Рустам Раз - Моя жизнь рядом с Наполеоном
[4] П. Амеде Эмилиен-Проб Жобер (1779-1847) - востоковед, во время египетского похода был первым секретарем-переводчиком Бонапарта, с 1830 г. - Института (изд.).
[5] Специально назначили человека, чтобы он увел лошадей в Александрию (подл.).
[6] Бонапарт вывез Али из Египта и подарил Жозефине. Он был некрасивым, злым и опасным мамлюком. Под конец его послали лакеем в Фонтенбло. Император заменил его Луи-Этьен Дени, рожденного в Версале, но которого тоже стали звать Апи. Он сопровождал Бонапарта на остров Эльбу и даже на Св. Елену (См. Фр. Массон "Наполеон наедине с собой"). (Издат.).
[7] Он на другой лодке подплыл к военному кораблю. Я был очень озабочен, мне ведь было всего семнадцать с половиной лет (подл.)
[8] На корабле Бонапарта держали двух коз, чтобы готовить для него кофе с молоком. Мосье Фишер все время пил молоко из большой глиняной миски, что очень возмущало меня, но Бонапарт успокаивал меня, более того, он даже настаивал, чтоб за завтраком я тоже пил кофе с молоком.
По дороге на Корсику, в краю берберов, началась буря. Бонапарт весело ужинал с Лавалеттом и другими. Когда во время качки Лавалетт свалился со стула, он очень смеялся: "И почему только у тебя такие короткие ноги!". Однажды Бонапарт читал при свете лампы, прикрытой бумагой. Вдруг лампа вспыхнула. Он взял и бросил лампу в море (подл.).
[9] Жерар-Кристоф-Мишель Дюрок (1772-1813) - будущий имперский дрорцовый маршал, в указанное время командир артиллерийского батальона, военный советник Бонапарта (издат.).
[10] Его клинок был тверд, как камень, и остер (подл.).
[11] В моем экипаже находились дворецкий Гебер и Данже кухмейстер (подл.).
[12] Они ехали в своем экипаже (подл.).
[13] Они, по-видимому, переезжали (подл.).
[14] Это были повара Наполеона. Первый, едва спасшийся от смерти, подал в отставку и был назначен смотрителем продовольственных складов в Фонтенбло (см. Фр. Массон "Наполеон наедине с собой"). (Издат.).
[15] Каролин и Полин находились в пансионе мадам Кампан. Ортанс, дочь Жозефины, вышла замуж за Луи (подл.).
[16] Он так поступал из зависти. В Париже кто-то в моем присутствии назвал Лавиньи "рабом". Он сорвал зло на мне: "А где был твой кинжал?". Потом, немного подумав, добавил: "Или хотя бы палица. Раб - это ты. Разве я не похож на бея или пашу?" (подл.).
[17] Сю° был главным врачом находящейся в Гро-Кайю больницы гвардейских войск (издат.).
[18] Он направился в Италию в Маренго (подл.).
[19] Портрет, сделанный по заказу мадам Кампан, находился у нее. (см. книгу "Переписка мадам Кампан и Ортанс") (издат.).
[20] Она служила в военной лечебнице (подл.).
[21] Дата пропущена (переводчик).
[22] Бутэ был директором оружейной мастерской в Версале (издат.).
[23] Жан-Ноэль Леребур (1762-1840) - был оптиком, а с 1824 года членом Дальномерного управления (издат.).
----------------------------------------------------------------
ГЛАВА III
Мне не выдают жалованья, и я вынужден продать свой кашемировый шейный платок. Узнав об этом, Наполеон страшно гневается и велит систематически выплачивать мне жалованье. Вскоре я удостаиваюсь звания оруженосца. Бертье отказывается вернуть мне мою саблю, император дарит мне другую. Он предлагает послать мой портрет моей матери, обещая привезти ее в Париж. Военные походы. Наполеон дает мне разрешение на женитьбу. Битва при Аустерлице. Бракосочетание вице-короля Италии. Бонапарт подписывает мой брачный контракт и оплачивает все расходы. Его коронация в Милане. Я требую причитающееся мне жалованье мамлюка и прошу об отставке. Очередной подарок императора. Опасность, грозившая его жизни в Йене. В Пултуске [1]. Я узнаю, что стал отцом. В Эйлау[2]. Мосье де Турнон. Наполеон и маршал Ней. В Фридланде [3]. Тильзитские переговоры. Королева Пруссии и ее "рустамовская" прическа. Меня представляют царю Александру. Тильзитские увеселения. В Дрездене. Я возвращаюсь в Париж в карете Бонапарта. Приятный сюрприз, приготовленный мне женой. --------------------------------------------------------------
Третий год уже я служил у Наполеона, но еще ни разу не получал жалованья. Мне не платили и поскольку я сам ничего не требовал, никого это не беспокоило. Естественно, Бонапарт об этом не мог знать. У меня не было денег даже на папиросы. Я предпочел продать свой кашемировый шейный платок, но денег у императора не просить. Знакомые говорили мне:
- Со стороны кажется, что Наполеон тратит на тебя большие деньги. Не помешало бы тебе защитить свои права.
Но я послушался мосье Венара [4], моего покровителя и друга с самых первых дней моего пребывания во Франции. Он советовал мне никогда не просить у императора денег:
- Ты никогда первый не заговаривай об этих деньгах, все равно Бонапарт тебя не обидит. Пусть все идет своим путем.
Одним словом, я счел его совет разумным и ни о чем не говорил, хотя у меня не было в кармане денег даже на ежедневные мелкие расходы.
Пришлось мне предложить свой кашемировый шейный платок одному знакомому, который обещал продать его за пятнадцать луидоров. Но негодяй дал мне только десять, остальные обещал принести через три дня. Прошло три дня, три месяца, и он так и не появился. Тогда я решил сам сходить к нему. Оказалось, он переехал на новую квартиру, привратник дал мне его новый адрес, он жил недалеко от тупика Фейдо. Я послал ему несколько писем, но так как ответа не дождался, то пошел по адресу и нашел его. Он очень холодно принял меня и платить отказался:
- Я продал платок за пятнадцать луидоров, десять - ваши, пять мои.
Я пригрозил ему тюрьмой, но он нагрубил мне:
- Проваливай-ка отсюда, никого ты не испугаешь!
- Ладно, - сказал я, - запомни, мы еще встретимся.
Мне сказали, что он обедает в таверне возле ворот Сен-Мартен. Я хорошо знал эти места и однажды днем пошел проверить, так ли это.
Официантка сидела возле кассы, она меня успокоила:
- Если вы ищете мосье Антуана[5] , он здесь, обедает со всеми.
Я обрадовался:
- Спасибо.
Тотчас же я вернулся в Тюильри, нашел командира гренадеров, которого знал еще по Большому Каиру, попросил у него двух солдат и повел их туда, где обедал мосье Антуан.
И попросил официантку:
- Скажите мосье Антуану, что его ждут. Пусть выйдет на минуту.
Когда он появился, я передал его гренадерам и сказал, что сейчас его арестуют, но Антуан попросил не быть таким жестоким и обещал тотчас же вернуть долг, если мы пойдем к нему домой. Так я получил причитающиеся мне деньги и даже дал гренадерам двенадцать франков на выпивку.
Через месяц Наполеон вернулся в Париж[6] принять большой парад и некоторое время провести в столице.. Однажды в полночь он попросил у меня ужин. Для него у меня всегда имелась еда. Я подал ужин прямо в постель, где он лежал с императрицей.
И вдруг Бонапарт спросил:
- Рустам, ты уже разбогател? Много денег скопил?
Я ответил:
- Да, сир. Все то время, что я служу у вас, я чувствую себя богатым человеком.
Он перебил меня:
- Если понадобится, можешь дать мне в долг?
- Сир, у меня в кармане всего двенадцать луидоров. Я готов предложить вам все.
- Как так, у тебя больше ничего нет?
- Нет, сир.
Он стал расспрашивать:
- Сколько ты получаешь?
- Мне ничего не нужно, сир. Я ни на что не жалуюсь, я и так очень счастлив.
- Ты скажи, сколько получаешь за службу у меня?
Мне вновь не хотелось сообщать ему правду, но он начал возмущаться дворцовым управляющим мосье Фишером и настаивал:
- Назови свое жалованье.
- Сир, я ничего не требую, поэтому мне не платят, - принужден был сказать я.
Это было для него неожиданностью.
- Значит, ты два года служишь у меня и не получаешь денег?
- Извините, сир, я привез с собой из Египта кашемировый шейный платок. На днях я продал его и смог купить папиросы и разную мелочь.
Услышав это, он вконец разгневался и приказал:
- Позови сюда этого Фишера[7].
Я не мог оставить свой пост и послал за ним ребят из гардеробной. Явившийся Фишер первым долгом спросил меня:
- Император не в духе? Затем он позвал меня в столь поздний час?
Я ответил:
- Не знаю, но думаю, тревожиться не о чем, он в хорошем настроении.
Когда я доложил о прибытии мосье Фишера, Бонапарт сразу же набросился на него с упреками:
- Почему вы не платите Рустаму из императорской казны? Большинство французов служат мне по личным своим побуждениям, а Рустам предан мне до конца. И вдруг выясняется, что он уже два года ничего не получает из казны!
Фишер побледнел:
- Сир, без приказа я ничего не мог делать.
Наполеон вышел из себя:
- Ты форменный Идиот, ты сам должен был напомнить мне о приказе! У меня тысяча своих забот! Сейчас же включите Рустама в список моих камердинеров.
Однако об оплате за прошлое ничего не сказал. Одним словом, я с этого дня, как и другие, стал получать в месяц тысячу двести ливров, а спустя некоторое время - две тысячи четыреста.
Дворцовая служба только создавалась, стали брать на работу бывших лакеев. И однажды управляющий Фишер сказал мне:
