Александр Широкорад - Франция. История вражды, соперничества и любви
10 июня правительство Рейно, покидая Париж, обратилось к Президенту США Рузвельту с отчаянной просьбой о помощи. Соединенные Штаты могли предъявить Гитлеру ультиматум, требуя остановить наступление во Франции. Наконец, янки могли предложить свои посреднические услуги в деле заключения перемирия. Однако Рузвельт решил пока воздержаться от прямого вмешательства в европейские дела и отправил в Бордо, куда перебралось французское правительство, ответ, полный пустых обещаний, а также намекнул на желательность ухода французского флота в порты Англии и США.
Итак, Англия и США отказали Франции в поддержке. Хуже же всего было то, что французская армия, за исключением отдельных частей, обратилась в бегство. Наиболее храбрыми и воинственными оказались французы, находившиеся по ту сторону Канала.
В такой ситуации 16 июня 1940 г. правительство Рейно отклонило предложение Англии об образовании «органического союза», то есть о создании двуединого англо-французского государства.
В тот же день британский кабинет отдал приказ о полной эвакуации всех английских войск из Франции. В ночь на 17 июня в Бордо было сформировано новое французское правительство во главе с маршалом Петеном — героем Первой мировой войны. Находившийся в тот момент в Лондоне генерал Шарль де Голль отказался повиноваться новому правительству и по британскому радио обратился к населению Франции с призывом продолжать войну с Германией.
22 июня 1940 г. в Компьене, в том же самом вагоне, где было подписано перемирие в 1918 г., французские представители подписали капитуляцию. Через два дня британское правительство признало генерала де Голля «руководителем всех французов». 1 июля состоялся переезд правительства Петена в небольшой курортный городок Виши.
Согласно условиям перемирия, под контролем правительства Виши осталась лишь южная часть Франции. Северная же часть страны и все атлантическое побережье были оккупированы германскими войсками. Весь французский флот остался в подчинении правительства Виши. Небольшая часть французских кораблей, находившаяся в портах Англии и в Александрии (Египет), была силой захвачена англичанами, а остальные корабли перешли в средиземноморские порты Франции и в порты ее африканских колоний — Мерс-эль-Кебир, Касабланку, Дакар и т.д.
Следует заметить, что после капитуляции Франции как Гитлер, так и Петен со своими министрами считали весьма вероятным заключение мира в ближайшие недели. Виши надо было бы попытаться воздействовать на Москву, чтобы Советский Союз сказал свое веское слово и тем самым обеспечил бы миро и европейское равновесие. Понятие «европейского равновесия», по которому Россия, оказавшись со временем под угрозой со стороны Германии, наверняка пожелала бы предпринять меры для самосохранения, что рано или поздно привело бы ее к поддержке Франции, составляло идейную основу всей миссии Лабона в Москве[236].
Министерство иностранных дел, особенно в период Бодуэна и генерального секретаря Шарля-Ру, то есть до встречи в Монтуаре, видимо, разделяло в общем и целом идею, согласно которой, Франции стоило попытаться установить хотя бы минимальное равновесие, заручившись определенной поддержкой со стороны Москвы. Бодуэн телеграфировал Лабону: «Вы сможете... воспользоваться вашими беседами, чтобы высказать эту идею западного противовеса, которую русские всегда рассматривали как главную пользу от Франции»[237].
При этом в Виши настаивали, чтобы Москва направила к ним посла, а не довольствовалась, как это имело место, поверенным в делах. Не давая согласия на отправку представителя на уровне посла, Москва тем не менее 10 октября 1940 г.. сделала определенный шаг, предложив назначить поверенным в делах руководителя Западного отдела Наркомата иностранных дел А. Богомолова, намного более важного дипломата, чем его предшественник Иванов, и дав понять, что позже он может быть повышен в звании до уровня посла.
11 января 1941 г. начальник армейской разведывательной службы правительства Виши, полковник Риве получил отчет от очень надежного информатора, в котором сообщалось, что Гитлер принял решение о нападении на Советский Союз. 21 января адмирал Дарлан заявил американскому послу Леги, что немцы непременно нападут на СССР, что его участь будет быстро решена, после чего победоносный рейх «установит в Европе новый порядок». Маршал Петен и его окружение надеялись, что увязший в России Гитлер пойдет на существенные уступки французам.
В середине марта 1941 г. французы получили от Москвы важный сигнал (до этого, после заключения Францией перемирия с Германией, советское правительство избегало любых серьезных переговоров) — если раньше Богомолов был просто поверенным в делах, то теперь его назначили послом. Более того, 10 апреля 1941 г. в беседе с заместителем директора Европейского отдела Министерства иностранных дел Бресси Богомолов сделал интересное заявление: «Сейчас у вас нет друзей. Вы изолированы и одиноки. Дружба с такой великой страной, как Советская Россия, — это стоящая вещь. Надеюсь, что французское правительство, как и мы, понимает это и желает укрепить отношения, которые мы должны поддерживать». Затем Богомолов сказал о возможности возобновления торговли между двумя странами и обратился с двумя важными посланиями к руководству Виши: «Мы хотим жить в мире и оставаться вне конфликта. Мы поддерживаем добрые отношения с Германией и желаем также поддерживать добрые отношения с Францией»[238].
В Виши поняли намеки Москвы. Уже 11 апреля 1941 г. заместитель директора Европейского отдела МИД Франции отметил в памятной записке: «Нам, пожалуй, имеет смысл строить наше будущее, твердо следуя по пути сближения с единственной в Европе великой державой, до сих пор остающейся вне конфликта»[239].
18 февраля 1941 г. Лабон высказал мысль о том, что российская нефть могла бы стать элементом достижения компромисса, который позволил бы положить конец «братоубийственной» войне, удовлетворив потребности Германии и Европы.
Вскоре после заявления Богомолова в Виши решили заменить Лабона на Бержери, что было следствием больших изменений в политике в отношении СССР. Гастон Бержери был политиком левых радикальных взглядов. Некоторое время он был женат на Л. Красиной, дочери первого советского посла во Франции.
26 апреля 1941 г. Бержери прибыл в Москву. В отличие от Лабона Бержери имел точные инструкции, основанные на записке, которую он перед своим отъездом направил Петену и которую маршал и Дарлан одобрили, уполномочив Бержери представлять сделанные в ней выводы как позицию французского правительства. На первой же встрече с Молотовым, состоявшейся 28 апреля, французский посол выложил эти выводы: «Политика, которую стремится проводить французское государство, — это то, что называют политикой европейского сотрудничества. Она не вытекает из поражения, которое потерпела Франция, или из какой-либо враждебности в отношении Англии. Она выражает историческую необходимость, которая должна была осуществиться еще в начале XIX века, которая должна была осуществиться в 1919 году и которая должна осуществиться завтра же, если рейх не выйдет в итоге победителем из конфликта.
Осуществлению этой политики сотрудничества пока еще мешают многие неясности. Неясность относительно распространения конфликта. Неясность относительно того, будет ли он разрешен военным путем, или вследствие распада одного из антагонистов, или же договором о мире до того, как произойдет что-либо в этом роде.
Но в любом случае цель французской политики остается неизменной — сотрудничество ради мира в такой Европе, которая не будет обречена на постоянно повторяющиеся бойни. Ведь сама идея сотрудничества исключает гегемонию какого бы то ни было государства.
Во Франции понимают, что без ее содействия построить такую процветающую Европу невозможно. По аналогичным причинам там также полагают, что Европу невозможно перестроить без России, главной сырьевой базы европейской экономики. В деле такой интеграции, необходимой для Европы завтрашнего дня, Россия может рассчитывать на дружбу и содействие Франции»[240].
Однако все попытки советско-французского сближения окончились крахом 22 июня 1941 г.
Глава 23
«КАРЛ ВЕЛИКИЙ» ИДЕТ НА ВОСТОК
Первоначальной реакцией посла Бержери и правительства Виши, на нападение Германии на СССР 22 июня была готовность продолжать отношения с Советским Союзом. Еще 25-25 июня предусматривалось, что если советскому правительству придется покинуть Москву, то французское посольство последует за ним.
Бержери телеграфировал из Москвы, что советское правительство желает продолжать дипломатические отношения с Виши. Однако прогермански настроенные члены правительства во главе с Дарланом 29 июня 1941 г. добились разрыва отношений с СССР.
