Вадим Елисеефф - Цивилизация классического Китая
Впрочем, астрономия, в свою очередь, пыталась преодолеть использование своих знаний исключительно в целях исчисления времени праздников и ритуалов. На протяжении тех веков, когда канцелярия астрономии стремилась зафиксировать позиции положения небесных тел и их изменения, ученые накопили значительное количество исследовательского материала, пожалуй, даже слишком большое. Более того, индийская наука внесла и свой посильный вклад. Кроме «Трактата о девяти планетах» («Цзю чжи») Гаутамы Сиддхартхи, создание которого было вдохновлено греческими источниками, китайцы были знакомы еще с одной важной работой, описывающей «дома» луны и планет («Сю яо цзин»), которая была переведена в 759 г. другим индийцем, Амогхаваджрой (Бу Кун, по-китайски). Этот труд обогатил китайский астрономический словарь персидскими и согдийскими понятиями и терминами. Сильные своей научной поддержкой и обильной документацией, астрономы периода Сун составляли энциклопедии, которые обогащали их наблюдения, количество которых продолжало расти год за годом.
Лю Сису (XI в.) составил драгоценные «Хронологические таблицы» («Чаншу»). Шэнь Гуа (1030–1094), человек, обладавший разносторонним умом, предложил использовать солнечный календарь, однако императоры, которые, впрочем, использовали на протяжении трех веков не менее девятнадцати различных астрономических систем, всегда противостояли этому новшеству. Идея Шэнь Гуа была реализована только в 1912 г., под влиянием европейцев. Однако ученый не прекратил своих исследований и создал очень точную армиллярную сферу.
Су Сун (1020–1101), современник Шэнь Гуа, взялся за старую проблему измерения времени. Зачарованный астрологическими часами, которые были изобретены монахом Исином (683–727), он, в свою очередь, тоже создал часы: бег воды вращал черпаковое колесо, которое ритмично приостанавливалось системой рычагов. Специалисты отмечают, что эти часы были менее точными, чем часы из ртути, сконструированные Чжан Сысюанем в 979 г., т. е. в начале правления династии Сун. Наконец, Су Сун создал усовершенствованные небесные глобусы, к которым прилагались сухопутные и небесные карты в цилиндрической проекции. Эта работа намного опередила изобретение Меркатора в Европе (XVI в.).[108]
Таким образом, несмотря на существование общепризнанного мнения, согласно которому небо было круглым, а земля квадратной, те, кто интересовался движением звезд, с давних пор восхищались идеей, что наша планета располагается во Вселенной, как желток внутри скорлупы. Они считали, что планета не круглая, а плоская, больше всего напоминающая подвижный диск.
ФизикаРазвитие китайской науки и абстрактного мышления постепенно замедляется, поскольку достижения индийских ученых не могут постоянно содействовать их движению вперед. Возможно, в этом можно увидеть феномен цивилизации, чувствительной в равной степени к развитию философии и к провалам различных религий, стремившихся поочередно завоевать империю.
Впрочем, продвижение Китая в научной сфере не было бесплодным: явления, которые было трудно обнаружить и интерпретировать, в этой стране были открыты весьма рано и изучены очень талантливо. Самые различные мыслители стремились раскрыть тайны мира: в XI в. Чжан Цзай, философ и теоретик всеобщей любви, пытался понять природу звука и, для того чтобы объяснить ее, использовал образ соприкосновения.
Однако принцип вещей, у-ли, который, как и европейская физика, пытался сформулировать законы, описывающие материальные процессы, вплоть до появления в Китае европейцев базировался на малом числе понятий: полярность, взаимодействие инь и ян, пять основных элементов мироздания. Это приводило китайских ученых к тому, что они больше интересовались волнообразными явлениями, предвосхищая этим современную науку, в отличие от теории частиц, на которой основывалась наука Европы. Они всегда изучали отдельные случаи, как это вообще было принято в китайской культуре, которая всегда трепетно относилась к составлению списков и каталогов. В области наблюдений, напротив, китайские исследователи добились столь выдающихся результатов самого разного толка, что современные ученые не могут их до конца использовать.
* * *Китай всегда питал особый интерес к магнетизму, области, в которой прославился именно период Сун, когда был изобретен знаменитый буссоль. Уже в эпоху Тан, ученые смогли определить полярные отклонения и создать намагниченные тела, просто охлаждая их на магнитной оси.
Начиная с 840 г. оптики были знакомы с камерой-обскурой. В X в., например, у мага Тан Цяо, который жил в это время, в них использовалось по четыре линзы. В начале XII в. линзы могли служить лупами и защитными очками, их часто использовали судьи, чтобы скрыть от обвиняемого и от публики свои эмоции, которые не должны были мешать беспристрастности их приговора.
Метеорология также предлагала для наблюдательных умов практически безграничное поле исследовательской деятельности: в конце периода Тан уже умели составлять таблицу приливов и отливов, учитывали локальные смещения лунных месяцев. В правление династии Сун постоянная смена температуры и уровня осадков в зимнее время стала обычным делом. Однако мы сможем увидеть разум, которым были сделаны подобные наблюдения, благодаря показательному факту. Хотя китайцы продолжали тщательно отмечать место и время «небесных знамений» — самыми страшными из них были землетрясения, — хронисты потеряли к ним всякий интерес, как только им стали известны достижения сейсмологии, основные положения которой была разработаны во II в. н. э. Единственной целью была немедленная практическая польза: любая наука в Китае была не вехой на пути познания, а инструментом, способным служить государству.
Среди публикаций, полезных правительству, можно обнаружить обширную литературу, посвященную географии, картографии и в целом изучению земли.
Ее существование восходит к эпохе Поздняя Хань, как об этом свидетельствует карта, найденная в 1971 г. в могиле № 3 Мавандуэй, около Чанша. Известен также труд «Исследование государства Юэ» (I в.). Три века спустя, в 347 г., научный труд о Сычуани («Хуа ян го ши») положил начало долгой традиции, закрепленной императорским указом 610 г. Отныне в каждой префектуре должно было составляться ее полное описание, иллюстрированное картами и диаграммами. Эти описания подвергались постоянному пересмотру, они были базовой документацией хорошего чиновника. Труды, созданные в период Сун, были самыми подробными, среди работ такого типа, например «Прошлое, как в зеркале» («Мэн лян лу»), представляют собой подлинную живую картину повседневной жизни Ханчжоу. Эти отчеты состояли их двух частей — текстов и карт.
Если тексты содержали описания, то карты были предметом ревнивых забот чиновников, как гражданских, так и военных, которые считали их тайной. Более того, все старые карты уничтожались в ходе периодических уничтожений императорских архивов, сжигавшихся после написания истории предшествующей династии. Таким образом, нам известны только имена отца китайской картографии Бэй Сю (224–271) и его позднего соперника Цзя Дана (730–805), автора крупномасштабной карты на прямоугольной координатной сетке. Математик Шэнь Гуа (1030–1094) выполнил несколько кратких обзоров и планов рельефа страны, которые, к сожалению, до нас не дошли. Однако известно, что он использовал градуированный треугольник, baculum, использование которого на Западе начинается не раньше 1321 г.
Всего сто лет спустя, в XII в., развился обычай гравировать карты на камне, как раньше поступали только с классическими текстами. Таким образом, период Сун стал подготовительным периодом для великой картографии периода Юань, а через нее и всего современного Китая. Ведь знаменитый «Атлас для повозок» («Юйди ту») Чжу Сыбэня (1273–1337) использовался вплоть до XIX в. Впрочем, знаменательный факт, но в нем не отображены административные границы: его автор, даосский монах, составлял карту священных мест.
То же стремление к конкретному знанию объясняет и развитие естественных наук. Кажется, что китайцы не меньше, чем их европейские братья, очарованы возможными алхимическими переменами: до конца своей жизни Су Дунпо (1036–1101), величайший поэт эпохи Сун, искал философский камень. Магия даосизма, как и европейское колдовство, была основой для значительного числа открытий, например мышьяка, пороха или ртути, открытая за 1300 лет до н. э., многие из которых сегодня считаются открытиями в сфере геологии, ботаники, зоологии, медицины и фармакологии.
Минералогия пользовалась особым благоволением, так как китайцы считали, что все металлы имеют общее происхождение и что в лабораторных условиях можно воссоздать некоторые камни. Впрочем, подобные процессы сегодня засвидетельствованы и используются при создании искусственных драгоценных камней. Именно в правление династии Сун знания о камнях получили особое развитие, появилась мода украшать сады и интерьеры вычурными и красиво расписанными камнями. Технические знания также способствовали развитию этого пристрастия. В начале XII в. (ок. 1115 г.) «Исправленная фармакопея» («Чжэн лэй бэнь цао») Шэнь Вэя упоминает о 215 видах минералов, тогда как подобный трактат VII в. приводит только несколько разновидностей. Изобретательные ремесленники в то же время начинают осваивать многочисленные химические реакции, которые использовались для получения нашатыря, селитры, квасцов и множества элементов, использовавшихся для достижения тончайших цветовых оттенков в глазуровании фарфора.
