Западная Европа против Византии. Константинополь под натиском крестоносцев - Чарльз Брэнд
В таких обстоятельствах скрытый раскол превратился в объявленную войну. Когда два дня спустя Алексей IV прекратил выплачивать свой долг крестоносцам, они послали Конона Бетюнского, Виллардуэна, Мило де Провена и трех венецианцев для выражения протеста. Увидев Алексея и его отца сидящими во всем своем великолепии среди придворных, Конон упрекнул молодого человека за то, что тот не выполняет свою часть договора, и напомнил ему обо всем, что сделали для него крестоносцы, и о клятвах, которые давали им Алексей и его отец. От имени баронов он потребовал немедленной выплаты денег, иначе начнется настоящая война. Как заявил Конон, они привыкли не к таким войнам, которые ведутся вероломно, а к таким, которые начинаются с открытого вызова. Как пишет Виллардуэн, византийцы были поражены тем, что посланники бросают в лицо императору такие дерзкие слова. Алексей IV ответил, что он уже дал им слишком много и больше не станет платить, так что крестоносцы должны покинуть его владения.
Беспорядочные стычки продолжались. Византийцы восстановили часть стены, которую разрушили крестоносцы, когда в первый раз вошли в город, и укрепили ее в других местах. И хотя венецианцы не могли починить свои штурмовые сходни, пока не закончилась дурная погода, французы сражались с византийцами всегда, когда у них была такая возможность. Главным событием в этих военных действиях была попытка 1 января 1204 г. уничтожить венецианский флот посредством кораблей-факелов: семнадцать больших византийских судов были заполнены дровами, смолой и другими горючими материалами, и в полночь при благоприятном ветре на них были поставлены паруса, груз подожжен, и корабли были пущены в плавание. Когда они приблизились к лагерю крестоносцев, в нем поднялись неистовый шум и крик. Пока французы бросились к оружию, чтобы сдерживать ожидаемое нападение на сухопутной стороне лагеря, венецианцы и другие итальянцы поспешили увести свои корабли. Горящие корабельные остовы с помощью шестов отпихнули от берега, и течение понесло их по Золотому Рогу к Босфору. Увидев, что их военная хитрость не привела к желаемому результату, византийцы попрыгали в лодки и поплыли через гавань, чтобы сразиться с венецианцами напрямую. Итальянские моряки так успешно защищали свой флот, что сгорел всего лишь один пизанский торговый корабль. Рыцари порадовались своему спасению и оценили искусство моряков, так как с уничтожением флота они остались бы полностью во власти врага.
Медленное развитие военных событий ухудшило настроение византийцев, но никакое давление на Алексея IV не могло заставить его предпринимать более активные действия. После того как Мурзуфл добился, чтобы Алексей порвал с латинянами и лишился своих главных сторонников, он начал теперь закрывать ловушку. 25 января 1204 г., по словам Никиты Хониата, состоялось собрание дворян, сенаторов (то есть чиновников, включая его самого) и народа в Святой Софии для обсуждения будущего империи. Никита утверждает, что он выступил за сохранение Алексея IV как единственного человека, которому будут доверять крестоносцы при заключении мира. Но народ устал от состязаний представителей рода Ангелов и хотел нового правителя, и Никита, отчаявшись, вынужден был отступиться. Представители аристократии и чиновничества начали интриговать и даже драться за трон. Собрание закончилось, но через несколько дней простые люди снова собрались у огромного храма. Когда они попытались назвать императором одного из представителей рода Rhadeinoi, тот скрылся, а его жена отказалась назвать место, где тот прячется. Тогда толпа решила остановить свой выбор на молодом аристократе Николае Канабосе, который, по-видимому, был сторонником Алексея III. Приняв свое назначение, он занял Святую Софию вместе со своими сподвижниками, которыми были в основном представители низших классов.
Тем временем Мурзуфл продолжал дискредитировать Алексея IV. Доведя до сведения правителя информацию о мятежных настроениях его подданных, он ловко навел его на мысль, что крестоносцы являются единственными людьми, на которых можно положиться; следует заключить перемирие и ввести во Влахернский дворец франкские войска для защиты Алексея от его соперника в Святой Софии. Испуганный император поспешил согласиться с планом Мурзуфла, а сам его автор должен был стать посланником в лагерь в Эстаноре. Крестоносцы, видимо, приняли такое предложение; но этот план не был задуман для достижения успеха. Раскрыв его аритократам, Мурзуфл укрепил их враждебное отношение к Алексею IV, и они объединились и согласились на его план разделаться с императором.
Очевидно, в ночь на 28 января 1204 г. – даты трудно определять – Мурзуфл использовал свое официальное положение для входа во дворец, в котором евнух-казначей уже подкупил варягов. Разбудив Алексея, он заявил, что рядом враги, которые обвиняют императора в симпатии к латинянам и его зависимости от них. Алексей в ужасе стал молить о помощи. Готовый оказать услугу, Мурзуфл закутал императора в тяжелые одежды, вышел вместе с ним из дворца через боковой выход и привел его сначала в какую-то палатку в городе, а затем в мрачную тюрьму.
Приблизительно 5 февраля 1204 г. Мурзуфл был провозглашен императором под именем Алексея V. Его ближайшей задачей было избавиться от соперников. Исаак Ангел, в то время уже очень нездоровый, очевидно, умер естественной смертью прибризительно в это время. Дважды новый император пытался отравить молодого Алексея Ангела, которому удавалось избежать этой участи. В конечном счете, вероятно, в начале февраля Алексей V убрал его со своего пути: тот был задушен тетивой от лука. В Святой Софии все еще оставался Николай Канабос. У Мурзуфла уже были приверженцы среди простого народа, откуда Канабос получал свою главную поддержку; но простолюдины лицемерно обещали своему кандидату поддержку днем и исчезали ночью. Алексей V с легкостью схватил несчастного молодого человека и бросил его в тюрьму; его судьба неизвестна, но, скорее всего, он умер под заботливым присмотром императора.
Трудно судить о характере и способностях Алексея V Дуки Мурзуфла, так как все свидетельства исходят от его противников. Он добрался до трона как глава фракции, оппозиционной к крестоносцам и латинскому влиянию в империи; и это этноцентрическое отношение нашло широкий отклик в столице и приверженцев среди аристократии. Сам Мурзуфл был совершенно беспринципным; Никита Хониат обвиняет его
