100 великих судебных процессов - Виорэль Михайлович Ломов
Подсудимым предъявили обвинение в заговоре совместно с Германией и Италией с целью «обеспечить господство агрессивных стран над остальным миром и эксплуатацию его этими странами»; в планировании, подготовке, развязывании и ведении агрессивных войн.
Из 55 обвинительных пунктов, разделенных на три категории: А (преступления против мира, применялись только против высшего руководства Японии), В (обвинения в массовых убийствах) и С (обвинения в преступлениях против человечности, применялись к японцам любого ранга), в окончательном виде осталось 10 статей – «заговор против мира», агрессии против Китая, США, Британского содружества, Нидерландов, Франции, СССР на озере Хасан и Халхин-Голе, «издание приказов и предоставление полномочий и разрешений на совершение преступлений против обычаев войны», а также «пренебрежение служебным долгом по предотвращению преступлений против обычаев войны».
К судебной ответственности привлекли лиц, занимавших самые высокие посты в правительстве и командовании вооруженными силами, разработавших в период 1928–1945 гг. политику агрессии и вовлекших Японию в войну. (Дела военных преступников рангом ниже рассматривали другие трибуналы, осудившие свыше 1000 преступников категорий В и С на смертную казнь.)
Было определено (без четкого обоснования) число подсудимых на процессе – 28. Так, например, премьер-министр Японии (1937–1941) Ф. Коноэ покончил с собой за несколько часов до ареста, приняв яд, и вместо него в список попал другой чиновник.
Перед судом предстали четыре премьер-министра Японии разных лет, вице-премьер-министр, восемь военных и морских министров, пять начальников штабов, пять министров иностранных дел и дипломатов, пять иных министров и идеологов японского фашизма.
Наиболее одиозными фигурами среди них были Х. Тодзио – военный министр, премьер-министр (1941–1944); К. Хиранума – премьер-министр (1939), председатель Тайного совета; К. Доихара – генерал, разведчик-полиглот, организатор «инцидентов» в Китае… Впрочем, сюда можно отнести большую часть остальных обвиняемых. По мнению И. М. Зарянова, на скамью подсудимых должны были попасть также представители крупнейших японских монополий (дзайбацу), финансировавших и направлявших агрессоров, однако этому воспрепятствовала американская сторона.
Обвиняемым было за что отвечать не только перед другими народами, но и перед собственным. В результате войны погибло 2,5 млн военнослужащих и 300 тыс. гражданского населения, а 800 тыс. были тяжело ранены и искалечены.
24 февраля 1947 г. началась фаза защиты, длившаяся 10 месяцев. К этому времени резко изменилась международная обстановка, и в атмосфере холодной войны трудно было прийти к общему знаменателю советской и американской сторонам. Все это отразилось на вердикте суда в пользу США, видевших в Японии уже не своего врага, а союзника.
Каждого подсудимого защищали два юриста – японский и американский. 150 японских адвокатов и их помощников возглавляло «трио» – маститый юрист С. Удзава, его заместитель И. Киесэ и теоретик профессор К. Такаянаги.
Американские защитники формально являлись консультантами по тонкостям англосаксонской судебной процедуры, но на деле вершили судебный бал. Хотя надо отдать им должное – защищали они большей частью не за гонорар или страх, а за совесть.
После оглашения обвинительного заключения все подсудимые заявили, что не признают себя виновными. Защита заявила отвод председателю трибунала Уэббу, не принятый судом.
В целом адвокаты заняли агрессивную позицию, затягивая процесс, заявляя, что трибунал неправомочен судить японских лидеров, извращая факты, возражая против доказательств обвинения. Дошло, например, до того, что один из защитников, отрицая агрессивность внешнего курса Японии, всю вину за японскую агрессию против Китая в 1937 г. взвалил на… Китай. Трибунал не склонен был прислушиваться к протестам защиты, отметая их с порога.
В МВТДВ защита передала в качестве доказательств 2316 документов (из них 714 были отвергнуты как недобросовестные) и 214 письменных показаний свидетелей; представила 310 свидетелей, в т. ч. 16 подсудимых.
Выслушав обвинение и защиту, судьи готовили решение в судейской комнате 6,5 месяца.
4—12 ноября 1948 г. МВТДВ огласил 1214-страничный приговор. Доказав агрессивный характер внешней и внутренней политики Японии и факт развязанных ею войн против ряда стран, трибунал признал 25 обвиняемых виновными в преступлениях против мира, обвинив половину из них еще и в негуманном обращении с военнопленными и гражданским населением. К моменту вынесения приговора двое обвиняемых умерли, еще одного признали невменяемым.
Семерых подсудимых приговорили к смертной казни через повешение, остальные были осуждены к различным срокам тюремного заключения. Некоторые из них скончались в тюрьме, остальные были позднее амнистированы.
Приговор над семью смертниками был приведен в исполнение в ночь с 22 на 23 декабря 1948 г. во дворе тюрьмы Сугамо в Токио.
Токийский процесс подвергают критике по многим позициям: он-де имел сугубо политический, а не юридический характер; обвинение и судьи являлись фактически одной командой, призванной покарать преступников; основным был принцип «презумпции виновности»; обвиняемых часто судили за преступления на основе не-юридического принципа ex post facto, или «обратной силы закона»; в основу концепции обвинения было положено понятие «заговора», заимствованное из англо-саксонского права и не получившее к тому времени международного признания; некоторых обвиняемых отправили на виселицу не за их преступления, а по прихоти судей. И т. д. (Подробнее см. у В. Э. Молодякова.)
Конечно же, Токийский процесс можно и нужно критиковать, но в тех условиях, когда еще не стерлась память о зверствах агрессоров, он прошел так, как прошел, и стал фактом мировой истории.
Остается добавить, что одним из главных итогов трибунала помимо осуждения милитаризма и наказания военных преступников было то, что оккупационной администрации удалось устранить лидеров побежденной Японии от реальной власти и наладить контакт с новыми чиновниками.
Судебный процесс по делу Розенбергов
Процесс супругов Этель и Юлиуса Розенбергов (США; 1951–1953) о передаче СССР секретов американской атомной бомбы считается едва ли не самым громким шпионским делом XX в. Громким его сделала шумиха, поднятая американской пропагандой в условиях «холодной войны» с Советским Союзом и общенациональной антикоммунистической истерии.
Юлиус и Этель вовсе не были невинными овечками, как представляет их ряд биографов. Они работали на советскую разведку, но передать ей атомные секреты никак не могли.
Во-первых, Розенбергов никто к ним не допускал, и у четы не было выхода на лиц, владевших тайнами Манхэттенского проекта в атомном центре Лос-Аламоса. Юлиус, инженер-связист, передал советской разведке много ценных материалов, касавшихся разработок в радиоэлектронике, хотя об этом на суде не было сказано ни слова, а Этель и вовсе была домохозяйкой и шпионила разве что как машинистка.
Во-вторых, действительно ценная информация по атомной проблематике поступала нашей разведке в 1940-е гг. из Германии, Англии и США от физиков К. Фукса, Т. Холла, С. Саке, Б. Понтекорво и др.
Беда Розенбергов заключалась в том, что они состояли в коммунистической партии (КП) США. Но забежим вперед – главный судья и прокурор на этом суде тоже были евреями… Как бы там ни было, этого хватило, чтобы объявить Юлиуса и Этель врагами нации, как хватило оснований другому американскому суду в 1921 г.
