Борис Синюков - Боги и человек (статьи)
При чем же здесь Солженицын с его столь нелюбезной им книгой? А он ведь всего–навсего рассказал о 200 годах их хитростей, и не более того. Их национальной хитрости. Но они же чувствуют, что их, русских евреев, уже нет и никогда не будет, остались только фамилии и кое–какие черты лица.
Поэтому и нам надо про них забыть, как сделано это на Западе. Вообще забыть слово еврей. Но у нас слишком много «макашовых» и слова самого Макашова ложатся в удобренную почву. А это уже от малообразованности нации. Вернее 200 наций нашей огромной страны. Наше образование началось только при коммунистах, притом так косо, что врагу не пожелаешь такого «образования». Но коммунисты иначе не могли, у них такая косая «религия», то есть идеология, что никакое образование под эту идеологию не подобрать. Любое перекосится, потому что говорить надо одно, а делать – противоположное. Думать надо так, а поступать – эдак. Любить надо то, что требуется ненавидеть, и наоборот. Голосовать на выборах надо так, чтобы обязательно на следующий же день сожалеть об этом. То есть, все шиворот навыворот, или хотели как лучше, а получилось как всегда. И это не слова Черномырдина, они и до него звучали по всей стране, только он их очень часто произносил, притом по «ящику», и они к нему прилипли совершенно несправедливо. Я, например, слышал их в анекдоте еще во времена Брежнева, когда Черномырдин едва закончил институт.
Итак, образование, в том числе и для евреев, они ведь все ныне русские. Я говорю это совершенно серьезно, недаром их и в Израиле называют русскими, менталитет–то наш так из них и прет. И вот тут мне надо переписать у Дейча цитату из письма Копелева Солженицыну, которую щелкопер привел только чтоб обидеть Солженицына чужими словами, но не понял ее, и никогда не поймет: «Ты постоянно говоришь и пишешь о своей любви к России и честишь «русофобами» всех, кто не по–твоему рассуждает о русской истории. Но неужели ты не чувствуешь, какое глубочайшее презрение к русскому народу и к русской интеллигенции заключено в той черносотенной сказке о жидомасонском завоевании России силами мадьярских, латышских и других «инородных» штыков? Именно эта сказка теперь стала основой твоего «метафизического» национализма, осью твоего «Красного колеса». Увы, гнилая ось».
Я не знаю, что толком имел Копелев в виду этой цитатой, она ведь вытащена щелкопером из контекста. Но то, что я вижу в этом куцем отрывке за исключением «инородных штыков», мне очень нравится. И, на мой взгляд, полностью характеризует куцее мировоззрение Солженицына. Только у меня есть ряд замечаний, касающихся расшифровки и уточнения «черносотенной сказки о жидомасонском завоевании России» без всяких там штыков. Я хочу несколько слов добавить также по своему усмотрению к «глубочайшему презрению к русскому народу и интеллигенции», и в конечном итоге вообще высказать свое отношение «к обустройству России», пропагандируемому Солженицыным. Кстати я уже высказывался по этому поводу в других своих работах, поэтому буду краток, загляните в них.
Во–первых, «любовь к России» – противоестественное чувство и даже умопомешательное, если оно все–таки есть, а если оно не умопомрачительное чувство, то, значит, это откровенная и преднамеренная ложь. Хотя Копелев этого и не заметил. Любовь к России это все равно, что любовь разом к 200 женщинам. Любовь к одной шестой части суши Земли, это одно и то же, что ко всей Земле или вообще к Марсу. Поэтому любовь к России – это всего лишь любовь к русскому языку за границей, когда заграничного языка не знаешь, а дома тебя всяк поймет от Сахалина до Кенигсберга, от «друзей степи» до «мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним». Именно поэтому тот, кто вслух любит Россию, тот – лгун, а кто любит ее в душе – или дурак, или сам не знает, что любит всего лишь менталитет какой–нибудь маленькой деревушки и насильно внедренный на «одной шестой» русский язык. Так как ни на каком другом общаться не может и не желает учиться от природной лени.
Это очень «больной вопрос» на нашей «одной шестой» и чреват лагерями похуже тех, в которых автор «любви» прозябал. И несколько напоминает те края, где сгинул мой отец. Но, одновременно этот вопрос и самый основополагающий для понимания истории и перспектив нашей Родины с большой буквы. Вернее перспектив наших детей. Вот когда мы поймем всю чушь любви к России, что для Солженицына уже поздно, мы выберемся из противоречий в дальнейшей ее судьбе. А для понимания этого надо всего лишь отчетливо знать, что, чем больше становилась Россия, тем всем ее 200 народам становилось хуже жить, даже в столицах. И даже для русских, вернее, для чуди белоглазой. Копелев об этом, как я думаю, тоже не догадывался как и Солженицын.
Второе. «Русофобы» – все, кто не русский, а их 199 народов. Они русофобы уже потому, что их насильственно заставили выучить русский язык и забыть свой родной. Я уже не говорю о 199 менталитетах, которые столь чудовищно отличаются друг от друга, что одна только общая для всех армейская казарма отбирает полжизни. Копелев с Солженицыным об этом тоже даже не догадываются. Или все–таки хитрят, чтобы считаться русскими интеллигентами?
Третье. «Рассуждения о русской истории». Не знаю как Копелев, но Солженицын представляет свою историю в точности, как ее высосал из собственного пальца Карамзин. Но, об этом у меня столько работ, что даже перечислить их тут не хватит места. Кратко же она состоит только в том, что 500 лет подряд наш народ почти без остатка (отчего и женщины у нас прекрасно обходятся без мужей по типу «я и лошадь, я и бык, я и баба, и – мужик») посылался на войну «покорять» новые земли. О людях никогда даже не заходило речи, ибо люди для наших властей – это как трава на «моей земле», которую коси да коси ежегодно. Новая нарастет.
Четвертое. О «жидомасонском завоевании» в том виде, который критикует Копелев, конечно, не может даже идти речи, особенно с упоминанием «штыков». Дело намного древнее, когда не только штыков, масонов еще даже не было. Тем не менее, будущую Россию совершенно мирно, с помощью только одной водки начали завоевывать именно хазары, они же евреи. Потом завоевание закончили донские казаки–разбойники у которых в главарях были исключительно «евреины», не считая лью Муромца. Это делалось сперва исключительно для продажи нашего народа за границу, в основном на галеры. Потом нашим будущим царям надоело «набегать» на нас с Дона, и они остались жить среди нас и царствовать над нами. Это были уже времена Ивана Калиты и его внука Дмитрия Донского. Но об этом факте никто кроме меня не знает. И поэтому из нашей истории Карамзина невозможно сделать никаких позитивных выводов.
«Метафизический» же национализм у Копелева, которым он обзывает Солженицына, я вообще рассматривать не буду, так как у него нет истоков в действительной истории Руси. Лучше почитайте другие мои работы, а то я устал повторять одно и то же в каждой статье.
В общем, мне нравится работа Солженицына «200 лет вместе». Она совершенно справедлива и научна, но только за 200 рассмотренных Солженицыным лет. Только у Солженицына нет первой встречи нашего народа с евреями, о которой я только что сказал, с хазарскими евреями. А то, что он считает первой встречей, при Екатерине II, то это уже вторая встреча, так сказать, расширенная.
Когда хазары пришли володеть нами при Рюрике, который вовсе не был норманном–варягом, а был чистокровным евреем, хазарские евреи вовсе не остановились на этом, а покорили тем же самым торговым, водочным и отчасти разбойным способом будущие Венгрию и Польшу. (Только нельзя путать хазарских (восточных) евреев с евреями–греками Моисеева колена, о которых я сказал выше, демократических евреях, основе западной демократии). Вот при «присоединении» ее «земель» к России–то и произошла новая встреча с ними. И с этих самых пор Солженицын ее и описал совершенно доподлинно.
Вот при таком историческом раскладе и надо рассматривать вопрос «как нам обустроить Россию». И вы же сами видите теперь, что «панацея» Солженицына на эти цели совершенно не годится. Грубо и кратко говоря, «одна шестая» «обустроится» в том единственном случае, если она развалится на составные части, не сразу, конечно, а через определенные трудности и десятилетия. Больше эту тему я не буду развивать, так как статья у меня все–таки о современных русских евреях, жалких и слабых уже евреях, у которых значительная часть «русских» уже давно научилась жить за чужой счет.
Сильные евреи наши, как я говорил, давно обустроились за рубежами нашей Родины с большой буквы. Слабые – остались. Им, слабым, хорошо жить в слишком большой стране с людоедским правлением, со сногсшибательной неразберихой, когда все 200 народов ничего не могут понять. И думают только о том, как не подохнуть с голоду и вырастить потомство. В таких условиях слабые евреи чувствуют себя как рыба в воде. В маленьком же государстве евреи будут выглядеть как муха на тарелке, и именно поэтому они станут очень осторожными в выборе средств для достижения своих целей. Совершенно как мухи. А Солженицын и, правда, нелюбитель евреев, хотя я это ему и ставлю в вину, так как нелюбовь ничего не даст нам конструктивного, сам того не подозревая, дует в их дуду, страдая за «единую и неделимую». И выдумывая разные идиотские «панацеи» типа «независимых земских властей», каковые пренепременно окажутся под пяткой «вертикали власти» в такой огромной стране.
