Избранные труды по теории искусства в 2 томах. Том. 2 - Василий Васильевич Кандинский
Эта, так сказать, синтетическая секция создает, кроме целого арсенала отвлеченных форм, до деталей выполненные проекты и модели зданий. Может быть сделана большая модель здания, посвященного великой утопии, той утопии, которая была всегда пугалом для ограниченности и без которой невозможно никакое духовное движение. А недвигающееся разлагается. Это здание, может быть, никогда не будет построено — и тем лучше, потому что гибель истинного творчества в том и заключается, что укореняется мысль о бесплодности всякого стремления, не приводящего к осязаемым, практическим результатам.
Основной заботой Института художественной культуры должны быть не только культивирование отвлеченных форм, но и культ отвлеченных достижений.
План работ по монументальному искусству или искусству в целом
В этой области работы производятся представителями всех искусств и прилегающих к искусству областей: живописцами, скульпторами, архитекторами, музыкантами (особенно композиторами), поэтами, драматургами, театральными деятелями (особенно режиссерами), в частности деятелями балета, деятелями цирка (особенно клоунами), деятелями варьете (особенно эксцентриками) и т. д.
Почти во всех этих областях (особенно среди артистов) наблюдаются изумительный застой и полная глухота к громкому голосу времени. Вероятно, эксцентрики окажутся с самого начала наиболее чуткими к этому голосу. По крайней мере, в эксцентрике творчество поставлено на плоскости, диаметрально противоположной обычному в наше время подходу к театральному делу: здесь наиболее свободная форма композиции, не связанная по рукам и ногам логическим ходом действия рассказа, задушившего обычную театральную композицию. В первую голову именно эта сфера должна быть освежена и очищена от приемов когда-то живой, но уже давно умершей, но никак не могущей отмереть традиции. Для этого современная сцена со всеми ее формами должна быть забыта в Институте художественной культуры, и к сцене нужно подойти так, как будто ее нужно изобрести в первый раз.
Между тем именно сцена может послужить первой ареной для реализации монументального произведения в широком смысле этого понятия.
Однако необходимо уже в самом начале поставить перед собой задачу такого произведения, которое может быть осуществлено только сотрудничеством всех перечисленных областей.
При этом каждая из этих областей должна будет работать исключительно ей присущими средствами выражения: здесь должна быть проделана педантическая дифференциация этих средств и их крайняя специализация. Тут особенно вначале нужен чисто схематический подход.
Само собой ясно, что для соблюдения этого рода программы работ необходимо:
1) точно определить, какой области присуще именно ей и только ей свойственное средство выражения;
2) произвести анализ этого средства в принципе, установленном выше живописи, скульптуры и т. д.
К пункту 1
Область искусства: Средства выражения
а) живопись .....: Цвет, плоскость, иллюзорное пространство.
б) скульптура .....: Объем, пространство: положительное, отрицательное.
в) музыка .....: Звук, время: положительное, отрицательное.
г) танец .....: Движение тела, частей его.
д) поэзия .....: Слово, звук, время.
К пункту 2
Анализу должны быть, следовательно, подвергнуты следующие элементы:
1. Цвет
2. Плоскость; цвет в плоскости
3. Объем
4. Пространство; иллюзорное пространство
5. Звук
6. Время; звук во времени, время без звука
7. Движение
8. Слово; конкретное, абстрактное
Все перечисленные элементы должны, как было указано выше, быть исследованы самыми разнообразными подходами, имеющими, однако, конечной и объединяющей целью один общий подход: исследование воздействия элементов на психику. Тут необходимо произвести огромное количество опытов над каждым отдельным элементом, а затем постепенно переходить от простых комбинаций двух элементов к более и более сложным, вводя один элемент за другим. Эти опыты будут иметь кроме ясной теоретической цели и более или менее неожиданную практическую: такие опыты развяжут руки, завязанные крепким узлом традиции, и усыпят должный страх перед внутренним голосом, где робко, а где и настойчиво зовущим авторов окосневших областей искусства к попыткам творчества на новой и еще в этих областях неизведанной плоскости. Первыми признаками перехода на эту новую плоскость были в самых сейчас свободных искусствах — в живописи и в музыке — сдвиг и преломление реальной формы. И оба эти искусства стоят на ясной и неуклонной дороге к окончательному переходу с плоскости материальной на плоскость отвлеченную, т. е., так сказать, с плоскости логики на плоскость алогики. Лучше с завязанными глазами бросить палитрой в холст, бить кулаками или топором по глине или мрамору, сесть на клавиатуру, чем слепо и бездушно быть рабом изношенного трафарета. В первом случае, может быть, случай невольно создает пульсирующее существо — живая мышь лучше мертвого льва.
Может быть, лучше было бы поэтому привлечь к начальным опытам только живописцев и музыкантов-композиторов. Установленный ими подход к делу послужит как бы решетом, через которое просеются деятели других искусств при начале их работ — Институте: эти привлеченные к работе деятели, испуганные необычайной им атмосферой, разбегутся, оставив после себя лишь самых неустрашимых, которые сумеют освоиться с установленной в Институте программой работ.
Для выяснения системы анализа средств выражения отдельных искусств можно взять, например, движение.
Движение человеческого тела и отдельных его частей имеет целью обслуживать две совершенно разные стороны жизни человека:
1) сторону материальную — передвижение, питание, потребности гигиены и т. п.;
2) сторону духовную — в частности выражение переживаний душевных.
Для наших целей представляет интерес только вторая сторона. Известно, что душевные переживания невольно, частью рефлекторно выражаются во внешности движениями мускулатуры разных частей тела. Эти движения являются как бы речью без слов. Но эти же движения и сознательно присоединяются человеком к его речи словами. Иногда же они употребляются сознательно же в замену речи словами. Так, уже обыденная жизнь ясно выявляет значение, целесообразность движений тела и указывает на его простые комбинации.
Отсюда проистекли мимика, танец, и в частности балет — язык ног. Старые балетоманы еще умеют слышать глазами то, что говорят бессловесные ноги балерин. Отсюда же возникла так излюбленная в свое время пантомима. Все эти виды искусства стали в наше время как бы музейным пережитком. Это объясняется тем, что в свое время настала пора введения в действие более тонких, сложных душевных переживаний — пора расцвета психологического элемента в литературе. Литература же властно и без остатка захватила сцену, что продолжается и до наших дней. Теперь же и она в свою очередь должна уступить место новой потребности еще несравнимо более тонких душевных переживаний, которые уже не могут быть выражены словом. Родилась необходимость найти для них и новый язык.
Под танец старой формы можно было бы
