Николай Непомнящий - Остров Пасхи

Как уже было сказано, основными предками жителей острова Пасхи были обитатели Маркизских островов, однако невероятно, что они пришли прямо оттуда: корабли XIX столетия никогда не выходили напрямую с Маркизских островов на остров Пасхи, а выходили с Мангаревы или Питкерна. Причина очевидна – плавание напрямую требовало пересечь почти две тысячи миль открытого океана, а плавание с Мангаревы – лишь 1450 миль, во время которого можно было миновать разбросанные атоллы и высокий остров Питкерн.

В июне 1999 года каноэ «Hоkule’a» покинуло Гавайи, направляясь к острову Пасхи. К середине июля оно достигло Маркизских островов, затем отправилось в Мангареву, затратив тридцать три дня на этот круг плавания. Судно достигло Рапа Нуи в октябре, через семнадцать дней после отплытия из Мангаревы (в то время, как моделирование Ирвина – об этом было сказано выше – предполагало двадцать – двадцать один день плавания из Пит-керна в Рапа Нуи во время западных ветров). Однако А. Андерсон высказал сомнение, что современные каноэ гораздо мощнее, чем ранние исторические суда, на которых плавали древние люди. Он указал, что каноэ маори и гавайцев не могли плыть против ветра вообще, и хотя некоторые полинезийские суда были достаточно гибкие и устойчивые, другие были непрочными и могли развалиться на части. Короче говоря, существует вероятность, что доисторические суда шли гораздо медленнее, чем «Hоkule’a» и, двигаясь на веслах, проводили в море очень много времени. К тому же нельзя забывать сложности с провиантом, материалами и опасностями, подстерегающими путешественников в пути. Он пришел к выводу, что плавания на длинные расстояния были для полинезийцев гораздо труднее, чем можно представить в виде эксперимента, а приграничные районы Полинезии были еще менее доступны. Тем более удивительно то, что Рапа Нуи был найден вообще, и совершенно невероятно, чтобы при этом островитяне еще и поддерживали контакты с внешним миром…

Первые жители острова Пасхи, высадившиеся в «конце мира» («Te Pito Te Henua», означает, «край земли» или «кусок земли», но иногда это выражение переводят как «Пуп земли»), возможно, начали свою новую жизнь, говоря словами Патрика Керча, на полностью перевезенном полинезийском «ландшафте». Однако многие растения, так же как свиньи и собаки, вымерли – растения, без сомнения, из-за природных катаклизмов, а животные из-за случайного или намеренного уничтожения.

Однако настало время взглянуть на жизнь – а точнее, на следы, оставленные этой жизнью, – первых людей, которые ступили на остров Пасхи: что они там нашли, как адаптировались к его условиям и затем изменили их, причем достаточно радикально.

1400 лет в изоляции?

Пытаясь проследить предысторию островитян, постараемся определить, когда началась эта самая предыстория? Как мы уже видели, маловероятным кажется тот факт, что острова могли быть достигнуты больше, чем один раз до прибытия европейцев. Генеалогические исследования, проведенные Себастьяном Энглертом, включают в себя список имен предыдущих вождей, начиная с Хоту Матуа. Энглерт пришел к выводу, что Хоту Матуа и его последователи прибыли не раньше чем в XVI веке, хотя Метро, основываясь на тех же самых данных, пометил дату их прибытия XII веком. Однако археологи, основываясь на анализе радиоактивных изотопов углерода, доказали, что люди уже были на этом острове к 690 году, и, возможно, в IV столетии (хотя отдельные данные нуждаются в серьезной проверке): это совпадает с другой традицией, утверждающей, что существовало пятьдесят семь поколений вождей, начиная с Хоту Матуа, сменявшихся через каждые двадцать пять лет, с 450 года. Но как быть с постоянными историями конфликтов между народами Ханау Эпе и Ханау Момоко?

Тур Хейердал прослеживает связи с Южной Америкой в известной легенде о «длинноухих» Ханау Эпе и «короткоухих» Ханау Момоко, видя в первых – предков первых (индейских) колонистов, а в последних – более поздних полинезийских путешественников. Он полагает, что «длинноухие» названы так, потому что мочка уха у них была растянута и предназначена для ношения украшений, эта практика была широко распространена, когда впервые прибыли европейцы (хотя миссис Рутледж сказали, что термин «длинноухие» не выражал обычаи жителей, просто у них от природы были длинные уши). Согласно избранной Хейердалом истории, «короткоухие» устроили резню «длинноухих» (которые впоследствии имели потомков) в XVII столетии, которая известна как «битва при проливе Пойке».

До сих пор Себастьян Энглерт категорически отрицал, что термины полинезийской жизни имеют отношение к ушам: изучив старую форму языка островитян более детально, чем кто-либо еще, он пришел к выводу, что термины эти означают «грубый/сильный/ полный человек» и «стройный человек» соответственно. Зная о широко распространенной связи между физической силой и полнотой у полинезийцев с лидерством и «маной» (духовной силой), можно было предположить, что Ханау Эпе были высшей кастой, а Ханау Момоко – низшей. И снова в любом случае удлиненные уши и украшения хорошо известны на Маркизских островах и не являются исключительной деталью Нового Света.

Более того, Энглерт убежден, что Ханау Эпе соорудили платформы, а Ханау Момоко создали статуи. Томас Бартел, после обстоятельного изучения устных преданий острова, решил, что каноэ Хоту Матуа прибыли из Полинезии гораздо позднее первоначальной колонизации тем же путем, он был вождем Ханау Момоко, однако привез с собой несколько пленников Ханау Эпе в качестве рабочей силы для работы на земле. Они поселились на Пойке, вдали от земель Момоко. И хотя термины и означают «стройный» и «коренастый» соответственно, но истории, касающиеся двух групп, не содержат каких-либо указаний на расовые или культурные различия. Гораздо более вероятно, что родство между ними было родством победителей и побежденных.

Любая попытка подогнать традиции к данным археологии заслуживает восхищения, но мы уже видели, что дело это весьма ненадежное. Основная гипотеза все-таки утверждает: имела место единственная ранняя колонизация из Полинезии, возглавляемая вождем и героем по имени Хоту Матуа (то есть Великий Отец).

Кроме того, подчеркнем, что некие новые посещения после первой колонизации были редки и не могли сильно повлиять на религию или социальную организацию уже прибывших групп. С трудом можно представить себе, что они несли новые верования и знания, не имея даже снаряженного флота и воинов.

Самые ранние археологические данные радиоуглеродным методом получены, как мы уже видели, около 386±100 годов из древесного угля, найденного в котловане Пойке; это может указывать на очень раннюю вырубку лесов, однако результат весьма сомнителен, поскольку образцы обсидиана из того же района датированы 1560 годом! Ранние результаты четвертого столетия (318 год) были получены после исследования образца тростника тоторы, найденного в могиле Аху Тепеу I, однако кости из той же могилы датированы 1629 годом. Самые ранние данные по постройке дома датированы по древесному углю Thespesia populnea, полученному из жилища прямоугольной формы, найденному в Рано Кау, примерно 770 – 239 годом нашей эры.

Так или иначе, существуют две версии заселения острова: раннего, около 300 – 600 годов, и позднего – конца первого тысячелетия.

Независимо от дат представляется интересным – какую природу нашли первые поселенцы?

ЧАСТЬ II.

ВОССОЗДАНИЕ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ

Мир растений

Анализ пыльцы дает нам жизненно важную информацию, касающуюся растительности острова Пасхи во времена появления самых первых человеческих поселений.

Каждый год в кратере озера Рано Рараку вырастают микроскопические водоросли, позднее они умирают. Их мертвые стебли падают на дно озера, смешиваясь с глиной и илом, который попадает в озеро из жидкой грязи, окружающей озеро, кроме того, какие-то части водорослей попадают в озеро извне. Каждый год новый слой отложений добавляется на вершину того, что уже накоплено. Этот процесс начался с момента создания озера, то есть 37 000 лет назад. В последнее тысячелетие процесс ускорился, поскольку растение тотора (Scripus riparius) растет вокруг границы озера, а в сухую погоду разрастается над поверхностью отложений. Мертвые листья тоторы и корневища способствуют более быстрому росту отложений. Другое подводное растение, таваи (Polygonum acuminatum), также способствовало этому процессу.

Эти отложения – то есть наносной ил, формировались в основном из водорослей, или берегового наносного ила и торфа, основой которого служили растения большего размера. Они стали хорошо читаемой книгой, страницы которой достоверно отражают то, что случилось вокруг озера и в нем самом, или в болоте, в котором сформировалось это озеро.