Валерий Панюшкин - Код Горыныча
Не надо думать, что на этом сказка заканчивается. Ничуть не бывало. Увидев яичко разбитым, дед принялся плакать, хотя разумнее было бы сдержаться, ну подумаешь — яйцо. Увидев деда плачущим и узнав о трагической судьбе яйца, бабка принялась не просто плакать, но и метаться по дому. И можно предположить, что костяное и расписное яйцо было важным элементом продовольственной программы семьи, но бабка металась до тех пор, пока не сломала печку. Огонь же из сломанной печки вырвался, полыхнул и охватил стропила. Изба загорелась, и бабка погибла в огне. В свою очередь внучка, увидев деда плачущим, узнав, что трагически разбилось яйцо, став свидетельницей разрушения печки, пожара в доме и гибели бабки в огне, не придумала ничего лучшего, как только пойти в амбар и удавиться.
И думаете, тем беды кончились? Нет. Мимо горящего дома, мимо повесившейся внучки, обугленной бабки, рыдающего деда и разбитого яйца шла просвирня, женщина, выпекающая просвиры для церкви. Она имела неосторожность спросить у деда, что случилось, и так потрясена была его ответом, что от горя разбросала по земле и растоптала просвиры, которые несла в церковь.
А прямо следом за просвирней в церковь поспешал дьяк. Он увидел, что просвиры растоптаны внучка удавилась, бабка сгорела, дед рыдает, яичко разбилось, и перед лицом этакого несчастья посчитал своим долгом взобраться на церковную колокольню, сбросить оттуда вниз и разбить все колокола.
Теперь, когда мы изучили предлагаемый русской сказкой алгоритм поведения людей в чрезвычайных ситуациях, нас не должна удивлять реакция попа, пришедшего в церковь служить обедню. Разумеется, увидев разбитые колокола, растоптанные просвиры, удавившуюся внучку, сгоревшую бабку, рыдающего деда и разбитое яйцо, поп (в знак солидарности, наверное) пошел и изорвал в клочки все церковные книги.
На этом известный мне катастрофический вариант сказки про Курочку Рябу заканчивается, и слава богу. Страшно подумать, как могла бы продолжиться сказка, если бы к обедне приехал, например, барин. Он что, спалил бы собственную усадьбу и усадьбы нескольких соседей? Или забрил бы всех своих крестьян в солдаты?
А если бы губернатор, не приведи господь, прослышал о катастрофе, постигшей описываемую нами деревню? Страшно подумать, какие чудовищные разрушения сей облеченный властью государственный муж учинил бы во вверенной ему губернии.
Совсем уж не хочется думать, как сложились бы события, если бы известия о злоключениях яйца, деда, бабки, внучки, просвирни, дьяки, попа, барина и губернатора дошли бы до государя. Что было бы? Воина? Мор? Репрессии? И все из-за разбитого яйца?
Водяной пожар
Тот факт, что сказка о Ерше Ершовиче сыне Щетинникове двести лет назад превратилась в один из самых распространенных сюжетов лубка, свидетельствует, на мой взгляд, о некоторой принципиальной ее плакатности. Эта сказка — карикатура, политическая и социальная сатира. В многочисленных вариантах этой сказки как минимум три мотива повторяются с непреложным упорством: наглая лживость узурпатора, тупоумие правосудия и косноязычие общества.
Ерш, напомню, маленькая колючая рыбка, в голодный год поднимается по системе рек (реки подробно перечисляются) в Ростовское озеро. Озеро принадлежит лещам, язям, осетрам, т. е. рыбе крупной. Крупная рыба лишь на один день пускает ерша в свою вотчину. Погостив один день, ерш просится остаться еще на сутки. Потом на двое суток, на неделю, на год.
По прошествии года крупная рыба, владевшая прежде озером, понимает, наконец, что ерш озеро заполонил. Слово «заполонил» встречается во многих вариантах сказки и имеет два смысла. Никогда не бывает понятно, одна ли рыбка ерш единолично взяла в полон целое озеро или ерш заполонил озеро, в смысле расплодился в нем. Никогда не бывает понятно, личность ли ерш или корпорация. Но кем бы ерш ни был, крупная рыба подает на ерша в суд, избрав судьею сома.
«По какому праву, — спрашивает сом, — ты, ерш, хозяйничаешь в нашем озере?» «По такому праву я хозяйничаю, — отвечает ерш, — что в прошлом году озеро ваше горело, а я озеро потушил».
До самого конца сказки мудрый судья сом так и не приступит к вопросу о том, действительно ли ерш тушил озеро. Судебное разбирательство забуксует на вопросе о том, действительно ли озеро горело.
«Какие у тебя свидетели?» — спрашивает сом. Ерш призывает в свидетели плотву: она, дескать, видела огонь, и от этого у нее покраснели глаза. Однако же плотва заявляет, что озеро не горело никогда. Тогда ерш вызывает свидетеля-окуня: он таскал горящие головешки (видимо, горящие головешки воды), и от этого у него покраснели плавники. Но и окунь утверждает, что озеро не горело. Ерш не сдается. Он призывает в свидетели щуку: она, по словам ерша, сама горела в огне и потому похожа теперь на обугленное полено. Нетрудно догадаться, что и щука всячески опровергает версию о якобы случившемся в озере пожаре.
А мудрый судья сом все же не верит показаниям плотвы, окуня и щуки. Его не смущает абсурдная ложь ерша про то, что озеро, дескать, горело. Но его, видимо, смущает тот факт, что у плотвы таки красные глаза, у окуня таки красные плавники, а щука таки похожа на обгорелое полено.
В качестве последнего свидетеля своего выдуманного подвига ерш приглашает налима. Уже не потому, что против налима у ерша есть компромат, а просто потому, что налим беспросветный дурак и телепень. Налим и сам говорит, что губы у него слишком толстые, чтобы говорить внятно.
При этаком судопроизводстве ерш в шаге от оправдательного приговора, который утвердил бы status quo и узаконил бы ершовую узурпацию озера. Крупная рыба, не пожелавшая с ершом сражаться (они так и говорят сому), ухитряется избежать вечного у ершей рабства исключительно благодаря заговору мелкой рыбешки. Рыбешка, служившая у сома судебными приставами, видит, что судья беспомощен и глуп, накидывает на ерша петлю (или в других вариантах сказки, загоняет ерша в сеть). Осетры, лещи и язи, надо сказать, не протестуют против такого самоуправства приставов, хотя сами же в начале сказки настаивали на законном судопроизводстве.
Логично теперь ожидать, что ерш-узурпатор будет повешен, как Бенито Муссолини был повешен на площади Лореток. Но русская сказка пессимистична, она не верит в торжество справедливости на этом свете. В некоторых вариантах сказки ерш проходит сквозь слишком крупные для него ячейки невода. В других вариантах ерш выскальзывает из петли, потому что рыба он нечистая и обмазан склизкой грязью.
Заслуженная смерть настигает ерша, как в греческой трагедии. Рыбаки как «деус экс махина» ловят ерша, варят из него уху, хлебают бульон, а плоть ерша с презрением выплевывают.
Не спрашивай о чудесах
В одном из многочисленных вариантов сказки про Василису Прекрасную, Василиса получает в подарок волшебную куклу. Это распространенный мотив: любящая мать, умирая, дарит любимой дочери волшебного помощника — корову, веретенце, колечко. Предмет этот материализует материнское благословение. Кукла выглядит совершенно обычной, но, если покормить ее и рассказать ей о своих горестях, кукла утешит, даст совет, защитит, поможет.
Дальше сюжет развивается стандартно: похоронив жену, Василисин отец горюет сколько положено, да и женится на другой. А мачеха, разумеется, не любит Василису и пытается всячески ее извести. Задает непосильную работу, выдумывает невыполнимые задания. Но всякий раз Василиса с заданиями справляется, потому что ей помогает кукла.
И вот однажды мачеха нарочно гасит в избе весь огонь, а последнюю лучину так пристраивает на сквозняке возле двери, чтобы Василиса, открыв дверь, случайно лучину погасила. По Василисиной вине в доме больше нет огня, и, стало быть, именно Василисе надо идти за огнем к соседям. А ближайшая соседка — Баба-яга, она живет в лесу, ее дом окружен забором из человеческих костей, и про нее известно, что всякого человека, пришедшего к ней, Баба-яга съедает.
Идет Василиса долго. Мимо скачет белый всадник на белом коне, и наступает день. Потом скачет красный всадник на красном коне, и восходит солнце. Потом скачет черный всадник на черном коне, и наступает ночь.
К ночи Василиса достигает избушки на курьих ножках и просит у Бабы-яги огня. В уплату за огонь Баба-яга требует, чтобы Василиса как следует послужила. В первый же день, кроме уборки, стирки и приготовления ужина, Василиса должна еще перебрать по зернышку всю пшеницу в закромах. Но с помощью куколки это Василисе легко. Вечером, увидев, что пшеница перебрана, Баба-яга кричит: «Слуги мои верные, смелите эту пшеницу в муку!» Являются три пары рук, и вот мука перемолота. На второй день, кроме готовки, стирки и уборки, Василиса должна по зернышку перебрать рассыпанный по земле и смешавшийся с землей мак. С помощью куколки нетрудно и это. Вечером Баба-яга кричит: «Слуги мои верные, выдавите мне из мака масло». Являются три пары рук, и вот масло выдавлено.
