Знать и помнить [Диалог историка с читателем] - Александр Михайлович Самсонов
Май 1942 года. Неудачное наступление на Харьков. Генерал А. М. Василевский дважды предлагал остановить наступление. Сталин и Тимошенко не согласились. Результат: окружение наших войск в Барвенковском выступе. В Харьковской наступательной операции войска ЮЗФ и ЮФ потеряли 229 тысяч человек, 5060 орудий и минометов, 775 танков».[124]
Справедливость требует сказать, что печальный итог Харьковской операции был обусловлен более глубокими причинами. Главная из них в том, что гитлеровское командование готовилось на юге к операции стратегического характера и стягивало сюда соответствующие резервы, в то время как наши войска Юго-Западного и Южного фронтов были готовы лишь к ограниченной операции оперативного масштаба.
Стоит напомнить, что не кто другой, как сам И. В. Сталин, вынужден был признать в своей речи сразу после окончания войны: «У нашего правительства было не мало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941―1942 годах… Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство…»[125]
Был ли Сталин великим полководцем? На этот вопрос поступило чрезвычайно много откликов. Читатель И. В. Горобец (г. Новочеркасск Ростовской обл.), отвергая мое мнение («великим полководцем я его не считаю»), пишет:
«А вот маршал А. М. Василевский написал свои воспоминания о войне уже в 1973 году, то есть после XX съезда КПСС. У него была большая возможность написать о Сталине и были, и небылицы, однако он написал: „И. В. Сталин стал хорошо разбираться не только в военной стратегии, что давалось ему легко, так как он был мастером политической стратегии, но и в оперативном искусстве… Полагаю, что И. В. Сталина, несомненно, можно отнести к разряду выдающихся полководцев“».[126]
Б. А. Мараханов (г. Горький) в подтверждение аналогичной мысли также приводит высказывания маршала А. М. Василевского и пишет: «Не согласен я с Вами, Александр Михайлович, что война может быть выиграна без талантливых военачальников и полководцев». Читатель И. Т. Каплун (г. Брянск) не только оспаривает мой ответ, но и идет дальше: «Как может давать такую оценку ученый или историк от себя лично, который не управлял ни государством, ни партией, ни войной, ни индустриализацией, ни коллективизацией, ни дипломатией и т. д.».
По логике этого высказывания самостоятельные суждения об исторических лицах и событиях может иметь лишь руководитель самого высокого ранга. Согласиться с этим нельзя. Свободно выражать мысли — неотъемлемое право каждого человека, даже если он высказывает спорные суждения. В том числе и в оценке полководческих качеств Сталина.
И. Т. Каплун не одинок в этом заблуждении. Об этом же заявляет группа ветеранов войны и труда из г. Фрязино Московской области. Авторы письма подробно приводят высказывания о Сталине маршала Г. К. Жукова, цитируют некоторые документы, обосновывая свое убеждение в том, что Сталин был великим полководцем.
Но есть и другие высказывания. А. П. Новоселов (г. Томск): «Сталин не был великим полководцем. Я считаю, что из 20 миллионов, погибших в этой войне, 10 миллионов — по вине Сталина»; В. В. Тарунтаев (г. Москва): «Надо прямо сказать, что всю войну он (Сталин. — А. С.) путался под ногами военных и мешал».
Что хотелось бы ответить на это? Прежде всего внести ясность в мое понимание роли полководцев. Военная история всех времен и народов достаточно убедительно говорит об их значении. Имена Александра Македонского, Наполеона, Суворова, Кутузова, других крупнейших полководцев, а также и менее прославленных внесены в летопись всемирной истории. Между тем ни Иван Грозный, ни Петр Первый не считаются великими полководцами, хотя, в отличие от Сталина, принимали непосредственное участие в сражениях.
В интервью корреспонденту И. Лариной я лишь подчеркнул, что не отдельные выдающиеся деятели играют решающую роль в истории, а массы. Истинными творцами истории являются народы. Победу в Великой Отечественной войне завоевали миллионы советских людей под руководством Коммунистической партии. Напоминание об этом отнюдь не означает принижения роли полководцев. Вообще не следует противопоставлять эти понятия — народ и полководцы. Особенно когда последние сами вышли из народа, принадлежат ему, служат его интересам.
Нельзя не сказать и о том, что мои оппоненты почему-то не различают грани неоднозначных понятий: полководец, выдающийся полководец, великий полководец. Полководцев во второй мировой войне было много, выдающихся гораздо меньше, великим я назвал только маршала Г. К. Жукова. Именно ему в Москве будет воздвигнут памятник.
В своих воспоминаниях маршалы Г. К. Жуков и А. М. Василевский положительно оценивают роль Сталина как Верховного Главнокомандующего. Однако при внимательном чтении их мемуаров находишь немало критических высказываний в отношении уровня сталинского руководства. Оба маршала пишут о просчетах и ошибках, допущенных Сталиным в канун войны и до осени 1942 года, прямо связывая их с нашими неудачами на фронтах.[127]
Наиболее полно маршал Г. К. Жуков высказал свои взгляды на деятельность Сталина как Верховного Главнокомандующего в беседах с писателем К. М. Симоновым. Тогда маршал не был в такой мере связан с цензурными ограничениями. Приведу некоторые из этих высказываний.
«В стратегических вопросах Сталин разбирался с самого начала войны. Стратегия была близка к его привычной сфере — политике, и, чем в более прямое взаимодействие с политическими вопросами вступали вопросы стратегии, тем увереннее он чувствовал себя в них».[128]
Думаю, Г. К. Жуков все же слишком сближает стратегию политическую со стратегией военной, которая, бесспорно, имеет ряд специфических особенностей. Отнюдь не случайно В. И. Ленин высоко ценил и внимательно изучал Клаузевица. К тому же спорен вопрос и о том, что Сталин был корифеем политической стратегии.
Что касается военно-стратегической деятельности Сталина, то можно напомнить его политические и военные просчеты в начале войны, потерю управления Ставкой осенью 1941 года на московском и ленинградском направлениях. Перед этим — просмотр поворота главного удара на юг; расформирование Центрального фронта, именно того, в полосе которого Гудериан прорвался к Киеву; уже упомянутая в письме В. Горбунова непоправимая ошибка на заключительном этапе сражения за Киев. Позже — просчет в определении направления главного удара врага летом 1942 года, обусловивший отход наших войск к Сталинграду. В ходе Сталинградской битвы — бессмысленная растрата отборных сил при безрезультатных попытках воссоединить фланги Сталинградского и Юго-Восточного фронтов, вместо того чтобы искать решение проблемы в ударе по румынским войскам на флангах сталинградской группировки врага.
Имелись просчеты стратегического масштаба и в некоторых последующих битвах. Все они были выиграны большой кровью и зачастую принесли отнюдь не такие потери врагу, о которых указывали сводки Информбюро.
В этой связи важно напомнить, что при В. И. Ленине, который далеко превосходил Сталина в области политической и военной стратегии, главное командование войсками Красной Армии поручалось крупным военным специалистам, какими, несомненно, были И. И. Вацетис и
