Полис, логос, космос. Мир глазами эллина - Игорь Евгеньевич Суриков
Каковы же были результаты противостояния? Гегемония Спарты осталась в прошлом. Но и Фивы, истощенные чрезмерным напряжением сил, в значительной мере утратили свое влияние. Они по-прежнему оставались сильным полисом, но не могли уже реально быть гегемоном всех греков. Опустевшую позицию гегемона снова попытались занять Афины. Но уже вскоре, в ходе так называемой Союзнической войны (357–355 гг. до н. э.), Второй Афинский морской союз почти полностью распался.
Итак, к середине IV в. до н. э. полностью выявилась несостоятельность притязаний какого-нибудь одного полиса (Спарты, Фив, Афин) на гегемонию в Греции. Если для периода Пелопоннесской войны было характерно «биполярное» мироустройство, а для последующих нескольких десятилетий – система с одним центром силы, то теперь можно было говорить о «полицентризме». Эллада превратилась в скопище крупных и мелких государств, почти постоянно воюющих друг с другом. Военно-политическая ситуация значительно усложнилась, в ней нарастал хаос.
По сути дела, происходил распад всей системы межполисных отношений. Претензии крупнейших полисов на гегемонию в Греции потерпели крах. Практически каждый, даже самый маленький полис всеми силами держался за независимость, и в результате все эти государства истощали себя и друг друга непрерывными вооруженными конфликтами, в хитросплетении которых подчас даже специалисту-историку непросто разобраться. Такое положение было на руку только Персии – давнему врагу греков. Иными словами, трудно сказать, чего больше принесло крушение спартанской гегемонии – положительных или отрицательных последствий.
* * *
В предыдущем изложении неоднократно упоминался Эпаминонд. Думается, на личности и деятельности этого знаменитого полководца и политика стоит остановиться подробнее. Он того заслуживает – и не в последнюю очередь потому, что почти в любом изложении античной истории он несправедливо остается в тени. Трудно сказать, по какой причине, но ныне мало кто даже из образованных людей слышал его имя, в то время как о Мильтиаде, Фемистокле, Алкивиаде знают многие. А между тем Эпаминонд – фигура не меньшего масштаба.
Тут можно заметить, что почти все знаменитые греки классической эпохи, отличившиеся на политическом и военном поприщах, – либо афиняне, либо спартанцы. Исключений очень немного, и самым значимым среди них, безусловно, является как раз выдающийся фиванский государственный деятель и полководец Эпаминонд, которого Цицерон называет «едва ли не величайшим героем всей Греции»[322]. Это была фигура воистину грандиозная, появившаяся в период кризиса греческого полисного мира, но как бы напомнившая современникам о лучших временах.
Эпаминонд был исключительно одаренным человеком. Особенно блистал он на полях сражений. Повторим: пожалуй, можно сказать, что он был самым крупным представителем античного военного искусства вплоть до времен Александра Македонского. В то же время абсолютно безупречной была его репутация как человека и гражданина. Если по своим талантам он не уступал Фемистоклу и Алкивиаду, то по нравственным качествам с ним мог сравниться разве что Аристид. Великий фиванец был в полном смысле слова «рыцарем без страха и упрека».
Судьба оказалась к Эпаминонду благосклонной. Он уже при жизни пользовался заслуженной славой спасителя отечества и освободителя Эллады, мстителя за обиженных, человека, в корне изменившего всю политическую ситуацию в греческом мире.
К сожалению, биография Эпаминонда известна довольно плохо – в первую очередь потому, что не сохранилось его жизнеописание, написанное Плутархом. Будущий герой родился около 410 г. до н. э. в очень знатной, но обедневшей семье. Он получил прекрасное образование, серьезно интересовался философией, особенно пифагорейской.
Молодость Эпаминонда пришлась на довольно тяжелые и мрачные для Греции времена. Как мы знаем, это был период спартанского господства после Пелопоннесской войны. Полис-гегемон безапелляционно диктовал свою волю остальным государствам Греции. Под его пятой находились и сильные Фивы: в 382 г. до н. э. на их акрополе был размещен гарнизон спартанцев, в городе утвердился проспартанский олигархический режим.
В те годы Эпаминонд сознательно не занимался политикой, не видя для этого реальной возможности в годину порабощения родины. Он жил жизнью частного человека, предавался интеллектуальным занятиям. Тем не менее он пользовался любой возможностью, чтобы пробудить в согражданах патриотизм, стремление освободиться, уверенность в собственных силах. Так, он советовал фиванским юношам во время общепринятых в греческих полисах регулярных спортивных тренировок почаще вызывать на состязание в борьбе спартанских солдат. Нередко фиванцы побеждали в этих поединках. И убеждались: если каждый из них в отдельности не слабее спартанца, то почему они все вместе взятые должны бояться спартанского войска?
Нужно сказать, что Эпаминонд, как типичный представитель крестьянской «беотийской цивилизации», с некоторым пренебрежением относился к атлетическим упражнениям как таковым, не считал их самоцелью и полагал, что они могут быть полезными только как способ подготовки к воинской службе.
В 379 г. до н. э. в Фивах произошел демократический переворот. Правящие олигархи были свергнуты, власть взяло в свои руки народное собрание. Выступление демократов возглавил лучший друг Эпаминонда – Пелопид. Сам Эпаминонд не участвовал в перевороте, поскольку считал внутриполисные конфликты, гражданские войны безнравственными в принципе. Однако немедленно после изменения политической системы он, призванный согражданами к власти, занял лидирующее положение в полисе и сохранял его вплоть до конца жизни.
Спартанский гарнизон на фиванском акрополе был осажден и вскоре вынужден покинуть город. По инициативе Эпаминонда был восстановлен Беотийский союз, существовавший издавна, но незадолго до того распущенный по приказу спартанцев. Он являлся мощным военно-политическим объединением всех полисов Беотии во главе с Фивами, построенный на ярко выраженных централизованных началах. Во главе союза стояли семь выборных сроком на год высших должностных лиц – беотархов; четыре из них представляли Фивы и только три – все остальные беотийские города. Беотархи руководили всей политической жизнью союза, и они же возглавляли его военные операции. Эпаминонд неоднократно избирался одним из беотархов.
Беотия – богатая, плодородная и густонаселенная область – после объединения была в потенциале очень значительной силой греческого мира. Но на первых порах Эпаминонд не торопился бросать открытый вызов Спарте: он копил силы. За несколько лет была сформирована очень мощная армия, обученная с применением передовых приемов военного искусства. Спартанские же власти несколько упустили из виду резкое усиление Фив и спохватились слишком поздно.
Наконец Эпаминонд почувствовал, что фиванцы готовы бороться со спартанцами на равных. В 371 г. до н. э., возглавляя фиванскую делегацию на общегреческом конгрессе в Спарте, он решительно выступил против спартанской гегемонии – и это в то время, когда остальные эллины не смели даже слова сказать против нее. Пламенная речь Эпаминонда привлекла всеобщие симпатии. Он потребовал от спартанцев ни более ни менее как предоставления свободы Мессении, завоеванной ими уже несколько веков назад.
Спартанские власти, потрясенные подобной дерзостью, тут же
