Прометей № 3 - Альманах Российский колокол
Для этого «громадного спроса» было недостаточно даже так быстро развивающейся сети библиотек. Своеобразной библиотечной деятельностью занялись даже некоторые издательства и книжные магазины. Как отметил в 1926 году Московский отдел народного образования, «в Москве отдельные издательства, как-то ГИЗ, Академия МО СГИКО, а также книжные магазины и другие организации практикуют абонементное пользование книгами для читателей»[463]. И Моссовет постановил в том же году «всем издательствам, книжным магазинам и другим учреждениям и организациям, применяющим абонементное пользование книгами в г. Москве, зарегистрироваться в 2-хнедельный срок в Губ. Полит. Просвет. Комитете (Губполитпросвет) при Московском Отделе Народного Образования»[464].
В конце 20-х годов отмечалось: «Для большего приближения книги к отсталым слоям населения, кроме передвижек, в нынешнем году намечается организация книгоношества с помощью общественных сил. Спрос на книгу значительно повысился, так: на 1/I–1927 г. посетило 40.738 чел., на 1/I–1928 г. посетило 73.080 чел. Выдано книг: на 1/I–1927 г. – 62.866 книг, на 1/I–1928 г. – 95.528 книг»[465].
К 1930 году в Рогожско-Симоновском районе насчитывалось 74 библиотеки (в том числе 31 профсоюзная, 28 – школьных, 5 – политпросветских, 3 – ведомственные, 2 – кооперативные)[466].
Рогожско-Симоновский район даже на фоне общей ситуации тех лет выглядел, возможно, более проблемным, в частности, по беспризорности и криминальной обстановке, поэтому развитие культурных организаций, прежде всего клубов и библиотек с творческими кружками, лекциями, курсами ликбеза, чтениями книг вслух для малограмотных, должно было воспитывать и просвещать местное население. Так, в одном из номеров «Правды» за 1920 год говорится о том, что в Рогожско-Симоновском районе много «трудных» (говоря современным языком) подростков, в их среде высок уровень преступности, поэтому для перевоспитания молодежи здесь планируется усилить, с одной стороны, ее трудовую занятость, а с другой стороны – культурное воспитание, в частности, с помощью «театральной работы»[467]. Понятно, что и стремительно развивающаяся библиотечная сеть тоже оказывала помощь в деле перевоспитания и просвещения.
Характеризует ситуацию в этом районе тех лет и эпизод, приведенный в докладе Н.К. Крупской на пленуме Отдела народного образования в январе 1926 года: «Сообщу вам знаменательный случай. Я как-то была в Рогожско-Симоновском районе на смычке комсомола. Один молодой рабочий рассказал, как он из беспризорника сделался дельным рабочим:
“Проходил я как-то мимо клуба, – рассказывает он, – вижу ребята играют в футбол, я заинтересовался, стал захаживать. Однажды секретарь комсомола пригласил меня посоветоваться по какому-то делу. Поверите, я обирал все карманы и был совершенно поражен, что меня приглашают дать совет в работе. Я покраснел до корней волос и сразу почувствовал переворот. Внимание и ласковое слово совершенно изменили меня, заставили к самому себе иначе относиться. Меня, точно гром, поразило сознание, что я тоже человек, что я тоже могу что-то делать и быть нужным и полезным”.
Видите, одна ласка, одно умение подойти, пробудить уважение к себе совершенно изменили психологию беспризорного»[468].
Проблемным был район и по состоянию городской среды. В начале XX века это была рабочая окраина, и на нее мало внимания обращали в плане благоустройства, как свидетельствуют современники: «Несравненно хуже дело обстоит на наших окраинах. Здесь благоустройством и не пахнет. Советская Москва получила тяжелое наследство от старых домовладельческой, буржуазной и эсеровской Городских Дум. Последние заботились об украшении и благоустройстве центра, где живут они, их родственники и знакомые; окраины, населенные рабочими, были предоставлены самим себе. Когда в мае 1917 г. бывшие земские участки (Черкизово, Благуша, Алексеево и др.) были присоединены к городу и включены в городскую черту, положение окраин нисколько не улучшилось. В результате такой политики наши окраины напоминают любой уездный город с его вечной незасыхающей грязью, лужами, жилищами, годными на слом, свалками нечистот и мусора и т. д. Резкая разница между центром и окраинами Москвы так велика, что за Камер-Коллежском попадаешь как бы в совершенно другой город. Если в центре нам еще предстоит большая работа по улучшению благоустройства, которое там имеется, то на окраинах мы должны начать работы по благоустройству с самого начала, с основных его элементов»[469].
В связи с этим в отчете Рогожско-Симоновского Райсовета за 1925 год отмечается, что «абсолютное число работ, проделанных по благоустройству, падает на рабочие окраины. <…> Сплошное перемощение в размере 8.240 кв. саж. также коснулось улиц, расположенных на окраинах города – Проломная улица, Старообрядческая ул., Восточная улица. <…> П/отделом наружного освещения поставлено 176 уличных фонарей, которые целиком установлены на окраинных улицах: Старообрядческой, Проломной, Дангауэровской, Курской канаве, Остаповском шоссе и др.»[470]. В 1927 году жители требуют «осветить окраины города, в частности: Бол[ьшую] Калитниковскую ул., Нижегородск[ую] (от Абельман[овской] заставы до дер. Хохловки), Смирновскую ул., Ломакинский пер., Сорокинский пер. и Перовский пр.» (соответственно было «освещение проведено, поставлено 14 фонарей»), а также «замостить и перемостить улицы на окраинах, в частности, Смирновскую улицу» (в результате была «работа по замощению Смирновской ул. произведена в 1928 г.»). Еще один наказ жителей Райсовету: «Добиться открытия магазина в Рогожск[ом] поселке». Однако «вопрос открытия магазина в Рогожском поселке не разрешен в связи с отсутствием помещения»[471].
«Чтобы дать большие удобства для населения при пользовании водой поставлено 14 ручных водоразборов и один бочечный, стоимость этих водоразборов 22 000 руб. Поставлены они в следующих местах: Новодеревенская ул., Конная площ., Сибиркий пр., Рабочая ул., Остаповское шоссе, Мал. Калитниковская ул., б. Симонов монастырь, Старообрядческая ул., Владимирское шоссе, Нижегородская ул. и в других местах»[472].
Вот характерные замечания жителей Рогожского поселка, высказанные в адрес местного Райсовета: «Близ завода на Рогожском поселке поставлен фонарь, но – забыли, вероятно, вменить в обязанность их зажигать, тогда как рядом регулярно освещаются другие улицы, кто в этом виноват. <…> Почему на Смирновской ул. начали мостовую мостить, но не докончили, а теперь осенью нельзя опять будет ни пройти, ни проехать, а тем более по переулкам, где почти целый год стоит грязь, да еще нет ни одного фонаря, пора их осветить»[473] и соответствующие резолюции Моссовета: «Средства <…> причислить в резерв: <…> По Рогожско-Симоновскому Районному Совету: <…> На установку уличных фонарей на рабочих окраинах – 24.748 р. <…> На благоустройство Смирновки – 28.000 р.»[474].
О глубине проблемы говорит тот факт, что в документе 1929 года вновь намечено «окончание замощения Смирновки», а также «окончание планировки местности Смирновки». Среди других планов: «устройство парка-сквера на
