Николай Шпанов - Ученик чародея (Часть 1-6)
С неровных ступеней крыльца медленно спустился Кручинин. Держась рукой за левое плечо, с гримасой боли на лице он подошел к самоубийце.
- Вы ранены? - с беспокойством спросил Грачик.
- Кто же мог думать, что он начнет с выстрела, - криво усмехаясь, ответил Кручинин. - Это моя вина: террориста, пуля которого предназначалась Инге Селга, я принял за связного... Вот и все.
Через час, сидя у постели Кручинина, Грачик в сомнении говорил:
- Быть может, вы и правы: пуля предназначалась Инге, но почему же они решили убрать Ингу прежде, чем она выполнила их диверсионное задание? Не вероятнее ли, что они хотели уничтожить в ней свидетеля после диверсии?
- Вот, вот! Именно так и обстоит дело: логика исчезает из их действий. Они начинают метаться и ломать свои собственные планы. Это значит, что они хватаются уже за все, на что и сами мало надеются.
- Что вы имеете в виду?
- Исполнителей вроде этого жалкого семинариста! Где уверенность, что, получив приказ убить Ингу после того, как она совершит свое черное дело, он поспешит... эти сопливые "лжезлодеи" в подрясниках вовсе не такие герои, какими кажутся Риму.
- Но этот субъект может оказаться не одинок! - обеспокоено воскликнул Грачик. - Если ошибся или струсил один, то другой...
- Поживем - увидим, - неопределенно буркнул Кручинин. - Ты лицо должностное, тебе и книги в руки: решай, как быть, что делать.
- Но вы же...
- Я?.. Я только твой старый советчик. Вот и все. К тому же советчик, так часто ошибающийся, что, пожалуй, лучше тебе и не обращать на меня внимания.
83. НЫНЕ ОТПУЩАЕШИ...
- Все будет обстоять, как должно, - не очень послушными губами выговорил Шилде.
- С божьей помощью.
- Я больше надеюсь на своих молодцов, чем на вашего бога!
- Не болтайте гадостей! - с пышным жестом пьянеющего человека запротестовал Ланцанс.
- Я ведь не называю болтовней те святые бредни, что вы вещаете с амвона. Это невежливо, епископ! Но не беда, давайте опрокинем по рюмашке в честь знаменательного дня?
Ланцанс молча взял одну из рюмок, принесенных для Шилде, и медленно выцедил кюммель. При этом он сделал такую гримасу, словно влил в себя отраву, и поспешно отхлебнул глоток шоколада.
- Видите ли, дорогой мой друг. - В голосе епископа звучало откровенное желание установить мир, поэтому Шилде дружески шлепнул своего визави по лежавшей на столе руке. - Мы не так богаты людьми, чтобы разбрасывать агентуру на ветер. Это же наше достояние, вложенное нам господом богом в десницу, как меч для борьбы с нечестивцами.
- Ей-же-ей: бог отпустил нам с вами такое количество этих самых "мечей", что можно не экономить, - рассмеялся Шилде. - Деньги - вот чего мало! А люди?! - он протяжно свистнул. - Право же, они не стоят ваших святых забот.
- Слушаю вас, - умиленно произнес Ланцанс, покачивая головой и щурясь на начатую рюмку, - и светлая радость проникает мне в душу. Может быть, вы правы: не стоит тратить нервы на людей. Господь думает о них лучше нас с вами. Он лучше знает, что есть благо.
- Чертовски много забот у господа бога... Но, разумеется, он-то знает, - пробормотал Шилде, - старик знает!
- И я напрасно терзаю свое сердце мыслями о таких, как Изабелла, уныло ответил Ланцанс.
- Аппетитная девчонка... но что поделаешь, живой инвентарь, сданный в аренду, всегда может околеть.
Под влиянием выпитого Ланцансу хотелось сказать, что он уже разделался с Ингой. Ему хотелось прихвастнуть тем, что в Риге у него и без Шилде есть кому выполнить задание. Слова висели у него на кончике языка, но он одумался: даже тот, кому поручено выстрелить в Ингу, покончит с собой. Орден знает: надежно молчат только трупы. Ланцанс удовлетворился тем, что мысленно посмеялся над Шилде, и с чувством превосходства, хотя и ласково, проговорил:
- Вы мошенник, Шилде, но не думайте, что вы умнее всех! Изабелла не вернется оттуда, и вы должны заплатить мне ее полную стоимость.
- Вот еще! - фыркнул Шилде и предостерегающе поднял палец. - Осталось несколько минут. - Шилде уставился на часы и стал постукивать пальцем в такт конвульсиям секундной стрелки. Ланцанс тоже вынул свои неуклюжие старые часы, с трудом поднял непослушную крышку.
- Кажется, ваши спешат на две минуты, - озабоченно сказал он.
- Идя сюда, я проверил их секунда в секунду. Осталось... да, осталось ровно четыре с половиной минуты.
- Тогда я поставлю свои...
- Бросьте старую развалину, следите по моим, - трезвея от нервного напряжения, сказал Шилде и подвинул часы так, чтобы стрелки их были хорошо видны обоим.
- Помолимся же о душах тех, кто предстанет сейчас перед престолом, прошептал Ланцанс и поднял глаза к потолку. Там взгляд его встретил плывущую по плафону пышнотелую особу, окруженную веселыми амурами. Их пухлые тела были словно перевязаны ниточками, и все они весело улыбались. Ланцанс с трудом оторвал взгляд от розовой нимфы и опустил его на часы. Его тонкие губы едва заметно шевелились:
- "Ныне отпущаеши!"
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
84. ТРЕБУЕТСЯ УСЛУГА СТАРОГО КОЛЛЕГИ!
Вернувшись домой, Ян Петрович нашел на столе записку жены: "Звонили из ЦК. Тебя вызывают к товарищу Лукс".
"Товарищ Лукс?.." Фамилия была незнакома. Но кто бы ни был этот Лукс, - речь идет о ЦК.
Вчера вечером, как только закончилось собрание партгруппы съезда промкооперации, Мутный сказал Беле Исааковне, что едет на дачу, чтобы побыть одному и хорошенько подготовить выступление на предстоящем наутро заседании съезда: нельзя ж ударить лицом в грязь, когда вас избирают в Совет промкооперации! И дернул же его черт вместо дачи отправиться невесть куда! Вообще нужно взять себя в руки, он подраспустил вожжи. Его время еще придет!.. Повертел в руках записку жены, поднял телефонную трубку и соединился с товарищем Лукс.
- Вышло так досадно: никак не мог думать, что понадоблюсь...
- Да, вам необходимо зайти... - довольно сухо ответил Лукс.
- Конечно, конечно, сейчас же, - заискивающе повторил Мутный. - Вот только не знаю, как быть с заключительным заседанием съезда? Пожалуй, будет неудобно, если я там не покажусь.
- Поезжайте на съезд, - после секунды размышления сказал Лукс. - Это будет полезно. А оттуда прошу сюда. Пропуск заказан.
- Полезно?! Да, делегатам действительно полезно посмотреть на своего будущего избранника Мутного. А кроме того, кому же не приятно видеть собственный триумф?
Ян Петрович оглядел себя в зеркало; чуть-чуть выше, чем обычно, поднял голову и не спеша, с заложенными за спину руками стал спускаться с лестницы. Сегодня ему уже не предстояло любоваться витриной ювелирторга и стоять перед надоевшими до тошноты книжными новинками. Он едет совсем в другую сторону, чтобы раз и навсегда забыть дорогу в Совет культов. Ян Петрович спускался, уверенно находя ногой ступени темной лестницы. Скоро он прикажет провести сюда свет. Небось в промкооперации найдется парочка монтеров и немножко провода, чтобы осветить лестницу Яна Мутного!..
До низа оставался один марш, когда Ян Петрович вздрогнул от неожиданности: от ниши к стене, где в прежнее время стоял диванчик (Ян Петрович непременно прикажет поставить там диван - он тоже имеет право на слабое сердце!), отделилась темная фигура, и голос, показавшийся Яну Петровичу знакомым, тихонько произнес:
- Несколько слов...
Ян Петрович в испуге отпрянул: он узнал Строда. Что нужно этому человеку? Мутный не хочет больше слышать намеков на свое прошлое.
- Убирайтесь! - строго сказал он. - Я обращусь в милицию.
Даже притопнул ногой и, повернувшись, сделал шаг к последнему маршу, но тут же почувствовал на плече тяжелую цепкую руку:
- Нам нужно поговорить, - хрипло повторил Квэп.
Сильным движением он заставил Мутного повернуться к себе лицом. И только тут Ян Петрович обратил внимание на его странный наряд: измятая кепка и милицейская шинель со споротыми погонами придавали ему неряшливый вид.
- Если вы не хотите, чтобы вас сегодня же выкинули со съезда, советую меня выслушать, - грубо проговорил Квэп.
- Что еще? - стискивая зубы, чтобы удержать дрожание челюсти, прошептал Мутный.
- Приюта на один день... Где хотите - хоть на чердаке! Но так, чтобы ни одна душа не знала. Я завтра же уеду... Навсегда.
Ян Петрович почувствовал, что им овладевает состояние, похожее на приступ морской болезни. Колени сразу так ослабли, что он вынужден был прислониться к стене и даже уперся в нее растопыренными руками: его качало из стороны в сторону, как на палубе корабля. Но только на один короткий, как молния, миг в уме Мутного сверкнула мысль о том, что, может быть, именно сейчас-то и следует обратиться к милиции. Всего на один миг. В следующее мгновение он уже лихорадочно обдумывал, куда спрятать проклятого выходца из прошлого. Опустив руку в карман пальто, он сжал теплый металл лежащего там ключа.
- Лиелупе... проспект... - Можно было подумать, что он забыл адрес своей дачи. Наконец он назвал его плохо слушающимся языком и добавил: - Не раньше ночи, чтобы никто не видел... Дальше он уже не мог говорить: закрыл глаза и слабо махнул рукой, умоляя оставить его.
