Антонио Менегетти - Кино, Театр, Бессознательное
Фильм является бессознательной экспозицией того, чем все мы живем. В то время как большинство из нас даже не подозревает о существовании этих глубинных пластов, некоторые способны осознать их и выразить в произведении искусства, в кинематографическом факте. Следовательно, все то, что прозвучит во время нашего "круглого стола", не имеет отношения к фильму, к его режиссуре, как таковой, а служит лишь выявлению элементов, исподволь, миг за мигом, направляющих нас в повседневной жизни.
Антонио Менегетти (A.M.): Поскольку сам режиссер присутствует здесь, прежде чем начать обсуждение, я хотел бы спросить его, почему он выбрал именно этот фильм, почему возникло желание его поставить?
Тинто Брасс (Т.Б.): Я очень люблю снимать кино, и мне было приятно работать, в частности, именно над этим фильмом. Идея создания принадлежит мне. Сегодня эта кинокартина уже устарела, но в момент выхода на экраны она произвела фурор своими новаторскими тенденциями. Я брался за работу без готового сценария, опираясь лишь на некоторые эмоции, ощущения, которые в каких-то случаях пытался выразить: меня забавляло "раскручивание" наметившейся идеи. Может быть, я постоянно стремился найти выражение тому, что Вы назвали "бессознательным".
A.M.: Идея фильма была разработана Вами заранее или же Вы свободно фантазировали во время съемок, чтобы затем, обдумав плоды воображения, придать определенность сценарному замыслу?
Т.Б.: Как я уже сказал, сценария, как такового, не существовало. Каждый съемочный день начинался без четко поставленной цели. Я с небольшой группой помощников ездил по Лондону и, натолкнувшись на интересные ситуации, образы, впечатления, звуки, шумы, заметив провоцирующее лицо, начинал снимать. И таким образом выкристаллизовывалась идея. Естественно, монтаж сыграл свою роль в создании выразительного ряда. Этот фильм, по сути, выстроен путем монтажа. Практически работа над фильмом состояла из трех моментов: идея, выражение желаемого в замысле; съемки соответствующих сцен; монтаж.
Помню, что за монтаж я всегда брался с душой абсолютно девственной, нетронутой какой бы то ни было установкой и не ограниченной ни одной идеей, что позволяло новыми глазами посмотреть на снятый материал.
A.M.: Вы прибегли к очень важному определению — "девственный". Этот термин — ключевой для нашего разговора. "Девственный" в том смысле, что Вы — человек, хорошо владеющий всеми кинематографическими приемами, в определенный момент решили устремиться навстречу постоянной новизне, то есть тому, что не было бы замутнено следами памяти?
Т.Б.: Совершенно верно. Очевидно, что фильм не опирается на определенную сюжетную историю, представляя собой полтора часа звуковых и визуальных впечатлений, не следующих строгой логической канве. Каждый зритель может предаться ощущениям, вызванным образами и звуками. В этом смысле фильм вызывает на спор. Ему присущи черты стиля "наив", то есть предполагается невинное соотнесение себя с отраженной в фильме реальностью.
A.M.: Как Вы считаете, удалось ли Вам реализовать задуманное, осветить выбранную тему?
Т.Б.: У меня была идея, будоражившая мое воображение, но я не помню, почему это было так. В то время главенствовала тема избавления от определенных запретов, табу и условностей, тема так называемой сексуальной революции, вызывавшая всеобщий интерес. И я взялся разработать ее на основе простейшего сюжета: муж и жена расстаются друг с другом на десять минут, на час, на день, на любое, не столь важно, какое именно, время. В этот период жена испытывает потребность в развлекающей сексуальной связи и предается игре воображения. Эту идею надлежало развить, и меня интересовало только то, как выразить ее, как суметь рассказать. Я считаю, что значение этого фильма в большей степени, чем других, заключено в знаке, то есть в форме выражения самого значения.
A.M.: Когда Вы отдавались свободному течению съемочного процесса, выбирая наилучшую выразительную форму, удавалось ли Вам рационально объяснить происходящее, привести убедительные доводы в отношении того, что и как Вы снимали? Я хочу понять, осознает ли режиссер мотивы своих действий.
Т.Б.: Пожалуй, да, но не следует забывать, что существует определенная связь между визуальным и звуковым рядами. В фильм вплетены песни, в которых затронуты определенные проблемы, даются образы войны, насилия, повествуется о сведении сексуальности к чисто научному факту. В фильме я стремился отразить состояние души женщины, на которую обрушивается шквал образов, звуковых посланий, вносящих путаницу в организацию ее ума, в представления о дозволенном и запрещенном. Эта бомбардировка состряпана и представлена посредством повествовательной структуры кинокартины, которая не придерживается логики, но соткана из аналогий, которые, откровенно говоря, я не смогу объяснить.
A.M.: Человек, который видит сновидение, прекрасное, фантастическое, прямо сон-предвидение, понимает ли он рационально то, что сам же и порождает? Может быть, он догадывается о смысле сновидения, но никогда не знает его наверняка?
Т.Б.: Или же просто не хочет говорить о своих грезах.
A.M.: Вы можете быть первым режиссером, обретшим смелость сказать об этом, потому что затем мы, так или иначе, все выявим сами.
Т.Б.: Мне интересно узнать то, чего я не знаю, или же то, на что я закрываю глаза. Поэтому я здесь и нахожусь.
A.M.: Я повторяю, что использую Ваш фильм для того, чтобы понять определенные механизмы человеческого разума — мы собрались здесь именно с этой целью. Можно сказать, что режиссеру, как и актеру, позволено говорить об определенных вещах перед кинокамерой или на сцене. То есть им позволено рассказывать или проецировать то, что во внешней реальности запрещено.
Т.Б.: Да, но вы интересуетесь фильмом, а не его создателем. В противном случае было бы бесполезно снимать фильм, потому что без него я превратился бы в такого же пациента, как и все остальные.
A.M.: Эти слова означают: "Пациентом является мой сон, а не я".
2.7.1.2. Синемалогическая иллюстрация
A.M.: Теперь приступим к анализу. Я бы хотел, чтобы некоторые из присутствующих рассказали о своем восприятии этого фильма, что позволит понять точку зрения всех участников. Мы должны проследить интенцию содержания кинокартины, которая задается вовсе не режиссером. Мы должны найти ту высшую истину, которую другие исследователи тщатся извлечь из сферы бессознательного, связывают со страхом и "Эдиповым комплексом".
ИРЕНА (И): С самого начала фильм меня раздражал, потому что напомнил о моем прошлом: состояние души, мысли и поступки главной героини совпадали с моими, пережитыми мною некоторое время назад и особенно одолевавшими меня в периоды одиночества. И в кинокартине женщина также показана одинокой.
Т.Б.: После этого выступления я начинаю лучше понимать поставленный передо мной ранее вопрос о том, откуда берут свое начало некоторые сцены. Может быть, в них выражено чувство вины, которое испытывала главная героиня за некоторые свои вольные мысли, сопровождавшиеся образами наказания, половых актов, насилия, смерти. В конечном счете, негр представляет собой "проекцию желания", которого женщина стыдится. Я символически выразил это запретное желание в образе негра как универсальной идентификации всего запрещенного.
A.M.: По теории Юнга, темнокожий человек, появившийся в сновидении белого, соответствует "теневой части" спящего, указывает на неосвещенные закоулки его личности. Облеку в научные термины высказанный режиссером тезис: поскольку женщина поглощена желанием вступить во внебрачную связь с негром, ее внутренний мир реагирует тем, что наказывает себя, как только ей предоставляется возможность вкусить запретное. Вот почему мы становимся свидетелями калейдоскопа агрессивных проявлений.
И: Лично я с этим не согласна, потому что подобные мысли появлялись у меня как раз в тот момент, когда половая связь с мужчиной не удавалась, то есть когда я запрещала себе наслаждаться. Следовательно, речь идет не о сексуальных отношениях, вызывающих чувство вины, а о запрещенном, заблокированном желании.
Т.Б.: Не думаю, что Ваша реплика противоречит вышесказанному: главная героиня была не способна на большее, чем желание, то есть не смела реализовывать свои фантазии и вменяла себе в вину совершаемое в мыслях совокупление, которое не выливалось в радость свободной сексуальности.
A.M.: Можно сказать, что если женщина сумеет пережить обоюдное ликование партнеров во время полового акта, все навязчивые мысли, одолевающие ее, автоматически исчезнут.
Т,Б.: Я с этим согласен.
КЛАУДИА (К.): Я бы хотела обратить внимание на произнесенную в фильме фразу: "Помни, малышка, что секс — это грех, который приведет тебя не в рай, а в ад". Прежде мы установили, что машина изымает энергию человеческого существа, но не выяснили, каким именно путем свершается эта операция. Данный фильм показывает, что энергия забирается посредством сексуальных отношений. Во время сексуальной сцены, в момент самого начала соития, я заметила, что в кадр взята ракета на стадии запуска, напоминающая механический пенис, что обнажает суть происходящего полового акта, не имеющего ничего общего с подлинным сексом. Кроме того, я заметила, что взгляд главной героини был всегда застывшим, и внутренний ад, в котором она жила, отражался на ее лице, подобном лицу куклы-марионетки. Такими же становятся черты и моего лица в момент срабатывания определенных психических механизмов, заставляя меня почувствовать свою ригидность.
