Татьяна Носенко - Иерусалим: три религии - три мира
Евреи, ожидавшие от либерально настроенного императора разрешения восстановить свое отечество, были жестоко разочарованы. У них окончательно отбирали «град Божий», олицетворявший собою духовную суть народа, а это было равносильно разрушению мира, наступлению эпохи всеобщего хаоса и распада. Императорские эдикты ставили всю систему иудейского вероисповедания вне закона. Иудея, собрав последние силы, вновь поднялась на войну с римлянами, вознамерившимися лишить народ самого смысла его существования.
О последнем в истории Древней Иудеи восстании Бар-Кохбы, начавшемся в 132 г., сохранилось немного сведений. Известно только, что восставшие были значительно лучше организованы, чем их предшественники полстолетия назад, что их вождь Симон Бар-Кохба был способным и практичным военачальником, сумевшим в течение трех лет партизанской войны нанести римским войскам ощутимый урон. Адриан в своем обращении к сенату в связи с победой над иудеями даже не осмелился употребить традиционную фразу: «Со мной все в порядке и с моей армией все в порядке». Отсутствуют достоверные сведения о том, удалось ли восставшим захватить Иерусалим. Ведь их главным девизом, воспроизведенным и во многих документах и на монетах этого периода, были слова: «За освобождение Иерусалима». Некоторые ученые усматривают в этом одно из доказательств захвата Иерусалима повстанцами Бар-Кохбы, но эти слова могли просто отражать надежду, жившую в их сердцах.
Империя победила маленький народ, дважды на протяжении шести десятилетий осмелившийся бросить ей отчаянный вызов. Но больше империя не желала мириться с этим вечно тлеющим очагом мятежа. Евреи были выселены из Иерусалима и из всей Иудеи, им было запрещено под страхом смерти появляться в своей бывшей столице. Само название Иудея было изъято из употребления, и отныне эта восточная римская провинция стала называться Палестиной.
Планы Адриана по строительству Элии Капитолины на месте Иерусалима пришлись как нельзя ко времени. В ознаменование закладки нового города была даже отлита мемориальная монета с надписью на латыни «Colonia Aelia Capitolina condita» («Колония Элия Капитолина основана»). На монете был также изображен император, прокладывающий борозду плугом по периметру будущего города. Этот древнеримский обряд основания нового поселения евреи истолковали как исполнение предсказания пророка Михея: «…Сион распахан будет как поле, и Иерусалим сделается грудою развалин, и гора дома сего будет лесистым холмом».[63] Но древний пророк не предвидел, что на развалинах Иерусалима возникнет новый город, посвященный трем богам капитолийского пантеона — Юпитеру, Юноне и Минерве.
С археологической точки зрения период Элии Капитолины в истории Иерусалима в наименьшей степени обеспечен материалом. Переход от Римской к Византийской эпохе характеризовался изменениями прежде всего в духовной сфере и был в меньшей степени выражен в архитектуре. Когда христиане начали осваивать Иерусалим как Святой город, многие римские сооружения интегрировались в более поздние постройки, поэтому вычленить их как самостоятельные архитектурные памятники оказалось сложно. Тем не менее, сохранился ряд описаний, принадлежащих перу очевидцев, посещавших Иерусалим в III — начале IV вв., по которым можно составить представление о внешнем облике города.
Элия Капитолина значительно уступала по размерам Иерусалиму конца периода второго храма, что, впрочем, и неудивительно после двух разрушительных войн и изгнания еврейского населения. Он больше не был столичным городом, а лишь второстепенным населенным пунктом на восточных рубежах империи. Город по сравнению с иродианским Иерусалимом был смещен на север. При раскопках, проводившихся после 1967 г. в еврейском квартале, в южной части Старого города, следов римского города практически не обнаружено.
Элия Капитолина строилась в соответствии с римскими градостроительными канонами: до сих пор в кажущейся хаотичности арабских базарных улиц проглядывает первоначальный строгий античный замысел. С высоты городской стены у Дамасских ворот отчетливо различимы две расходящиеся лучами оживленные торговые улицы нынешнего мусульманского квартала. Это осевые улицы римского города, проложенные в направлении с севера на юг и называвшиеся у римлян «кардо» («cardo»). Восемнадцать веков не меняли они своего местоположения, несмотря на многочисленные разрушения и перестройки, которым подвергался Иерусалим при правителях разных национальностей и вероисповеданий.
Согласно правилам римской планировки кардо должна была пересекаться под прямым углом с декуманусом (decumanus), поперечной городской артерией, шедшей с запада на восток. У археологов не вызывало сомнений, что она должна была пролегать от современных Яффских ворот в направлении Храмовой горы, то есть примерно соответствовать нынешней улице Давида. Однако материальных подтверждений этому пока найти не удалось.
Зато доподлинно известно, что Элия Капитолина как цивилизованный римский город имела мощеные мостовые, в каменных плитах которых прорубались специальные канавки, чтобы лошади не скользили по ним. Сотни туристов, ежедневно проходящих по такому «полосатому» каменному настилу на улице Христиан вблизи храма Гроба Господня и не подозревают, что они в буквальном смысле уносят на своих подошвах пыль веков.
Как это полагалось в любом римском городе, Элию Капитолину украшали триумфальные арки. Одна из них по стечению обстоятельств и по воле безымянных творцов иерусалимской священной топографии превратилась в трепетно почитаемую христианами всего мира святыню. На Виа Долороза — улице, с которой в христианской традиции связываются все последние эпизоды земного пути Иисуса, — два противоположных здания соединены арочным пролетом, явно представляющим собой часть более масштабного сооружения. Уже в XIII–XIV вв. арка ассоциировалась с местом, где идущий на казнь измученный Иисус останавливался, чтобы перевести дух. В XV в. считалось, что именно здесь его допрашивал Пилат. К XVI в. паломники стали отождествлять арку с входом в преторий (резиденцию Пилата) и считали, что на этом месте прокуратор выводил Иисуса к народу, как это записано в Евангелии от Иоанна: «Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек!».[64] По латыни последние слова звучат как «Ecce Homo» («Экце Хомо»), и вот уже несколько веков адриановское сооружение носит это название.
В действительности здесь, в восточной части города во II–III вв. располагался римский форум или рыночная площадь, входом на которую служили типичные для античности трехарочные ворота. Часть их средней, более высокой арки как раз и нависает над современной улицей. А над сохранившейся северной, меньшей аркой ворот, в 1868 г. была сооружена базилика Ecce Homo в память о чтимом на этом месте евангельском эпизоде. Правда, эта датировка, как и в случае со многими другими иерусалимскими памятниками, оспаривается рядом ученых, относящих арку к более раннему периоду второго храма, когда, с их точки зрения, она являлась частью третьей городской стены, сооруженной царем Агриппой между 41 и 44 гг. Но и эта дата далеко отстоит от знаменательных для всего человечества событий, происходивших в Иерусалиме в пасхальные дни 29 г. Но спор ученых не имеет значения для тех, кто верит, что именно на этом месте была окончательно решена участь называвшего себя Сыном Человеческим. Такая удивительная трансформация произошла со многими археологическими памятниками в Иерусалиме.
Кто бы стал особо тщательно оберегать каменную плиту, которая, по предположениям археологов, служила порогом ворот на торговой улице римского города? Тем не менее, в здании Александровского подворья, примыкающем к храму Гроба Господня и принадлежащем сегодня Русской православной церкви за рубежом, именно такой малозначительный обломок прошлого хранится как величайшая реликвия. В пантеоне иерусалимских святынь христианства он известен как Порог Судных Врат и считается порогом тех ворот, через которые Иисус вышел на Голгофу.
В XIX в. известные археологи из разных стран вели интенсивные раскопки на участке к востоку от храма Гроба Господня. В эту кропотливую и трудную работу внесли свой вклад специалисты разных национальностей. Участок, с восточной стороны примыкающий к храму Гроба Господня, на котором еще в 40-х годах XIX в. были найдены остатки древних архитектурных сооружений, в 1858 г. приобрело русское правительство для строительства здания консульства. Комплекс позже получил название Александровского подворья. С разрешения владельцев раскопки здесь вели итальянец Э. Пьеротти и французский археолог М. Вогюэ, английские топографы В. Уилсон и К. Кондер, а в 1883 г. архимандрит Антонин (Капустин), возглавлявший Русскую Духовную Миссию в Иерусалиме совместно с известным немецким археологом и архитектором К. Шиком. С тех пор участок, на котором в 1896 г. будет освящен храм в честь Александра Невского, стали называть «Русские раскопки», и это, пожалуй, единственное место в Старом городе, где в археологических изысканиях принимали участие наши соотечественники.
