Виталий Полупуднев - У Понта Эвксинского (Том 2)
4
Купцу Халаиду отвели место в пристройке, что примыкала к хозяйской кухне. Его люди - десять вооруженных всадников - выглядели так воинственно, что Саклей вначале решил было разместить их вне двора, но передумал. Уж очень далекими, нездешними выглядела эти воины, совсем не похожие на скифов. В своих темных кафтанах с желтыми воротниками, в барашковых шапках и черных, как крылья ворона, плащах, вооруженные роксоланскими мечами, они напоминали тех далеких черноризцев, или по-гречески меланхленов, что издавна жили по среднему течению Борисфена. "Эти люди дальние, и опасаться их нечего",- решил старик и разместил всех десятерых в сарайчике рядом с конюшней. Халаид заметил про себя, что хозяин человек предусмотрительный и осторожный. Чтобы пройти к своим людям, ему нужно было бы миновать двор, по которому ходило двое караульных с копьями.
Наступила ночь. Купец улегся не раздеваясь на деревянное скрипучее ложе, покрытое овчинами, и прислушался. Медок слепил ему глаза, сознание начало путаться. Но до ушей донесся странный вой - не то собачий, не то чей-то призыв о помощи. Он поднялся на локте. Опять тишина. Поглядел в узенькое окошечко. Дом Саклея спал, но в верхнем этаже как бы теплился огонек. Потом послышались голоса, зацокали конские копыта. Кто-то выехал из ворот. Как темные тени продолжали ходить по двору стражи.
В дверь тихо постучали. Халаид встал и ощупал кинжал, потом открыл дверь, откинув деревянную щеколду.
- Это я - Астрагал! - зашептала серая сгорбленная фигура, издающая сильный запах конюшни и нечистот.- Я сразу узнал тебя, Лайонак, хотя ты одет богато и отрастил бороду!
Купец вздрогнул и бесшумно извлек кинжал из ножен.
- А, это ты, предатель, хозяйский блюдолиз! Ты сам пришел ко мне, чтобы получить долг?.. Да, я должен тебе за твое предательство!
- Тише, Лайонак, тише!.. Что было, то уже прошло. Служил я хозяевам как собака, да только отблагодарил меня Саклей так, что вовек не забуду!.. Не бойся меня, Лайонак, я не выдам тебя. И не гневись, теперь я иной стал. Хозяева разнюхали, что я таскал куски своим ребятишкам, хотел вырастить их свободными. Меня за воровство каленым железом жгли, собаками травили. Стал я калекой - один глаз у меня, и меж ребер дырка свистит, гной течет. Не человек я теперь! Детей моих за море продали, а жену в Синдику отправили. Меня еще держат - навоз из конюшен убираю, помои выношу, помоями и питаюсь. Теперь я с вами, верь мне! Только и думаю, как Саклею отомстить!
- А ну, зайди сюда! - полушепотом позвал Лайонак-Халаид.
Астрагал проскользнул в комнату, и они разговорились.
- Связан я с Атамазом,- шептал раб,- уже передал ему, что ты прибыл. Он сейчас всем делом правит. Савмак жив и скрывается в рыбных ямах, рыбники его не выдают, хозяева же считают, что он убит... Все рабы в городе готовы начать бунт, ждут лишь сигнала. А крестьяне с Пастухом уже начали. Сегодня, я слыхал, несколько деревень поднялось! Но если Бунак выдаст нас, то все пропало. Схватят Атамаза и других. Бунак много знает.
- А где он? - живо спросил Лайонак.
- А разве не слыхал ты, как он кричит? Это его Саклей мучает. Язык ему развязать хочет. В подвале он.
- А не врешь ли ты, Астрагал?
- Верь мне, Лайонак! Клянусь богами, ненавижу всех господ, буду убивать их без жалости! Атамаз верит мне!.. А хозяйские псы сейчас стараются пронюхать, кто заводилы среди рабов. Так просто хватать правого и виноватого, не разобравшись, они не смеют, силы мало. А если обнаружат вожаков, то постараются схватить их или тайно смерти предать. Подошлют таких, как Аорс, тот родного отца убьет, если Саклей прикажет. У, Аорс - настоящая хозяйская собака, за всеми следит, трудно укрыться от его глаз, И ключ от подвала у него.
- А где он сам?
- Спит в будочке возле ворот, ибо он не только ключарь, но в привратник. Схватить его надо и освободить Бунака!
- А остальные рабы поддержат нас?
- Здесь собраны лучшие из слуг. Преданы Саклею и боятся его. Будут защищать хозяйское добро. Но все равно Бунака надо освободить, так сказал Атамаз!
- Ты поможешь?
- Помогу всеми силами! Но надо спешить!
Однако в эту ночь опасное предприятие не удалось. Утром Лайонак узнал, что Диофант прибыл налегке. Догадывался, что вечером будет пир и Саклей пробудет всю ночь во дворце. Решил, что действовать надо смело, вырвать Бунака из Саклеевых когтей, пробраться через город и бежать к Пастуху. Сердце подсказывало ему, что события назревают. Атамаз продолжает действовать, Савмак среди рабов тоже, а власти находятся в состоянии рокового расслабления, растерянности.
5
Наступила вторая ночь. Лайонак вооружился и вышел во двор. Дом Саклея спал. На улицах брякали оружием ночные стражи. "Будет трудно выбраться из города", - подумал он, но понадеялся на свое счастье и купеческое платье, а также на помощь Таная с его смелыми товарищами. Чуть теплилось окошечко в теремке под крышей. Кто там не спит в поздний час?.. Из темноты вынырнула бесшумная фигура человека.
- Астрагал?
- Я...
- Как ведут себя дворовые люди?
- Спят. Медок, что ты послал им, всех свалил. И стражи храпят в углу двора.
- Хорошо. А у кого огонь в окне?
- А там сидит узница и раба Саклея - Гликерия. Та, что в склепе с Савмаком была поймана. Любовница его.
- Гликерия? - изумился Лайонак.- Поймана?.. Кто сделал ее рабой?.. Да может ли быть такое?.. Значит, они не успели скрыться из склепа?
Лайонак в тот день так быстро ускакал из Паптикапея, что до сих пор ничего не знал о судьбе девушки. О Савмаке же знал немногое.
- Потом расскажу тебе все, что знаю,- ответил Астрагал,- а сейчас надо спешить. Приезжал из дворца Саклей, опять пытал Бунака... Боюсь, что через город вам не пробраться - везде фракийцы, дандарии. Царь с Диофантом замышляют недоброе!
- Да?.. - Лайонак задумался, - Другого пути нет. Иди поднимай ваших людей!
Спутники Лайонака были уже на ногах. Они быстро седлали коней. Потом вышли во двор с обнаженными мечами и топорами. Аорса схватили во время сна. Он с неописуемым ужасом озирался, но не мог разглядеть лица людей. Зато сразу заметил, как блестят их кинжалы.
- Открывай подвал, где узник сидит! - приказал старший.
Аорс замотал головой, застонал, как бы в бреду. Но когда холодная сталь вошла ему в спину против печени на дюйм или больше, а теплая струйка крови побежала вниз по коже, он забормотал невнятно и, всхлипывая, повел насильников к двери. Замок и петли были вывернуты могучими руками, дверь скрипнула и распахнулась.
Люди бесшумно вступили в коридор подвального помещения. Повеяло холодом и плесенью. Они спустились по каменным ступеням и опять уперлись в окованную дверь.
- Ключ у хозяина,- плачущим голосом заявил Аорс.
Попробовали рубить топорами, по листовое железо не поддавалась. А ну!.. Лайонак дернул за холодную, влажную скобу. Дверь свободно открылась. Оказалось, Саклей не запер ее. По рассеянности или по иной причине неизвестно. Очевидно, он спешил.
Вспыхнули факелы. Из тьмы выступили квадраты каменной кладки, совсем черные от сырости и мха внизу, более светлые вверху, где они переходили в полукруглые своды. Одна узкая прорезь под потолком служила источником свежего воздуха.
Послышался стон, сменившийся надрывный воем. Это был протестующий голос, в котором звучали страданья и бессильный гнев.
- Опять пытать?.. Не знаю я ничего!.. Какие заговорщики, откуда я могу знать их, если я был не здесь, а в Скифии!.. Убейте меня!...
Только теперь стало видно, что в углу на голом полу сидит черный человек с горящими глазами. При каждом его движении гремела цепь, которой он был прикован к стене.
На полу валялись щипцы и железные прутья. Лайонак поднял один из этих инструментов и при свете факела разглядел на нем пятна запекшейся и свежей крови. Острое чувство жалости и гнев охватили его. Он упал на колени и обнял узника, не будучи в силах удержать невольные слезы. Но тот отшатнулся и закричал от боли. Он был покрыт ожогами и ранами.
- Ой! - закричал он.- Больно!.. Не надо мучить меня, лучше убейте!
- Вот и меня так же пытал этот пес! - возмущенно заговорил Астрагал, указывая на Аорса.- У-ух ты змей!
С этими словами он размахнулся и ударил Аорса в лицо. Его удержали. Разъяренный раб готов был тут же прикончить подручного и доверенного Саклея, ненавистного всем слугам.
- Друг, друг мой, Бунак, - воскликнул Лайонак,- это ты?.. Вот где пришлось встретиться!.. Ты не узнал меня, это же я - Лайонак!
Аорс вздрогнул от этих слов и, продолжая потирать ушибленную щеку, пытливо уставился своими проницательными глазами на говорившего. Так вот кто этот купец, что нашел приют в доме его хозяина!..
- Надо спешить! - подсказал Танай, уловив какие-то звуки во дворе,- Аорс, сними цепи с узника!
Палач дрожащими руками разомкнул замки, в цепи упали. Бунак поднялся, шатаясь. Он еле мог двигать ногами. Слезы лились из его глаз, он рыдал и прикасался, руками к одежде и лицам своих освободителей, как бы стараясь убедиться, что это не сон, не обман чувств, вслед за которым вновь последуют пытки и мучения. Неожиданно упал без сознания. Лайонак поднял его, влил ему в рот глоток вина из фляги. Бунак открыл глаза.
