Александр Маныкин - Всеобщая история
Борьба вокруг программы Вильсона была в самом разгаре, когда в Европе летом 1914 г. вспыхнула война, вскоре охватившая весь этот континент и многие страны за ее пределами. Хотя США вступили в мировую войну гораздо позднее, в апреле 1917 г., «фактор войны» с самого начала оказывал заметное воздействие на внутриполитическую жизнь США. Президент неизбежно вынужден был уделять все большее внимание вопросам внешней политики. Стремясь обеспечить поддержку своему внешнеполитическому курсу, он должен был отказаться от проведения дальнейших реформ. К этому надо добавить, что надвигались очередные президентские выборы, и Вильсону необходимо было консолидировать ряды собственной партии, в которой далеко не все были в восторге от реформ.
«Фактор войны» оказывал сложное воздействие на американское общество. Формально США оставались нейтральными, однако на практике они были многими нитями связаны с Антантой, прежде всего с Англией. Странам Антанты для ведения войны катастрофически не хватало денег, и сначала частные американские банки, а затем и государство охотно предоставили необходимые займы, которые использовались для закупок в США различных видов вооружений. В результате европейские страны постепенно превращались в должников США и финансовый центр мира начал перемещаться из Лондона в Нью-Йорк. Массированные военные заказы стимулировали развитие американской промышленности. Страна переживала экономический бум. Стремительно росли доходы ведущих корпораций. Они получали львиную долю прибылей, но немало перепало и мелкому и среднему бизнесу. Выросла и заработная плата рабочих. Удалось вывести из кризиса и аграрный сектор экономики. Общее улучшение экономической конъюнктуры позволило повысить жизненный уровень, а это сразу же ослабило остроту многих социальных проблем.
Что касается внешней политики, то, сохраняя нейтралитет, в США не скрывали, что их беспокоят и возмущают действия Германии, прежде всего начатая ею «неограниченная война» на море, что выразилось в атаках немецких подводников на торговые и гражданские суда нейтральных стран. Вместе с тем официальный Вашингтон до поры до времени не собирался пересматривать свои базовые внешнеполитические установки. Наоборот, свою избирательную кампанию в 1916 г. Вильсон и ведомая им демократическая партия строили под лозунгом «Удержать Америку вне войны!» Вкупе с достаточно расплывчатыми обещаниями продолжать реформы это принесло Вильсону повторный успех. Он вновь стал президентом.
Получив мандат на управление страной, Вильсон мог гораздо увереннее проводить в жизнь свои внешнеполитические планы. В Белом доме, да и в правящей элите в целом росло ощущение того, что для США далеко не безразлично, кто победит в войне, и, следовательно, надо решительнее помогать Антанте. На руку президенту играли и действия немецкой агентуры в Мексике и в самих США, а также постоянные атаки немецких подводных лодок на суда нейтральных стран. Все это помогло американским властям готовить общественное мнение к мысли о том, что в сложившейся ситуации США не могут оставаться в стороне от конфликта: их государственные интересы требуют всемерной, а не только косвенной поддержки Антанты. Используя вызывающие действия Германии, США 3 февраля 1917 г. объявили о разрыве дипломатических отношений с этой страной. В ответ немцы еще больше активизировали действия своих подводников. События получили логическое завершение в начале апреля 1917 г., когда США заявили, что отныне находятся в состоянии войны с Германией. Последняя из великих держав вступила в войну.
Германская империя в борьбе за мировое лидерство
Германская империя возникла на завершающей стадии объединения немецких земель после разгрома Франции во франко-прусской войне. У ее истоков стоял, пожалуй, самый крупный политический деятель Германии XIX века Бисмарк, занимавший пост канцлера сначала Пруссии, а затем Германской империи с 1862 по 1890 гг. С его уходом с политической арены в истории Германии начинается новый этап, продолжавшийся до 1918 г. В это время Германия достигла пика своего могущества, всерьез замахнулась на мировое господство, ради достижения которого она пошла на развязывание глобального военного конфликта. Однако в итоге она потерпела сокрушительное поражение и исчезла с политической карты Европы.
Когда в 1888 г. на престол взошел Вильгельм II, судьба Бисмарка по сути была предрешена. Молодой импульсивный император во многом по-другому смотрел на кардинальные вопросы внутренней и особенно внешней политики. Расчетливость, осторожность Бисмарка раздражала нового императора, мечтавшего о быстром превращении Германии в ведущую мировую державу. Конфликт между ними не заставил себя ждать. Проходившие в 1890 г. выборы в рейхстаг, которые привели к росту влияния социал-демократов, вызвали сильное раздражение императора. Ему стало очевидно, что политика Бисмарка в рабочем вопросе дала серьезный сбой. Кайзер не преминул воспользоваться этим. В результате Бисмарк был вынужден уйти в отставку.
С его уходом со сцены в политический курс империи вносятся серьезные коррективы. Были усилены попытки интегрировать профсоюзы и умеренное крыло социал-демократической партии в лоно политической системы империи. Резко активизировали свою деятельность различные организации, пропагандировавшие экспансионистские идеи. Экспансия в их построениях превращалась в жизненно важное условие прогресса Германской империи. Понимая, что для реализации этих планов необходимы сильные вооруженные силы и прежде всего мощный военно-морской флот, Вильгельм II и его окружение предпринимали шаги по его скорейшему созданию. Реализации этих планов способствовало бурное развитие немецкой экономики. Уже в начале века Германия обладала мощнейшим промышленным потенциалом, позволившим ей уверенно конкурировать со своими основными соперниками и заниматься форсированным строительством своих вооруженных сил.
В новый век Германия вступила с непростым багажом. Обладая высокоразвитой промышленностью, передовой технологией, задавая тон и темп развития западной цивилизации во многих сферах экономической жизни, Германия в то же время имела политическую систему, в которой сохранялось немало пережитков, унаследованных от прошедшей эпохи. Это противоречие накладывало весьма серьезный отпечаток на всю внутриполитическую жизнь Германской империи. Стабильность ее политической системы в решающей степени зависела от прочности блока двух социальных сил – прусского юнкерства (крупных землевладельцев) и магнатов немецкой промышленности. У них было немало общих интересов, но были и достаточно серьезные разногласия, и это ставило любое правительство в непростую ситуацию. Например, что перспективнее: создавать условия для развития внутреннего рынка или стремиться к завоеванию внешних рынков? Как строить отношения власти с набирающим размах рабочим движением? Каким быть характеру взаимоотношений центральной власти с органами местного самоуправления тех немецких земель, которые вошли в состав империи? Как строить отношения с другими великими державами?
Последний вопрос в начале XX века стал приобретать все большую остроту, ибо авантюристические действия Вильгельма II на международной арене привели к тому, что к жесточайшему франко-германскому антагонизму добавилось быстрое ухудшение отношений с Англией. Если учесть, что и русско-германские отношения оставались весьма прохладными, то приходится констатировать, что внешнеполитические установки германского императора вели к нараставшему ухудшению стратегических позиций Германии на международной арене. Если число откровенных противников Германии неуклонно росло, то количество союзников осталось практически неизменным со времен Бисмарка. Импульсивные, плохо просчитанные и подготовленные действия Вильгельма II вызвали несколько острейших международных кризисов, что способствовало закреплению за Германией репутации непредсказуемой, а следовательно, опасной страны.
Не менее остро дебатировались в верхах империи вопросы, касавшиеся отношения власти к социал-демократической партии. Поводов для тревоги было немало. Если на выборах в рейхстаг в 1890 г. эта партия смогла провести в парламент 35 своих депутатов (напомним, что это стало одним из поводов для отставки Бисмарка), то в 1903 г. она имела там уже 81 депутата, а накануне Первой мировой войны ее фракция насчитывала в своих рядах 110 человек. С другой стороны, в XX веке стало совершенно очевидно, что немецкая социал-демократия далеко не едина. Съезды партии в Дрездене (1903), Йене (1905), Мангейме (1906) наглядно продемонстрировали, что в этой среде существуют серьезные и глубокие разногласия. Если левое крыло партии по-прежнему отстаивало курс на радикальную ломку существующего правопорядка и построение принципиально нового общества, основанного на идеалах социальной справедливости, то достаточно многочисленные тайные и явные сторонники Бернштейна настаивали на проведении курса, нацеленного на «встраивание во власть». С ними в принципе власть могла вести диалог, подключая их к конструктивному участию в деятельности политической системы.
