Борис Синюков - Боги и человек (статьи)
Если помните, я выше сформулировал два вопроса ученым, которые они сами себе сформулировать забыли. Первое. Ведь мутанты–приматы не все живут в «долине–рае». Ведь обезьян только в Европе нет, а так они повсюду в наличии, и большинство из них отнюдь не в Эдеме живет. И второе. Что же заставило исключительно малую часть животного мира мутировать, притом столь катастрофично для себя? Голубую долину–рай я, пожалуй, оставлю для причины мутации гвинейских свиней. И правда, все остальные свиньи как свиньи живут, едят все что ни попадя, вплоть до экскрементов и собственных поросят, как им без витамина «С» прожить? То же относится и к крысам. А гвинейские свиньи живут в своей Гвинее как у Христа ха пазухой: вечнозеленая природа, фрукты сладкие, одни только отходят, следующие вызревают, а там и орехи подошли, и так беспрерывно. И все витамином С полны–полнешеньки. Зачем же свой витамин вырабатывать, силы тратить? Природа – она же экономная. Для фруктовоядных летучих мышей этот сценарий тоже подходит, чтобы разучиться вырабатывать витамин С. Зачем его вырабатывать, когда едят одни фрукты витаминизированные, свежие? Часть приматов, совсем маленькая, тоже могла воспользоваться аналогичным земным раем, но далеко не все.
Что касается рыбы форель, которая принадлежит к лососям, то ее метаморфозу в витамино–С–непроизводящую никак не объяснить золотой долиной–раем с вечно свежими и сочными фруктами. Форель вообще не питается растительностью, она как и все лососи – плотоядная рыба, вегетарианской пищи терпеть не может. Питается планктоном, мушками, упавшими в воду, рачками всякими, не пренебрегает и рыбешкой, меньше ее самой по объему. Чтобы наметить хоть какие предпосылки к объяснению непроизводства ею витамина С, спишу кое–что из «Жизни животных»: любит чистую, но холодную воду, но может жить временами и в довольно теплой воде, но не в грязной как прочие рыбы. Думаю, это не объяснит непроизводсво витамина С. Может быть, в каких–нибудь рачках витамина С много? Не думаю, хотя черт его знает? Единственное, стоящее внимания, это то, что форели легко превращаются из одного вида рыб в другой. Так, она может быть локализованной рыбой, а может быть и проходной, то есть, как истинный лосось: родиться в ручье, а жить – в море. Притом, если локализованную форель выбросить в море, то она станет проходной и не только по стилю жизни, но даже по форме и окраске. В общем, очень приспособительная рыба. И еще одна особенность: рыба эта редкая, не то, что тихоокеанский лосось – хоть лопатой греби. И еще одно: витамин С форель не вырабатывает, но и атеросклерозом не болеет, насколько это науке известно. Чем она артерии укрепляет – тоже неизвестно, по крайней мере – мне. Вот гвинейские свиньи болеют, если их убрать как Адама из Эдема. Морские свинки, фруктоядные летучие мыши и некоторые виды попугаев болеют сердечно–сосудистыми болезнями, не говоря уже о приматах и нас с вами. Что касается упомянутых кузнечиков, то о них я вообще ничего не могу сказать по поводу атеросклероза. Придется возвращаться снова к приматам и человеку.
Как я уже говорил выше, приматы очень любят выпивать, если по научному, то потреблять алкоголь в виде специально заквашенных фруктов. И я уже говорил, что витамин С в организмах животных, его производящих, получается из сахара (фруктозы). Этанол получается тоже из сахара с помощью микроорганизмов дрожжей (ферментов), которые, в свою очередь, имеются и в живом организме. Так что из сахара можно получить на выбор и витамин С, и алкоголь. Но алкоголь для организма менее ценный продукт чем витамин С. Теперь я хочу напомнить, что «выпивать» обезьяны научились не специально, а в силу необходимости. В любой, даже с самой цветущей и вечно зеленой долине свежие фрукты все же не абсолютно круглый год, хотя я это и утверждал несколькими абзацами выше. Бывают времена, когда одни фрукты уже загнивают, а другие еще не поспели, чтобы их можно было есть. Куда денешься, приходилось есть и загнивающие, перебродившие. В результате организм получал вместо витамина С – выпивку, этиловый спирт. Вот если бы мне удалось проверить, вырабатывают ли организмы, производящие витамин С в себе, еще и этиловый спирт впридачу? Или у организмов только одно из этих двух вырабатывается? И у каких организмов именно, и что именно? Я имею в виду и форель, и гвинейских, и прочих свиней, и морских свинок, и даже крыс вместе с фруктоядными летучими мышами, не исключая лошадей и коров. И если бы оказалось, что отдельное животное может вырабатывать в основном либо спирт, либо витамин С, то мы бы ближе оказались к решению не только проблемы происхождения человека, но и к решению вопроса: почему приматы не вырабатывают витамин С. Но на эти вопросы у меня нет ответа. А, может быть, и знаний маловато.
Поэтому перехожу к гипотезам. Что, если предположить: невыработка витамина С – это ответ на увеличение продолжительности жизни? Форель не вырабатывает витамин С и живет совсем немного, не более трех лет. Она и без витамина С проживет столько, притом у нее нет мочеполовой системы, через которую витамин С выливается у нас как через бездонную бочку. А высшим приматам только на обучение своих детей премудростям жизни надо от трех до девяти лет. Я уже не говорю о самом высшем примате – человеке. Ему для обучения своих детей сегодня надо от 18 до 22 лет, хотя совсем недавно хватало и 10 – 12. Средняя продолжительность жизни человека достигла 60 – 70 лет, хотя еще 200 лет назад не превышала 35. В то же время у некоторых животных, например лошадей, вырабатывающих витамин С в своем организме, время родительского обучения своих детей равняется практически нулю, если не считать утробного «обучения»: вывалился и побежал, правда, первые три дня несколько пошатываясь. Медведи же, например, «воспитывают» своих детенышей до 4 лет, причем – матери, папаша может и съесть свое чадо. На медведях подробнее я остановлюсь несколько ниже, сейчас же попытаюсь извлечь некоторые обобщения из изложенного.
Известно, что у детей и молодых особей невырабатывающих витамин С животных ,и человека в том числе, атеросклероз не наблюдается, хотя по идее он должен немедленно развиваться как только дите отнимается от сосков матери. Тем более что молодежь не очень заботится о своем питании, забота о питании – удел стариков. Недаром есть поговорка: неча боржоми пить – печень уже развалилася. Это продвинутые телевидением родители человеческие пичкают ребенка «полезными» продуктами, полезность которых раз в пять лет меняется диетологами на 180 градусов. Животные же телевизор не смотрят, а потому и не знают, что на данном отрезке диетологических знаний полезно, а что – наоборот, вредно. Замечу, что витамин С действует чисто химически, а химия – наука точная. Я хочу сказать, что дите и молодая особь, не получая витамин С, немедленно должна приобрести разваливающуюся плоть, в том числе и дырки в стенках сосудов. В химии закон инерции не действует, особенно в том случае, когда витамин С «заливается» в организм в виде бездонной бочки. Согласен, науке известно, что из–за недостатка какого–то витамина у детей развивается рахит, но это у детей человеческих. У животных же в тех краях недостаток этого витамина почему–то не проявляется столь очевидно. Может, это синдром беспорядочно интенсивного размножения, которого у животных нет? И это следствие стиля жизни, а уже не недостаток витамина, хотя витаминизированный продукт может помочь в данном конкретном случае. И дело тут в человеческом размножении, вернее в неконтролируемом природой желании размножаться? Как бы там ни было, но молодой возраст как бы выставляет преграду деградации живой ткани. Но это уже не очевидный механистически химический результат недостатка витамина. И это легко проверить экспериментом. Наверное, получится, что с возрастом потребление витамина надо увеличивать, чтобы он противодействовал снижению коэффициента полезного действия организма, который у старика почему–то снижается. Может быть, унаследованный генетический аппарат разваливается с увеличением возраста? Похоже на то, иначе бы все живое было бы вечным. Это одна сторона проблемы.
Другая сторона проблемы состоит в том, что наиболее приспособленные животные (под приспособленными я имею в виду умных) находят способы «жить красиво», не отказывать себе в радостях жизни. И начинают выигрывать в здоровье (правда, только на первом этапе) у животных менее умных. Правда, слово здоровье не очень подходит, скорее надо сказать, что просто они начинают жить дольше. И наступает некий круговорот «воды в природе». Знания каждого поколения через учебу детей начинают суммироваться, развивается мозг, еще больше улучшаются условия жизни за счет других животных, но на воспитание детей уходит все большая часть времени жизни родителей. Старость и смерть отодвигаются, но предел непреодолим. Издержки — это болезни, и в первую очередь сердечно–сосудистые и мозговые, как издержки его безудержного развития. Здесь надо добавить, что сам комфорт жизни и хитрость вырабатывают выбор на самые «сладкие» жизненные предпочтения, лежебокость, перенасыщение, выбор мяса вместо «полезных» фруктов. Жажда «сладкого», комфорт опережают приспособительные генетические противодействия лежебокости. Наконец доходит до того, что время учебы детей становится почти равным жизни родителей. И на этой грани сегодня балансирует человек.
