Нескучная классика. Еще не всё - Сати Зарэевна Спивакова
С. С. Расскажите, пожалуйста, о другом эпизоде вашей совместной жизни, который, к счастью, запечатлен на очень хорошую пленку. О фильме Франко Дзеффирелли “Травиата”.
В. В. Мы появились в этом фильме благодаря нашей хорошей знакомой, леди Марии Сент-Джаст – урожденная княжна Оболенская. Она очень любила нас с Катей, наше творчество. Где бы мы ни выступали, всегда старалась приехать. Как-то мы с Катей, помню как сейчас, танцевали “Дон Кихота” в Венском театре. Вдруг раздается звонок. “Ребята, мне позвонил Франко! – Мария даже не уточняет фамилию. – Ему срочно нужна самая лучшая танцевальная пара для фильма, который он сейчас снимает”. Я спрашиваю: “Ну и что?” – “Что я ему могла сказать? «Ты что, дурак, что ли? Ты не знаешь, что самые лучшие – это Максимова и Васильев?!»” А мы тогда еще не были знакомы с Дзеффирелли. “Он вам позвонит. Очень прошу, не отказывайте ему, он прекрасный режиссер”, – просит она. Я говорю: “Мы знаем, что он прекрасный режиссер. А что танцевать?” – “В «Травиате» надо станцевать номер на балу у Флоры”.
Мы приехали на студию Cinecittа` в Риме. И нас сразу покорило обаяние Дзеффирелли, он умел им пользоваться! Иногда он совершенно отвратительно вел себя с людьми, но если ему что-то было нужно, становился удивительно добрым, мягким, чистосердечным! “Я очень рад, мне Мэричка сказала, что вы – самые лучшие”. Мы начали пробовать хореографию, которую он предложил, и чувствую – так она мне не нравится! Подхожу к Дзеффирелли: “Франко, прости, дорогой, но мы уедем, потому что я не могу это танцевать”. – “О чем ты говоришь? Что не нравится? Тебе музыка не нравится?” – “Музыка потрясающая! Мне не нравится то, что нам предлагается танцевать под нее”. – “Поставь сам”. Через день я уже все поставил. Когда мы станцевали, все присутствующие начали аплодировать, он сказал: “Прекрасно, прекрасно!” И это вошло в фильм.
С. С. Можно очень долго говорить о Екатерине Сергеевне, о ее творчестве, о том, какой она была за кулисами, с людьми, как она танцевала, как она готовилась к спектаклям. Она была многоплановой актрисой, талантливой танцовщицей. Невозможно сказать, чего в ней было больше: лиризма, трагизма, юмора. У каждого, я думаю, кто видел ее на сцене, осталась какая-то своя Максимова.
Я хочу закончить нашу встречу стихами. Вашими стихами, ей посвящёнными…
В. В.
Цепочка дней,
часов,
ночей.
Цепочка лет,
десятилетий
Связала нас одной судьбой.
И всё, что сделано тобой
И мной на этом свете,
Неразделимо,
Всё прочней и тверже,
И надежней взаимосвязь.
И звенья эти —
Не распрямить,
Не разогнуть,
Не расковать,
Не разорвать.
А только дальше продолжать
И быть за все в ответе.
Теперь я в ответе уже за нас двоих.
Саундтрек
Балеты в исполнении Екатерины Максимовой:
П.И. Чайковский. “Щелкунчик”.
В.А. Гаврилина. “Анюта”.
Ф. Лоу, Т.И. Коган. “Галатея”.
Дж. Верди. “Травиата”.
Юрий Рост
Скрытое изображение
Юрий Рост – уникальное явление в нашей культуре. Кто он? Фотограф? Журналист? Эссеист? Художник? Летописец? Юра объединяет все эти понятия. Рост – это образ! Тренд, как сейчас модно говорить. Очки, усы, борода, шарф! Мы знакомы кучу лет, но, ей-богу, он совсем не изменился за эти годы! Говорят, в человеке возраст выдают голос, взгляд и походка. У Юры – тот же голос, с неизменной хрипотцой и мягкой иронией в интонациях, тот же проницательный взгляд, как будто настраивающий на вас объектив. Вот, может, только в походке исчезла стремительность, какая была лет тридцать назад.
Для меня он стал кумиром еще до знакомства. Благодаря фотографии Алисы Фрейндлих. С маленьким, глубоким, нежным текстом к этой фотографии. Фирменным ростовским текстом, когда в нескольких строчках – целый роман. На той фотографии Алиса Бруновна сидит у гримировального столика, а в опрокинутом зеркальце отражается ее лицо, такой двойной портрет, и название фотографии – “Алиса в Зазеркалье”. Позже, когда мы познакомились, он начал и меня фотографировать. Немного, но довольно часто. Помню, как-то сказал: “Никогда не фотографируйся с открытыми ушами, они у тебя непропорционально большие по отношению к высоте черепа”. Это стало на долгие годы моим тайным проклятьем и вечным комплексом. Сколько раз меня уговаривали и продолжают уговаривать носить зачесанные назад волосы! Сколько пластических хирургов крутило пальцем у виска, когда я, записавшись на прием, говорила, что мне нужно не увеличение груди, не блефаропластика и не изменение формы носа, а “приклеить” уши! Так никто и не взялся… Сейчас Юрий Михайлович то утверждает, что никогда такого не говорил, то отговаривается, мол, пошутил. Но я-то знаю, что он прав. Просто плюнула на одно из своих несовершенств и решила “донашивать” уши, данные природой. И еще в одном Юрий Рост оказался бесспорно прав. Он меня уверял: “Пройдет тридцать лет, и ты будешь очень любить свои портреты, которые сейчас тебе не нравятся”. Недавно пришла домой к одной из дочерей, увидела свою фотографию работы Роста тридцатилетней давности и расплакалась…
У нас было много совместных поездок и необыкновенных историй, в которых обязательно участвовал Юрин зоркий объектив… Помню, зимой 1989 года мой муж заболел двусторонним воспалением легких! Декабрьские концерты отменили. Но через три недели были запланированы гастроли, для которых нужно было срочно оформлять загранпаспорт. На улице стоял мороз, и выходить из дома с пневмонией даже на час было опасно. А для документов позарез нужны были фотографии! И я позвонила Юре Росту. Он примчался – мы жили тогда в Брюсовом переулке – и велел одевать Спивакова (о, этот неподражаемый ростовский юмор): “Да ты ему только рубашку с пиджаком и галстуком надень, трусы с тапочками все равно видны не будут!” Мы посадили наполовину одетого больного на табуретку, высветили его торшером, натянули сзади простынку. “Сейчас вылетит птичка!” – крикнул Рост. Фото для важного документа было готово на следующий день!
Когда я позвала его в программу, Рост попытался отказаться, ссылаясь на то, что не имеет к музыке никакого отношения. Думаю, убедила его тем, что грозно произнесла: “Юра, ты ведь сам – настоящая нескучная классика!”
Разговор 2017 года
САТИ СПИВАКОВА Юра, главный повод сегодняшней встречи – наша
