Виталий Бессонов - Тарутинское сражение
После перехода войск Мюрата через Чернишню основные действия развернулись вблизи Старой калужской дороги, вдоль которой шло наступление противника. 15-й полк легкой пехоты, следовавший по дороге, встретил серьезное сопротивление в сельце Виньково. Против этого полка действовали части 2-го кавалерийского корпуса под командованием Корфа. В наградном списке указывается, что он «удержал неприятеля у деревни Чернышни до самых тех пор, пока не получил повеления привести оного в назначенный пункт, чем и дал Милорадовичу выбрать позицию выгодную»[84].
Остальные полки 2-й пехотной дивизии Дюфура, составлявшие центр позиции, заняли пространство до деревни Петрова. Слева от них, на возвышенности западнее Тетеринки встал польский корпус (в этом месте он, в конечном итоге, остался до Тарутинского сражения, 18 октября). На левом же фланге была сосредоточена основная часть кавалерии противника: 1-й, 2-й и 4-й кавалерийские корпуса резерва. Атаку пехоты в центре и на правом фланге поддерживал 3-й кавалерийский корпус резерва. Справа от занявших Виньково частей 2-й пехотной дивизии располагалось три пехотных полка Вислинского легиона[85]. Войска, состоявшие под командованием Мюрата, имели резерв в виде сводного корпуса Бессьера, располагавшегося на Старой калужской дороге за лесом, лежащим перед селом Спас-Купля. Капитан Ф. Дюмонсо, служивший во 2-м шеволежерско-уланском (голландском) полку сводной бригады гвардейской кавалерии, вспоминал, что вместе с 4-й пехотной дивизией 1-го армейского корпуса они находились от места боя «в одном лье (4,5 км — В.Б.) перед входом в дефиле. Мы стояли на биваках в поле, рядом с большой и красивой двухэтажной фермой из красных кирпичей, которую занимал штаб герцога Истрийского (Бессьера — В.Б.)»[86].
Б.Б. Орлов-Денисов (1780–1843).
Капитан Брандт, действовавший на крайнем правом фланге, вспоминал: «Когда мы дебушировали из долины, кавалерия снова отошла, и снова демаскировала многочисленную артиллерию, открывшую жестокую канонаду в ту самую минуту, когда 94-й французский полк (т. е. часть 33-го или 48-го линейного полка — В.Б.) в первой линии и 2-й и 3-й польские полки во второй выдвинулись из речной долины на несколько сотен шагов. Батальон 94-го полка, бывший впереди нас, терпел сильно и начал колебаться. Командир его делал все возможное для приведения людей в порядок; но в то мгновение, когда он мог надеяться на успех своих стараний, одного офицера, бывшего верхом, граната подняла на воздух, в буквальном смысле слова; батальон побежал на наш полк и обе эти части могли быть устроены уже на окраине долины Чернишни. Осколок гранаты сорвал с моей головы кивер с такой силой, что одна чешуя лопнула, и сам я, во время бегства, был сброшен с лошади». Отброшенные части не преследовались русской кавалерий, поэтому им удалось спастись и перестроиться. В это время к месту боя подошли 15 орудий, с большим трудом переправившиеся через Чернишню. «Мы, — продолжает Брандт, — двинулись теперь вперед в несколько лучшем тактическом порядке. Батареи утвердились на своих местах; мы заняли застрельщиками находившийся правее нас кустарник и построились позади него в приличном расстоянии». Слабые полки кавалерии находились в интервалах между полками и за ними. «Бой, — вспоминал Брандт, — продолжавшийся в то же время на нашем левом фланге, был так же жарок: канонада гремела страшно и сам Мюрат отправился туда»[87].
На правом фланге русской позиции борьба развернулась между располагавшимися там кавалерийскими частями. Особой активностью отличалась именно русская кавалерия, как регулярная, так и иррегулярная, несмотря на то, что она уступала в численности стоявшему здесь противнику. На это указывает и «Рукопись карабинеров», в которой упоминаются «бурные и частые» атаки русских и пассивное сопротивление карабинеров.
П. Бениньи. Вахмистр 2-го карабинерского полка в парадной форме, 1812 г.
Ермолов в своих воспоминаниях подчеркивал, что командовавший полками 1-го кавалерийского корпуса «генерал-майор Шевич, с искусством распоряжаясь кавалериею на правом фланге, выиграл даже некоторое расстояние; французские кирасиры не могли сдержать стремительного нападения нескольких эскадронов гвардейских наших улан, которых пики притуплены были о их железную броню». Факт отступления кирасир отмечается и в «Рукописи карабинеров», правда, из желания сохранить «честь мундира», указывается, что атаки русских «были безуспешны до того момента, когда кирасирская дивизия 1-го корпуса, торопившаяся занять свои биваки, оставила линию, хотя бой поддерживался такой же оживленный и хотя ночь еще не наступила». Вместе с кирасирами отступили и опиравшиеся на них части легкой кавалерии. Тем самым, русским полкам на правом фланге удалось сбить противника с занимаемой позиции и потеснить удерживавшие этот пункт войска[88].
Прибывший к этому флангу Мюрат перегруппировал свои силы с тем, чтобы восстановить линию обороны и не дать русским развить успех. Так, карабинеры, стоявшие на левом фланге, были передвинуты ближе к центру, а их место заняла легкая кавалерийская дивизия 2-го корпуса. На новом месте карабинеры были атакованы лейб-гвардии Уланским полком, но, в отличие от кирасир, сумели удержать свою позицию. Об этом эпизоде в «Рукописи карабинеров» говорится следующее: «Враг многократно усилил свои атаки, отбросил за карабинеров легкие войска, которые их поддерживали, и останавливался каждый раз перед их линией; его уланы приближались с громкими криками, пики останавливались у самых голов лошадей, — было достаточно одного вида кирас, чтобы вынуждать улан отходить, настолько твердость карабинеров внушала уважение»[89].
С неменьшей активностью на правом фланге действовали и казаки, находившиеся под командованием Орлова-Денисова, который «благоразумным своим распоряжением отразил неприятеля, нападавшего на правый фланг, причем получил в правую ногу картечью контузию и остался в сражении до окончания всего дела»[90]. Вместе с тем, происходившие на этом направлении кавалерийские атаки не оказали существенного влияния на исход боя и не принесли ощутимых выгод ни одной из противоборствующих сторон. По-прежнему основная борьба разворачивалась вблизи Старой калужской дороги.
Постепенно русские войска, действовавшие против правого фланга противника, начали переходить от обороны к наступлению. Возможно, этому способствовало появление на поле боя высших начальников: Уварова и Коновницына. Первый организовал атаку кавалерией, второй «с известной его опытностью, находясь до конца дела, способствовал к одержанию победы». Кроме того, по приказу Коновницына два артиллерийских орудия были поставлены «в столь выгодном месте, что неприятельские колонны были совершенно опрокинуты и с большим уроном при отступлении их из лесу, ибо принуждены были отступать под картечными выстрелами»[91]. Кроме русских генералов на поле боя активно действовал и английский представитель при русской армии бригадный генерал Р.-Т. Вильсон, который, стремясь «изрядно помочь резне», пытался «в нужную минуту» получить в свое распоряжение два орудия. Правда, для Вильсона этот бой мог стать последним в его жизни. Русский егерь, увидев необычный мундир генерала, принял его за противника и собирался выстрелить. Заметив это, Уваров и Остерман-Толстой крикнули егерю, «чтобы он не тратил понапрасну заряда»[92].
Вначале на стоявшие против левого фланга русских войск части повела атаку кавалерия. Брандт вспоминал, что эти атаки были «остановлены хладнокровием нашей конницы: она ожидала противника, имея ружья наготове, и противник всякий раз отказывался от нападения». Вскоре к наступлению начала готовиться пехота. Как только обнаружились решительные намерения русских, кавалерия противника отошла к реке Чернишне, куда были отправлены передки орудий и артиллерийские лошади. В первой линии была оставлена пехота и артиллерия. «Наши застрельщики, — вспоминал Брандт, — были отброшены стремительно; однако и наступавшие русские попали под выстрелы нашей пехоты и снова отошли, оставя кустарник не занятым». Атаку пехоты поддержала и кавалерия, основной удар которой обрушился на 3-й пехотный полк Вислинского легиона. Возможно, именно на этом направлении особо активно действовал Харьковский драгунский полк, входивший в состав 4-го кавалерийского корпуса.
Из наградных документов следует, что его шеф полковник Д.М. Юзефович «с отличной храбростью атаковал два раза неприятеля с целым полком, опрокинул оного и, врубясь в самые ряды их, привел его в большое расстройство и гнал до самых колонн их». Однако 3-й полк устоял и атакующие вернулись на исходные позиции.
