А. Белоусов - Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты
(Мурзиди 1954,58–59).
Поэтически творимое видение южно-уральского пейзажа находит завершение в обобщенном и исчерпывающем образе края, запечатленном на металлической гравюре, обретенной и оставляемой в «наследство» – именно такое название получает стихотворение с ее описанием. «Топонимический аспект» в данном случае реализуется посредством избираемой для обзора уральских пространств точки зрения, – как бы с горной вершины:
Неслышно по травамСтупает олень.Горит над оленемЗадумчивый день.А дальше, за ними,Дымки над землей:Там трубы заводов,Там город родной…
(Преображенская 1981,99)
Наряду с трубой, обязательным «пейзажным» элементом, в стихах заводских поэтов неизбежно оказывается и домна, всегда метонимически репрезентирующая «городродной», а значит, именно завод:
Спокойно дышат у горыЗавода огненные печи…
В «краю», мыслимом во власти огня и железа, город не проявлен индивидуальными чертами. На фоне горного пейзажа его «индивидуальный» облик проступает и исчерпывается теми же смыслами:
Я живу на Урале,В городище железном.Здесь прописку мне дали,Посчитали полезным…
(Богданов 1997,181).
Мы идем по росамГорного тропой,А вокруг разбросанГород огневой…
(Забалуев 1977,150).
Так в структуре важнейшей для традиционной культуры ментальной формулы – дом родной – центральное понятие заменяется новым – город. В рассматриваемом круге текстов его содержание предстает адекватным понятиям завод и цех. Внутренняя же форма слова домна неожиданно раскрывается в виде анаграммы, своеобразно свидетельствуя о мифологической сути свершившегося как о факте поглощения «огненной печью» основной для человека ценностной категории. «Локальные» очертания оппозиции свое – чужое выглядят соответственно: «нам такой не нужен, кто о. мартеном не дружен» (Зайцев 1974,272).
Библиография
Белоногов А.: 1961, 'Трудовая дорога', Мое поколение: Стихи, Челябинск.
Богданов В.: 1997, Возвращение, Москва.
ГорбатовскийЕ.: 1973,'Я начинаюсь от завода. ^За трудовую доблесть, 15 декабря.
Горская А.: 1961,'Песня о Челябинске', Мое поколение: Стихи, Челябинск, 73.
Дышаленкова Р.: 1981,'Милый город полон звуков… , Рабочее созвездие: Стихи, Донецк – Челябинск, 81.
Забалуев Л.: 1977, 'Рабочая молодежная', Мартен: Проза и поэзия, Челябинск, 150.
Зайцев И.: 1974, 'Уральская пословица', Запись И. Зайцева, Каменный пояс, Челябинск, 272.
Зыков Ю.: 1977,'Каленые брызги… , Мартен: Проза и поэзия, Челябинск, 67.
Кашин Ю.: 1980,'Назавод','Сталевары', Лицо души: Проза, стихи: Сборник литературного объединения ЧТЗ, Челябинск, 62–63.
Комаров Г.: 1977, 'Была работа горяча', Времен невидимая связь, Челябинск, 15.
Куницын А.: 1981,'Железный камень', Рабочее созвездие: Стихи, Донецк – Челябинск, 84
Кутов Н.: 1954,'Ураланеузнаешьзанеделю. ^ЛоэтыУрала, Челябинск,
35.
Куштум Н.: 1977, 'Дорога', Мартен: Проза и поэзия, Челябинск, 109. Лаптев М.: 1976,'Ровесникам', Каменный пояс, Челябинск, 90. Левинтон Г. А.: 1991,'Великаны', Мифы народов мира: Энциклопедия, т. I, Москва, 228.
ЛД – Лицо души: Проза, стихи: Сборник литературного объединения ЧТЗ, Челябинск, 1980.
Львов М.: 1977, 'Урал…Урал… ; Мартен: Проза и поэзия, Челябинск; 'В пороховой окутываясь запах… , 148–149.
Львов М.: 1983,'Вместе с заводом',Каменный пояс: Литературно-художественный и общественно-политический сборник, Челябинск.
Люгарин М.: 1981,'Признание юбиляру', Рабочее созвездие: Стихи, Донецк – Челябинск, 87.
Маршалов Б. П.: 1986, Поэтической строкой, Челябинск, 244.
Молоствова А.: 1961,'Моя профессия', Мое поколение: Стихи, Челябинск, 62.
Мурзиди К.: 1954,'Урал-река', Поэты Урала, Челябинск, 58–59.
Павлов А.: 1987,'У подножия века',Каменный пояс: Литературно-художественный и общественно-политический сборник, Челябинск, 118.
Преображенская Л.: 1981, 'Наследство', Рабочее созвездие: Стихи, Донецк – Челябинск, 99.
Ружанский Е.: 1954,'Северное сияние', Поэты Урала, Челябинск, 69.
Ручьев Б.: 1977,'Вечный пламень', Мартен: Проза и поэзия, Челябинск, 145.
Садыков А.: 1977,'Степь целинная'; 'Лошадь', Времен невидимая связь, Челябинск, 46, 57.
Согрин Г.: 1968, Перелистывая страницы…, Челябинск.
Соложенкина С: 1977,'Земля железная. ^ Мартен: Проза и поэзия, Челябинск, 215.
Терентьев А.: 1980,'На главной улице завода. ^ Лицо души: Проза, стихи. Сборник литературного объединения ЧТЗ. Челябинск, 1980. С.92
Тюричев Т.: 1980, 'Огонь', Лицо души: Проза, стихи: Сборник литературного объединения ЧТЗ, Челябинск, 50.
Тюричев Т.: 1983,'Под небом уральским', Каменный пояс: Литературно-художественный и общественно-политический сборник, Челябинск, 100.
Федотова Л.: 1974,'Мой городок', За трудовую доблесть, 22 июня. Ховив Е.: 1961, 'Ленинский проспект', Мое поколение: Стихи, Челябинск, 12.
Ховив Е.: 1954,'Утро', Поэты Урала, Челябинск, 84. Чистяков В.: 1977,'Склонились травы', Времен невидимая связь, Челябинск, 28.
ЧТЗ – Челябинский тракторный завод.
Шевяков И.: 1977,'Уходит день', Мартен: Проза и поэзия, Челябинск, 169.
Шишов К.: 1975, 'Этот город, знакомый до камня… , Каменный пояс: Литературно-художественный и общественно-политический сборник, Челябинск, 326.
Шмаков А.: 1974, 'Маршрутами пятилетки', Каменный пояс: Литературно-художественный и общественно-политический сборник, Челябинск, 168.
С. Гардзонио (Флоренция)
Тема пути, место действия, метрополия и периферия в русской музыкальной поэзии (от романса до русского шансона)
Тематическая специфика текстов русского романса в его литературной форме, а также в фольклоризованной традиции сильно предопределена принципом движения, пути, отправления, разлуки.
Данное обстоятельство совершенно очевидно, как в зачине знаменитых литературных, классических романсов, так и в зачине и тематических чертах многочисленных эпигонских переделок, фольклоризованных гибридных вариантов, бытовых и народных перевоплощений.
Анализируемый здесь материал приведен именно на основе такого расширенного понятия жанра «романс» как литературного и фольклорного, в разновидностях городской, цыганской и прочих форм, вплоть до некоторых проявлений блатной песни, лагерной лирики и сегодняшнего «русского шансона».
К литературному жанру романса относится романтическая и позднеромантическая традиция XIX века, к полуфольклорному и фольклорному жанру относятся городской и бытовой романс второй половины XIX – начала XX века, народно-песенные переработки литературных текстов, вплоть до жестокого романса (см.: о нем Адоньева, Герасимова 1996), весь варьирующий репертуар великих исполнителей старинных русских романсов в их эстрадном варианте. Отсюда и связь с новой линией «лирической» блатной песни и русского шансона. Но вернемся сейчас к тематике пути.
Она явно представлена в таких образцовых романсах как, например, «Разлука» Е. А. Баратынского, «Расставанье» В. И. Панаева, «Разлука» А. В. Кольцова, лермонтовское стихотворение «Выхожу один я на дорогу», «В дороге» И. С. Тургенева и т. д. Они часто написаны 5-стопным хореем, что и позволило К. Ф. Тарановскому рассматривать их вместе в его исследовании о взаимоотношении стихотворного ритма и тематики (1963; см.: Тарановский 2000, 372–403).
Действительно, 5-стопный хорей соотносится с былинным хореическим стихом, в котором часто «встречается ритмико-синтаксическая фигура с глаголом движения в начале строки» (Тарановский 2000, 376). Хотя 5-стопный хорей генетически не связан с фольклорным стихом, но, по предположению Тарановского, такая связь могла возникнуть на основе тематического ореола, созданного М. Ю. Лермонтовым в стихотворениях «Стансы», «К*» («Мы случайно сведены судьбой…»), «Выхожу один я на дорогу» и «Утес», где очевидны темы пути и одиночества. Музыкальное переложение «Выхожу один я на дорогу», выполненное П. П. Булаховым, подарило этому стихотворению новую жизнь: романс попал в широкий народный обиход с появлением целого ряда «вариаций на тему»[311]. Размер приобрел особый экспрессивный ореол, связанный именно с динамическим мотивом пути (см.: Тарановский 2000,381).
Я бы не хотел касаться споров об интерпретативном предложении Тарановского, документированных возражений, дополнений, уточнений других стиховедов и многих других приведенных ими материалов (см., например: Вишневский 1985; Гаспаров 1999, 238–265). Здесь существенно лишь отметить, как данный экспрессивный ореол точно проявляется и держится именно в традициях городского романса.
Поэтому не удивительно, что примеры связи 5-стопного хорея с мотивом пути и одиночества можно найти в традиции русского романса («Расставаясь, она говорила…», «Дорогой длинною» К. Подревского, «Ехали на тройке с бубенцами…») и в современном русском шансоне, как, например, в тексте песни К. Губина «Скорый поезд», которую исполнял недавно погибший певец Петлюра (применение глаголов движения в зачине строф подчеркнуто мною):
