Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима - Александра Александровна Нейхардт
Прибежал к кораблю Эврилох и с ужасом рассказал о постигшем моих спутников несчастье. Тотчас я пошел ко дворцу Кирки, думая лишь об одном — как спасти моих спутников. На пути явился мне под видом прекрасного юноши бог Гермес. Он научил меня, как освободить от власти волшебницы товарищей, и дал мне чудодейственный корень, который должен был сделать безвредными для меня чары Кирки. Пришел я во дворец Кирки. Она ласково встретила меня, ввела во дворец и, посадив на богато украшенное кресло, поднесла волшебное питье. Спокойно выпил я его. Она же коснулась меня жезлом и сказала:
— Иди же теперь в свиной хлев и валяйся там вместе с другими.
Обнажив меч, как повелел мне бог Гермес, я бросился на волшебницу и стал грозить ей смертью. Упала предо мной на колени Кирка.
— О, кто ты? — воскликнула она. — Никто до сих пор не мог спастись от моего волшебного напитка. О, знаю я: ты — хитроумный Одиссей! Мне давно уже предсказал Гермес, что ты придешь ко мне.
Я же, вложив меч в ножны, заставил поклясться Кирку, что она не причинит мне вреда. Дала она мне нерушимую клятву богов. Кирка просила меня остаться у нее и предложила мне отдохнуть. Я согласился. Пока я отдыхал, служанки Кирки, дочери богов реки и ручьев, приготовили пышную трапезу. Я оделся в роскошные одежды, вошел в пиршественный чертог, сел за стол, уставленный богатыми яствами, и погрузился в тяжелую думу. Кирка спросила меня о причине печали. Я же ответил, что до тех пор не буду ничего есть, пока не вернет она прежнего образа моим спутникам. Тотчас Кирка вывела из хлева свиней, помазала их волшебной мазью, возвратила им прежний образ и сделала их даже красивее и сильнее, чем они были раньше. Обрадовались мои спутники, увидев меня; их радость тронула даже Кирку. Просила меня волшебница сходить на берег моря за оставшимися там моими спутниками и привести их всех к ней во дворец. Тотчас исполнил я просьбу Кирки и привел к ней всех своих спутников, хотя и уговаривал их Эврилох не доверяться коварной волшебнице. Когда все мы собрались во дворце Кирки, устроила она великолепный пир.
Целый год прожили мы во дворце Кирки. По прошествии года я стал просить Кирку отпустить нас на родину. Согласилась волшебница. Она сказала мне, что, раньше чем вернуться на родину, я должен посетить царство мрачного Аида и там вопросить о судьбе своей тень фиванского прорицателя Тиресия[363]. Рассказала мне Кирка, как достигнуть входа в подземное царство теней, и научила, как должен я приносить жертвы и призывать тени умерших. Выслушал я наставления волшебницы, и стали мы собираться в путь. Должны были отправиться в далекий путь на край земли, ко входу в царство мрачного Аида.
Одиссей сходит в царство Аида[364]. Когда я открыл своим спутникам, куда лежит теперь наш путь, в ужас пришли они, но, повинуясь моему приказанию, отплыли. Послала нам волшебница Кирка попутный ветер. Быстро гнал он наш корабль. Наконец достигли мы вод седого Океана и пристали к берегу печальной страны киммерийцев[365], где никогда не светит людям бог Гелиос. Вечно покрыта эта страна холодным туманом, вечно окутывает ее густой пеленой ночной сумрак. Там вытащили мы на берег наш корабль, взяли данную нам Киркой овцу и черного барана для жертвы подземным богам и пошли к тому месту, где у высокого утеса в Ахеронт впадают Коцит и Пирифлегетонт[366]. Придя туда, вырыл я мечом глубокую яму, совершил над ней три возлияния медом, вином и водой, пересыпав все ячменной мукой, и заколол над ямой жертвы. Кровь жертв лилась в яму. Великой толпой слетались к яме души умерших и подняли спор о том, кому первому напиться жертвенной крови. Ужас объял меня и моих спутников. Сожгли мы жертвы и воззвали к мрачному богу Аиду и жене его богине Персефоне. Обнажил я меч и сел пред ямой, чтобы не допускать к ней души умерших. Прилетела к яме и душа моей матери Антиклеи. Она была жива, когда я покидал Итаку. Как ни больно мне было, но и ее не подпустил я к яме, так как первым должен был напиться крови прорицатель Тиресий. Наконец явилась душа Тиресия. Напившись крови, обратилась ко мне бесплотная душа и поведала, что гневается на меня бог Посейдон, колебатель земли, за то что ослепил я его сына, циклопа Полифема. Но и против воли Посейдона достигну я родины, так предсказал мне Тиресий, если только мои спутники не тронут быков Гелиоса на острове Тринакрия[367]. Но если убьют быков мои спутники, то их всех постигнет гибель, один я спасусь и после великих бедствий вернусь домой. Там отомщу я женихам, но после, взяв весло, я должен буду странствовать до тех пор, пока не встречу народа, не знающего мореплавания, не видевшего никогда кораблей; узнаю я этот народ по тому, что встреченный мною спросит меня, зачем несу я на плече лопату. В этой стране я должен принести жертву Посейдону и только после этого вернуться домой. Дома же должен я принести богатую жертву всем богам, только тогда буду я мирно жить в Итаке до самой смерти. Вот что предсказал мне вещий Тиресий и удалился. Много видел я душ. Душа матери рассказала мне, напившись крови, что делалось в родной Итаке до ее смерти, и успокоила меня, сказав, что живы и отец мой Лаэрт, и Пенелопа, и юный Телемах. Хотел я обнять мою нежно любимую мать, три раза простирал я к ней руки, но трижды ускользала легкая тень ее. Видел я в царстве Аида тени многих героев, но всех перечислить я не в силах. Поздно теперь, пора прервать мне рассказ, пора идти всем на покой.
Но собравшиеся стали просить Одиссея продолжить рассказ, просили его также царица Арета и царь Алкиной. И продолжил Одиссей свой рассказ.
— Видел я в царстве Аида и душу царя Агамемнона. Горько
