Пьер Шоню - Цивилизация классической Европы
Индия вступила в смутные времена раньше Китая. Мусульманская империя Великого Могола простирала тень своего покровительства над Индо-Гангской равниной и частью Деканского плоскогорья. Со смертью Акбара в 1605 году начался трудный период: преследования подавляющего индуистского большинства и его слабость привели к долгому сопротивлению маратхов и сикхов. Великий Могол (Селим Джахангир, 1605–1627 годы) мог рассчитывать только на свое иранское ополчение. Подспудная анархия, продолжавшаяся с момента смерти Акбара до восшествия на престол Аурангзеба (1659–1707), предоставляла слабые возможности для европейской экспансии и, напротив, благоприятствовала феодальной раздробленности Индии после смерти Аурангзеба. В Индии, как и в Китае, 20-е и 30-е годы XVII века стали долгой чередой трудностей. Весьма медленный прогресс голландского присутствия на Яве не восполнил в одночасье прочих потерь.
Сто двадцать лет спустя после успеха Васко да Гамы насколько весомо была представлена Европа в Индийском и Тихом океанах — по восточному берегу Африки и в Азии? Единственная компактная территория — Филиппины (если не считать Холо и трех четвертей Минданао); побережье суахили: Со-фала, Мозамбик, Момбаса; Гоа, Кохин и Малакка (перешедшие в руки голландцев в январе 1641 года). В целом на 220–230 тыс. кв. км (включая Молуккские острова и Индонезию) почти стопроцентно испанских Филиппин приходится 25–30 тыс. европейцев. Как измерить влияние вне рамок строгого присутствия?
9. Экономика Америки около 1620 года
Эта карта отражает европейскую Америку около 1620 года. Нам хотелось сделать ее максимально обобщенной. Отметим прежде всего чрезвычайную незначительность контролируемых территорий. Америка на 95 % была неподвластна никакому европейскому контролю; однако же на узкой полосе более или менее освоенных 5 %, включающих всю зону нагорий, сосредоточивались девять десятых населения и, соответственно, возможного богатства Америки. Богатство это было загублено микробиологическими последствиями завоевания.
Об этом напоминает график, сопоставляющий мировое население, население индейское и общее население Америки, в соответствии с гипотезами, сформулированными нами под влиянием работ школы Беркли.
Около 1620 года Америка интересовала Европу лишь настолько, насколько она была включена в пока еще только наметившуюся мир-экономику. Отсюда значение путей сообщения и экономики, производящей богатства в малом объеме. Экспорт из Америки в Европу и на Дальний Восток около 1620 года на 75–80 % состоял из драгоценных металлов: золота (2 % в весовом выражении, 20 % по стоимости), серебра (98 % в весовом выражении и — учитывая контрабанду, более значительную, чем в случае с золотом, — 80 % по стоимости). Ртуть, необходимая для производства золота и серебра, на одну треть была европейской, на две трети — перуанской; далее в равном соотношении следовали жемчуг и такой тяжеловесный груз, как сахар. В условиях старинной парусной навигации, зависящей от ветров и течений, до появления хронометра, который дал необходимую точность, дорога туда всегда сильно отличалась от дороги обратно. В среднем разница между затратами времени на дорогу туда и обратно выражается в соотношении 1:2. Наконец, Бразилия, гораздо более близкая, гораздо более доступная, чем Мексика, материковая часть и a fortiori[11] Перу. Экономика Северной Америки оставалась едва намеченной.
Весомой Америкой была Америка индейских плато, производивших между 1620 и 1630 годами около 3–3,5 тыс. тонн серебряного эквивалента и имевших население численностью в 10 млн. человек. По причине почти повсеместного недостатка людских ресурсов ее экономика трещала по всем швам и вскоре начала разваливаться. Ни Бразилия, ни тем более англосаксонская Америка не оказались готовы заполнить великую пустоту. Европейскую экономику начал подводить ее источник энергии. С 1620 по 1690 год европейская экономика страдает от великого американского застоя.
Влиянием церквей? На 610 тыс. человек подконтрольного населения Филиппинский архипелаг в 1620 году теоретически насчитывал 500 тыс. христиан. В конце XVI века количество христиан на юге Японии значительно превосходило полмиллиона душ. К 1620 году от этого мало что осталось, в 1640 году — практически ничего. После 1580 года устойчивое европейское присутствие на Дальнем Востоке распространяло свое духовное влияние на 700–800 тыс. душ. Это одновременно и много и мало.
После XVI века Америка, этот великий шанс Европы за пределами Европы, не избежала общего правила: контролируемая европейцами Америка с середины XVI века оставалась в основном неподвижной территориально и численно. Первое правило: в 1620 году Америка еще совпадает практически с испанской Америкой. Европейская Америка 1620-х годов охватывала 2 млн. неравномерно контролируемых квадратных километров; она насчитывала порядка 10 млн. человек населения, т. е. примерно 15 % населения Европы. На 95 % эта Америка состояла из рухнувших великих цивилизаций высокогорных тропических плато. Маисовых цивилизаций, а значит, цивилизаций досуга.
Ее относительно свободное от забот о хлебе насущном население представляло собой несравненный потенциальный резерв силы на службе господствующей системы, чтобы строить теокали и добывать серебро в рудниках Сакатекас или Потоси. Тем более что людские резервы, все еще существовавшие вблизи контролируемых зон, избавляли от необходимости оплачивать издержки производства, а также человеческого воспроизводства. Индейцы испанской Америки, численность которых стабилизировалась с 1550 по 1750 год едва ли не на постоянном уровне (10 млн. человек) на площади от 1,5 до 3,5 кв. км, представляли собой потенциальную экономическую силу, эквивалентную приблизительно 20 млн. человек в других местах. Эта великая дополнительная сила Европы способствовала накоплению к исходу Нового времени критической массы, давшей толчок цепной реакции сдвига в приросте населения с конца XVIII века.
Одно несет в себе другое, глобальный объем экспортируемых из Америки в Европу сокровищ в начале XVII века увеличил степень притягательности испанской Америки для Европы. Официальный объем экспорта рассчитал Гамильтон на основе отчетов Casa de Contratacion: 2 192 тонн серебра, 8,9 тонн золота с 1611 по 1620 год; 2 145 тонн серебра, 3,9 тонн золота с 1621 по 1630 год; если учесть контрабанду, потери (88 тонн серебра, доставленных разом Питом Хейном в Амстердам после Матансаса), торговлю в пределах досягаемости копья — т. е. те обмены, которые, несмотря на правила, зачастую совершали вдоль американских берегов иностранные суда, это составит еще почти 400 тонн серебряного эквивалента, которые Америка ежегодно вливала в европейскую экономику, и более 40–50 тонн, которые уходили через Филиппины для поддержания непосредственного влияния классической Европы на всем Дальнем Востоке. Чтобы питать эту огромную машину, ежегодно требовалось около 450 тонн ртути. Индейская Америка, не вполне излечившаяся от микробиологических последствий завоевания, быстро истощалась, поддерживая этот путь в ад.
В 50—60-е годы XVII века Америка, если все тщательно взвесить, уже вряд ли поставляла в Европу и половину того, что она производила на 50 лет раньше. Классическая Европа за пределами Европы достигла своего потолка и сдавала свои позиции вплоть до нового подъема 90-х годов.
В конце XVI века Бразилия насчитывала всего лишь 57 тыс. жителей, фактически 25 тыс. белых — и это уже много. Это чуть меньше четверти от тех 120 тыс. белых, которые, как можно со всем основанием предположить, населяли всю испанскую Америку; 19 тыс. покоренных индейцев, 14 тыс. черных. В 1610 году в Бразилии насчитывалось 230 сахарных мельниц, в 1629-м — 346 (70 на юге, 84 в центре, 192 на севере). К 1630 году население составляло около 120 тыс. жителей.
В 1620 году французской Америки еще не существовало; что касается английской Америки, то это был всего лишь некий ее прообраз в несколько сотен квадратных километров: 1612 год — Джеймстаун, 1620-й — Плимут. За прообразом Виргинии на 37-й параллели — прообраз холодной Новой Англии на 42° северной широты. Менее 20 тыс. душ в 1620 году.
К 1630 году Америка (10 млн. душ, в т. ч. 500 тыс. белых, 2 млн. кв. км) оставалась крупным, находящимся под угрозой козырем иберийской державы.
* * *В течение еще 20 лет, изо всех сил пытаясь отвоевать протестантский Север, испанская держава продолжала пускать пыль в глаза.
Граф-герцог Оливарес, свежеиспеченный испанский гранд, с 16 марта 1621 года повелитель безграничной монархии, отчасти возобновил политику Филиппа II (на фронте католицизма, но не христианства, против турецкого Средиземноморья). Прямо или опосредованно он контролировал западный бассейн Средиземного моря, часть Индийского океана, Дальнего Востока и Америки. Вот почему в недвусмысленном политическом плане и в более тонком плане культурном не прекращались попытки еще раз возвысить Средиземноморье.
