Лев Лопуховский - Прохоровка без грифа секретности
Кстати, Гот до начала операции «Цитадель» считал, что одна группа генерала Кемпфа будет не в состоянии уничтожить крупные танковые резервы русских, расположенные восточнее Курска, и предполагал привлечь для их разгрома 4-ю танковую армию с ее обоими танковыми корпусами. Расчет Манштейна на то, что ослабленная группа генерала Кемпфа, даже усиленная 24-м тк, сможет противостоять двум советским фронтам и обеспечить фланг и тыл 4-й танковой армии Гота, ни на чем не основан. На утро 16 июля в 3-м танковом корпусе насчитывалось всего 68 боеспособных танков (в том числе 15 «тигров») и 17 штурмовых орудий (228 отб)[21]. Осуществление операции «Роланд» только способствовало бы успеху контрнаступления Воронежского и Степного фронтов. В более благоприятной обстановке в этом случае действовали бы и войска Юго-Западного и Южного фронтов. Стратегически, да и в оперативном отношении исход курской оборонительной операции был уже предрешен, несмотря на некоторые просчеты, допущенные нашим командованием, и неудачи в тактическом плане.
Рассмотрим, как развивались боевые действия на южном фасе Курского выступа на завершающем этапе оборонительной операции. В военной энциклопедии об этом периоде сказано кратко (очевидно, не только в целях экономии места): «<…> пр-к 16 июля начал планомерный отвод гл. сил в исходное положение. Войска Воронежского, а в ночь на 19 июля и Степного фронтов перешли к его преследованию и к 23 июля вышли на рубеж Черкасское, (иск) Задельное, Мелихово и далее по левому берегу р. Северский Донец. В основном это был рубеж, занимаемый сов. войсками до начала операции»101.
Указанная дата начала отвода главных сил противника не подтверждается данными немецкой стороны. Признаки какой-то перегруппировки сил противника появились в ночь на 17 июля. Поэтому каждой дивизии первого эшелона было приказано выделить по одному стрелковому батальону для проведения с утра 17 июля разведки боем, чтобы определить истинные намерения противника и взять контрольных пленных. Тем не менее командующий фронтом в этот день потребовал от войск продолжать совершенствовать оборону. Получилось, что противник начал отводить свои танковые дивизии, явно готовясь к оставлению захваченного плацдарма, а войска фронта, выполняя приказ Ватутина, продолжали готовиться к упорной обороне!
По мнению Жукова, обстановка для перехода в контрнаступление (стратегическое. – Л.Л.) на белгородско-харьковском направлении к 20 июля полностью определилась. Тем более что Юго-Западный и Южный фронты начали наступление еще раньше – 17 июля. Однако наступление Воронежского и Степного фронтов, вопреки утверждению военной энциклопедии, не переросло в преследование, а свелось к вытеснению противника с захваченной территории. Поскольку нашим войскам не удалось с ходу вклиниться в оборону противника, их действия в этот период стыдливо назвали «контрнаступлением в целях восстановления утраченного положения».
По словам Жукова, ему и Василевскому стоило большого труда доказать Сталину необходимость не спешить и начинать операцию «Румянцев» только тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена. Фактический переход в стратегическое контрнаступление на юге был осуществлен только 3 августа. Почему так произошло? Почему войска Ватутина не перешли немедленно в преследование, и почему Степной фронт не подключился к нему сразу с обнаружением отвода главных сил противника? Попытаемся ответить на эти вопросы. Тем более что ход боевых действий в этот период, насколько известно автору, нигде и никогда подробно не рассматривался. Почему – станет ясно из дальнейшего рассказа.
Манштейн придавал большое значение обеспечению скрытности мероприятий, проводимых при подготовке к выводу из сражения танковых дивизий и к общему отходу. Он не без оснований опасался внезапных ударов русских именно в момент перегруппировки. Но скрытно отвести в тыл большое количество бронетехники и автотранспорта не удалось. Согласно данным авиаразведки фронта, 17 июля с 7 до 14 часов из района Комсомолец в направлении на Бол. Маячки и Покровку прошло 12 колонн противника, в которых насчитывалось до 550 танков и самоходных орудий и до 1000 автомашин. Видимо, отвод тыловых частей противника и эвакуация поврежденной бронетехники начались раньше – в ночь с 16 на 17 июля, что и было зафиксировано нашей разведкой. При этом некоторые немецкие командиры, спеша покинуть опасный район в установленные сроки, не очень соблюдали меры маскировки.
Наше командование сделало вывод, что противник начал отвод главных сил группы армий «Юг». По всем канонам с обнаружением отхода противника все командиры начинают преследование, не ожидая приказа старшего начальника, и в той группировке, в которой войска находились к началу его отхода. Казалось бы, надо немедленно использовать благоприятно сложившуюся обстановку, чтобы разгромить противостоящие части прикрытия и сорвать планомерный отход противника. Однако тяжелые потери армий вынудили Ватутина обратиться с просьбой дать войскам фронта время на приведение частей в порядок и необходимую перегруппировку (он просил двое суток). В ответ Ставка приказала войскам 40-й армии наступать с утра 17.07.43. Жадову и Ротмистрову было разрешено начать активные действия с 18.07.43102. В течение 17–19 июля соединения 5-й гв. танковой армии продолжали приводить в порядок материальную часть (на 19 июля 180 танкам требовался средний и текущий ремонт).
Преследование отходящего противника в это время предполагалось вести сильными передовыми отрядами. Но части прикрытия противника, находившиеся в непосредственном соприкосновении с нашими войсками, оказали им ожесточенное сопротивление. Особенно сильные заслоны противник выставил на направлении действий 5-й гв. танковой армии. Передовые отряды соединений армии Ротмистрова в течение 17 июля, оттеснив противника на 4–5 км, после упорного боя заняли урочище Ситное, балку Моложавая, совхоз Комсомолец и Сторожевое, но были остановлены перед первым промежуточным рубежом противника. Соединения 5-й гв. армии 18 июля, наконец овладев высотой 226.6, форсировали Псёл и выбили противника из Козловки и Кр. Октябрь. 19 июля они заняли Кочетовку и северную окраину Грезное, но дальше продвинуться не смогли. Части 6-й гв. армии сумели захватить только высоту в районе с. Верхопенье. В связи с большими потерями наступление пришлось приостановить.
Главные силы фронта были введены в бой 20 июля. Командующий потребовал к 15.00 овладеть рубежом Быковка, Яковлево, а к исходу дня – Томаровкой. Это на глубине 40 км, за главной полосой обороны противника! Стремление Ватутина на плечах отходящего противника ворваться в глубину подготовленной обороны противника понять можно. Такая задача уже ставилась при вводе в сражение двух свежих и полнокровных гвардейских армий. Теперь ее должны были выполнить войска фронта, потерявшие к 21 июля не менее 100 тыс. солдат и офицеров103. К тому же в связи связи с передачей Степному фронту 7-й гв. и 69-й армий из состава фронта убыло: сд – 17, иптабр – 3, иптап – 8, пап РГК – 5, минп – 3, гв. мп – 3, зенитных дивизий – 2, отдельных зенитных полков – 4, батальонов ПТР – 11, тбр – 3, тп – З104. К этому времени из состава 5-й гв. танковой армии были выведены в резерв Ставки 2-й гв. тк, 16-й и 80-й гв. минп. Зато Ставка и Генштаб, получавшие копии всех приказов и распоряжений командующего фронтом, могли убедиться, что командующий фронтом правильно понял требования Верховного Главнокомандующего.
Но при этом опять совершенно не учитывалась сила сопротивления противника, который тщательно подготовился к отходу и отражению попыток русских перейти в немедленное преследование. Боем на промежуточных рубежах Манштейн планировал нанести им максимальные потери и выиграть время для эвакуации бронетехники, скопившейся на сборных пунктах и в ремонтных мастерских. Так, из оставшихся в 39-м отп к началу отхода (с учетом пополнения) 105 «пантер» в строю оставался 31 танк, остальные нуждались в ремонте. Из них 55 вышедших из строя танков Т-V нужно было немедленно эвакуировать в тыл. Для этого имелось всего три эвакуационных танка Bergerpanther и 20 тягачей105. Время требовалось и для подготовки обороны на более выгодном рубеже, нежели прежний, с которого немцы начали наступление. При отходе противник угонял с собой местное население (несколько тысяч человек, в том числе всех мужчин старше 14 лет) и скот.
Действия наших передовых отрядов противник расценил лишь как попытку нащупать слабые места в своей обороне. 19.07.43 командование 4-й танковой армии противника с удовлетворением отметило, что враг до сих пор не перешел к преследованию отводимого северного фронта. И в то же время не начал ожидаемого сильного наступления на фронте 52-го ак.
Немцам удалось вскрыть группировку наших войск. На трофейной отчетной карте довольно точно показано положение 28 стрелковых дивизий первого эшелона фронта из 33 (без учета 38-й армии), всех танковых и механизированных корпусов, а также большей части отдельных танковых полков по состоянию на 19.00 (20.00) 18 июля106. В соответствии с этим был определен порядок выхода из боя соединений армии Гота и 3-го тк, а также группировка сил на первом промежуточном рубеже отхода. Танковые дивизии выводились из непосредственного соприкосновения с противником последовательно и только после того, как сдавали занимаемые рубежи назначенным частям. В первую очередь в ночь на 17 июля были выведены из боя основные силы танковых дивизий СС «ЛАГ» и «ДР». 1-й тгп дивизии «АГ», как и тгп «Фюрер» дивизии «ДР», временно переподчиненные тд СС «МГ», некоторое время – до их смены – оставались на прежних позициях. Отвод корпуса СС в тыл прикрывала тд «МГ», которая была временно переподчинена 48-му тк. Предварительным распоряжением на перегруппировку передний край первого промежуточного рубежа для ее частей был определен по высотам в 3–6 км от линии соприкосновения с противником на рубеже Кочетовка, Грезное, изгиб железной дороги.
