Западная Европа против Византии. Константинополь под натиском крестоносцев - Чарльз Брэнд
Павшие духом крестоносцы расценили свое поражение как наказание Божье за их грехи; многие ощущали, что Бог не хочет, чтобы они взяли Константинополь, и что им следует немедленно уехать в Святую землю. Бароны узнали о таких настроениях и немедленно собрались на совет в церкви. Некоторые выразили желание уехать, а другие предлагали напасть со стороны Мраморного моря, где, как они считали, стена была тоньше. На последнее предложение венецианцы ответили, что течение или ветер будут отгонять нападающие корабли от стены. Что касается того, поддерживает ли Господь нападение на Константинополь, то была проведена консультация с епископами Суассона, Труа и Альберштадта и некоторыми настоятелями монастырей. После обсуждения этого вопроса со своими священнослужителями они ответили, что война – справедливая, так как Константинополь восстал против своего должного повиновения папе римскому. Такой ответ удовлетворил баронов, которые теперь приказали устроить двухдневный отдых всему войску. В воскресенье главные церковнослужители прочли проповеди перед большими аудиториями, разъясняя, что их борьба праведная не только из-за раскола, но и потому, что византийцы должны быть наказаны за то, что осмелились убить своего законного правителя Алексея IV. В добавление прелаты обещали прощение за грех нападения на христианский город во время крестового похода; по их словам, такие полномочия были даны им папской властью. (Это утверждение было неправдой, так как Иннокентий III неоднократно запрещал нападать на христианские города и даже упоминал византийскую столицу конкретно.) Эти проповеди успокоили все сомнения; больше ничего не говорится о разногласиях в армии крестоносцев.
Следующее нападение произошло на основе уроков предыдущей пятницы. Попытки взять сухопутную стену были оставлены как тщетные и бесполезные. Сорок самых больших судов были связаны попарно, и каждая пара должна была атаковать башню, чтобы минимизировать численное превосходство ее защитников. Было решено подождать северного ветра, который будет направлять корабли к приморской стене, а не отгонять их от нее. Когда в понедельник 12 апреля подул такой ветер, починка штурмовых трапов и щитов для прикрытия была спешно закончена; для нападения была выбрана та же самая часть стены напротив Эвергетидского монастыря. Алексей V снова возглавил оборону, находясь в своем лагере на вершине холма. Когда корабли приблизились, их встретил град метательных снарядов из шестидесяти камнеметалок, которые бросали глыбы, слишком тяжелые для людей. Но венецианские корабли, снабженные тяжелыми деревянными щитами и сетью канатов, протянутых над перекладинами, почти не пострадали. Флот встал на якоря на некотором расстоянии от стены, и с него полетели стрелы и камни с целью нанести урон защитникам стен. Греческий огонь был брошен на недавно возведенные деревянные надстройки башен, но кожи, которыми они были покрыты, защитили их. Пока в сражении не было перевеса ни в чью сторону.
Когда больше ничего нельзя было добиться с помощью метательных снарядов, пары больших судов начали сближение с башнями. Корабли «Парадиз» и «Перегрина», принадлежавшие епископам Суассона и Труа, атаковали башню, расположенную у подножия холма, где находился Мурзуфл. Со штурмового трапа «Парадиза» один венецианец прыгнул на поверхность деревянной башенки и вскарабкался на ее вершину, где и был убит. Когда следующий порыв ветра приблизил судно к башне, французский рыцарь, очевидно Андре д’Урбуаз, последовал его примеру. Он вскарабкался наверх, а затем перелез через парапет и оказался на четвереньках среди англичан, датчан и византийцев, которые кинулись на него. Но, будучи защищенным своей броней, он встал на ноги и вытащил меч. Его удары вместе с ливнем стрел, летевших с корабля, возымели такое действие, что его враги побежали на более низкий этаж башни. Их бегство встревожило находившихся там защитников, и началось общее бегство из башни. Вскоре к д’Урбуазу присоединились другие французы и венецианцы. Как только эта башня была захвачена, Питер Брасье – один из самых храбрых французских рыцарей – направил свое судно к ближайшей башне и захватил ее таким же образом. Увидев происходящее, Алексей V отправил дополнительный отряд византийских войск к этим башням, чтобы захватчики не осмелились покидать их. Такое безвыходное положение длилось недолго. Петр Амьенский высадился на узкую полоску суши между этими двумя башнями вместе с десятью рыцарями, включая Робера де Клари, и шестьюдесятью сержантами (сержант в Средние века – конный воин недворянского происхождения в облегченных доспехах. – Пер.). В стене они обнаружили маленькую боковую дверь, которая недавно была заложена кирпичами. С помощью ломов, топоров и железных палок, а также мечей и кусков дерева они начали выбивать свежую кладку. Защитники осыпали их камнями, стрелами и лили кипящую смолу, но Петр Амьенский и его люди держались стойко; их щиты стали для них крышей, как и для тех, кто пытался выломать ворота. С огромным трудом была проделана дыра, достаточно большая для того, чтобы в нее мог пролезть человек. Так как по другую сторону стены стояла толпа врагов, никто из группы французов сначала не хотел лезть в нее, пока воинственный священник Алом де Клари не вызвался совершить этот подвиг. Его брат Робер попытался удержать его и даже тянул за лодыжки, когда тот полз через дыру, но напрасно. На другой стороне стены Алом ринулся на защитников с такой яростью, что они убежали. Петр и его люди протиснулись вслед за ним и встали спинами к стене. Никита Хониат утверждает, что Петр Амьенский обладал гигантским ростом и был способен обратить в бегство целые отряды; один его шлем казался городом с башнями, и даже византийцы-аристократы вокруг императора страшились его вида. Со своего холма Мурзуфл пытался руководить нападением на французов, но конные византийцы отказались драться с крестоносцами.
Так как никто не оказывал ему сопротивления, Питер отправил группу своих людей, чтобы они сломали ближайшие большие ворота, запертые на огромные засовы и железные балки. Топоры и мечи сделали свое дело; ворота распахнулись, и, видя это, моряки подошли ближе к берегу и раскрыли двери в носовой части своих кораблей, чтобы французские рыцари могли вывести своих лошадей. По мере того как открывались и другие ворота, у подножия холма, на котором стоял монастырь Христа Пантепопта, собралось значительное войско. Император и его приверженцы покинули свой
