Игорь Суриков - Полис, логос, космос: мир глазами эллина. Категории древнегреческой культуры
Потому-то сословие спартанских граждан и жило, можно сказать, постоянным военным лагерем. В результате так называемых реформ полулегендарного законодателя, продолжавшихся на протяжении нескольких веков, в среде спартиатов была насаждена твердая дисциплина и безоговорочное повиновение властям, непомерно усилены начала коллективизма, сплоченности, установлено имущественное равенство. Весь образ жизни был регламентирован, сделан максимально простым и неприхотливым, любые проявления роскоши запрещались. Спартиату не разрешалось даже обедать дома, в кругу семьи: он должен был являться на общественные трапезы – сисситии. Не то чтобы имущественного неравенства совсем не было. Конечно, и в Спарте имелись граждане побогаче и победнее. Но вот получить какие-либо преимущества от крупного состояния, «блеснуть» им в спартанских условиях было невозможно. А значит, не существовало и никакого стимула к накоплению богатств.
Существовала жесткая система государственного воспитания детей, призванная вырабатывать в подрастающем поколении мужество, стойкость, умение переносить лишения. Спартиатам нельзя было покидать пределы родного государства. Кроме того, из самой Спарты были во избежание «дурного примера» изгнаны чужеземцы, жители других полисов.
Таким образом, Спарта как бы отгородилась от всего греческого мира неким подобием «железного занавеса». Государство приняло совершенно военизированный характер; индивид был всецело подчинен общине. Социально-политическое развитие было законсервировано и практически остановлено.
Наступила стабильность, прекратились гражданские смуты. Ведь отпала почва для зависти: все были равны, не только по правам, но и по всему бытию. Именно «равными» гордо называли себя спартиаты. Спарта не познала такого зла, как тирания. В результате спартанский полис чрезвычайно усилился в военно-политическом отношении, стал самым могущественным и авторитетным в Элладе.
Но за эти преимущества пришлось заплатить большим культурным отставанием. В прошлом достаточно богатая духовная жизнь спартанцев приобрела однообразные, застывшие формы. Впрочем, не следует считать спартиатов совсем уж грубыми и некультурными людьми, солдафонами. Грамотностью они, безусловно, владели. Античные авторы подчеркивают, что им было свойственно, в частности, умение кратко и остроумно выражать свои мысли (отсюда термин лаконизм).
Вот несколько примеров «лаконических», то есть спартанских, изречений (некоторые из них стали просто-таки хрестоматийными).
Спартанца пригласили послушать человека, умело подражавшего пению соловья. Он отказался, сказав: «Я слышал самого соловья».
Персидский царь Ксеркс перед битвой при Фермопилах послал спартанцам приказ сдать оружие. Спартанцы ответили: «Приди и возьми».
Ксеркс угрожал, что из-за тучи персидских стрел не будет видно солнца. Спартанцы воскликнули: «Отлично, будем сражаться в тени!»
Спартанцу сообщили, что его сын погиб в бою. Отец ответил: «Я знал, что он смертен».
Спартанского царя Клеомена спросили, почему Спарта никак не уничтожит окончательно соседний Аргос. Клеомен ответил: «Нам же нужно на ком-то упражняться».
Врач сказал спартанцу: «Ты состарился». Тот ответил: «Это потому, что не лечился у тебя».
Спартанцу сказали, что вражеское войско очень многочисленно. «Тем лучше, больше убьем», – ответил он.
Спартанец проходил ночью мимо кладбища, и вдруг ему почудился призрак мертвеца. Спартанец выставил копье и закричал: «А ну-ка, подойди – умрешь второй раз!»
Однако тщетно мы стали бы искать спартанских философов, спартанских ученых, спартанских ораторов… Таких просто не было. Граждане Спарты были по-своему воспитанными и образованными людьми, но их воспитание имело особую специфику. По строю своих представлений о жизни они больше напоминали средневековых рыцарей или японских самураев, чем своих сородичей афинян или коринфян. Спартиаты жили в обстановке особого «духовного космоса», для которого был характерен ряд черт, свойственных архаичным, традиционным обществам. Среди них твердая и прочная религиозность, ориентация на авторитет предков, своеобразный кодекс чести, делавший решительно невозможными сдачу в плен, бегство с поля боя или окружение собственного города кольцом оборонительным стен. Впрочем, строго говоря, Спарта была обществом не архаичным в собственном смысле слова, а искусственно архаизованным, «подмороженным».
По словам Плутарха, Ликург «был убежден, что отдельные законы не принесут никакой пользы, если, словно врачуя больное тело, страдающее всевозможными недугами… не назначить нового, совершенно иного образа жизни… Он вовсе не стремился поставить свой город во главе огромного множества других, но, полагая, что благоденствие как отдельного человека, так и целого государства является следствием нравственной высоты и внутреннего согласия, всё направлял к тому, чтобы спартанцы как можно дольше оставались свободными, ни от кого не зависящими и благоразумными»[35].
Уникальным в греческом мире являлось и государственное устройство спартанского полиса. В этом устройстве, созданном усилиями поколений реформаторов, причудливо переплетались черты, свойственные монархии, олигархии и даже демократии. Как для образа правления, так и для всего образа жизни спартанцев были характерны такие начала, как сплоченность, коллективизм, дисциплина, беспрекословное повиновение вышестоящим.
Во главе государства стояли два царя (в Спарте одновременно правили две династии – Агиады и Эврипонтиды). Но они не были монархами в нашем понимании, так как их власть была сильно ограниченной. Фактически она ограничивалась функциями верховных главнокомандующих и верховных жрецов. Таким образом, Спарта, как и Афины, была республикой.
Цари были постоянными членами совета старейшин – герусии, в которую вместе с ними входили 28 старцев (не моложе 60 лет), избиравшихся пожизненно. Именно герусия на деле руководила всеми делами: военными, финансовыми, судебными. Важную роль играла также коллегия из 5 ежегодно переизбиравшихся эфоров («надзирателей»). Эфоры контролировали деятельность должностных лиц, особенно царей, во избежание перерастания их власти в монархическую. Эфоры могли отстранить царя от власти и даже приговорить его к казни.
Формально высшим органом власти в Спарте, как и в любом греческом полисе, было народное собрание. В Спарте оно называлось апелла. Оно объявляло войну и заключало мир, избирало должностных лиц. Но значение апеллы было сильно урезанным. Она созывалась редко; в ней, в отличие от афинской экклесии, не допускались дискуссии, спартиаты только голосовали «за» или «против». Более того, любое решение апеллы могло быть отменено герусией.
Весь этот порядок регулировался главным спартанским «конституционным законом» – Великой ретрой. Этот документ приписывался самому Ликургу, причем, по одной из версий, законодатель не сочинил его сам, а привез из Дельфийского святилища, то есть получил от бога Аполлона. «Ретра» обозначает «сказанное», из чего уже видно, что речь идет о чисто устном законе. И действительно, текст его не был зафиксирован письменно: считалось, что граждане должны знать свою главную государственно-правовую норму наизусть.
Процитируем Великую ретру. Ее текст сохранил для нас Плутарх. С учетом внесенной уже после Ликурга поправки закон гласил следующее:
«Воздвигнуть храм Зевса Силланийского и Афины Силланийской. Разделить на филы и обы. Учредить тридцать старейшин с вождями совокупно. От времени до времени созывать Собрание меж Бабикой и Кнакионом, и там предлагать и распускать, но господство и сила да принадлежит народу. Если народ постановит неверно, старейшинам и царям распустить»[36] (именно последняя фраза и представляет собой позднейшую поправку).
Как видим, текст очень архаичен по языку и стилю, а, кроме того, отличается типично спартанским лаконизмом. Для современного читателя многие его детали нужно просто-таки растолковывать, пояснять. Так, филы и обы – подразделения спартанского полиса; Бабика и Кнакион – местности на его территории. Но общее содержание понятно. В законе говорится и о царях, и о герусии, и об апелле. Впечатляют слова: «господство и сила да принадлежит народу». В Спарте они были сказаны раньше, чем где-либо в греческом мире. Таким образом, отрицать наличие элементов демократии в этом государстве и полагать, что оно было чисто олигархическим (как часто считают в научной литературе) неправомерно. Однако поправка в значительной мере сводила на нет достигнутое ранее. Согласно ей, если цари и члены герусии, председательствующие в народном собрании, видели, что демос по какому-либо вопросу голосует не так, как бы им хотелось, они были вправе прервать голосование, распустить апеллу. Соответственно, вопрос оставался нерешенным и через какое-то время вновь мог быть поставлен на рассмотрение народа. Типичный образчик использования «административного ресурса»!
