Абрам Рейтблат - От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы
С этого времени примерно до начала 1890-х гг. основная часть литературных и публицистических произведений (по крайней мере, отечественных авторов) печаталась вначале в журналах. Отдельными изданиями выходили преимущественно научные труды, технические пособия, а также книги для менее подготовленных читательских аудиторий – учебные, детские, лубочные и т.п. Произведения для образованных читателей печатались в журналах и лишь затем, да и то далеко не все, выходили отдельными изданиями (различие статуса этих публикаций хорошо иллюстрирует и тот факт, что за перепечатку в книге автор получал гонорар почти в десять раз меньше, чем в журнале). Произведение же, не появившееся вначале в журнале или, по крайней мере, не отрецензированное там, не становилось во второй половине XIX в. литературным фактом. Современники отмечали, что «русская беллетристика сосредоточена в журналах, в которых помещается все мало-мальски заслуживающее внимания. Отдельными изданиями выходят или вещи, уже печатавшиеся в журнале, или забракованные всеми повременными изданиями <…>»83, «почти ничего и не читается у нас кроме газет и журналов <…>, книги у нас не в ходу. Мы знакомимся с их содержанием, ценим их достоинство по журнальным отзывам»84.
Для сравнения отметим, что в западных литературах журнал никогда не имел такого преобладающего положения, как в России. Значение книги и газеты там было существенно выше, а толстый журнал не носил энциклопедического характера и не уделял такого внимания политике, сосредотачиваясь в основном на литературных вопросах.
«Журнализацию» русской литературы можно объяснить следующими причинами. С постепенным повышением уровня образования населения и заимствованием у столичного дворянства культурных образцов более низко стоящими социальными слоями чтение входило в образ жизни все более широких слоев, прежде всего – провинциальных помещиков и чиновников. Однако резкого роста численности образованных читателей тем не менее не наблюдалось, кроме того, они были разбросаны по помещичьим усадьбам и многочисленным губернским и уездным городам. Традиционные каналы распространения книги (книжная торговля и библиотеки) в условиях рассредоточенности читателей по громадным пространствам страны оказывались неэффективными. Гораздо лучше, как выяснилось, с доставкой печатных изданий в отдаленные места справлялась почта – достаточно четко работающее учреждение не частного, а государственного характера. Таким образом, одна задача, которую решал журнал, – осуществление связи литераторов и читателей.
Кроме того, журнал объединял своих читателей. Вначале это была просто общность «культурных», «образованных», «просвещенных» людей, а с начала 1860-х гг. журнал стал консолидировать ту или иную группу (радикалов, либералов, консерваторов и т.п.) в рамках этой общности. В условиях неразвитости политической жизни журнал способствовал формированию общественного мнения по тем или иным актуальным вопросам. Почти всегда он отстаивал или, как любили тогда выражаться, «проводил» тот или иной комплекс идей, мнений и представлений. Направление журнала прежде всего касалось его социально-политической программы и лишь во вторую очередь литературно-эстетических взглядов. Поэтому писатели, не примыкающие к определенному направлению, оказывались в трудном положении и были вынуждены печататься в случайных изданиях, иллюстрированных журналах, газетах и т.п. Н.С. Лесков считал, например, что для того, «чтобы быть порядочным писателем в России, надо быть вне зависимости от редакторского произвола»85. Я.П. Полонский объяснял появление своих произведений то в одном, то в другом журнале следующим образом: «Никак не мог я к чему-нибудь или к кому-нибудь примениться – писать в одном тоне, связать мысль мою. – Никому я вполне угодить не в силах, – никакая редакция не станет печатать всего того, что мне вздумается написать – каждая непременно хочет, так сказать, процедить меня»86.
Объединение единомышленников осуществлялось журналом на основе неформальных связей, он воспроизводил традиционную для русской культуры структуру кружка. В начале XIX в. основными формами существования культуры (и в том числе литературы) были кружки и салоны. С расширением круга лиц, втянутых в культурную жизнь страны, в 1820—1830-е гг. распространился альманах, запечатлевавший в печатном виде структуру и жанровые образцы кружкового альбома, а в дальнейшем получил распространение журнал, рассчитанный на более широкую аудиторию. Он как бы расширил рамки кружка знакомых, заменив связь устную – печатной и письменной. Читатели часто писали письма в редакцию, и некоторые из них появлялись на страницах журнала. Кроме того, на местах журнал нередко служил основой для создания кружка единомышленников. Таким образом, регулярное чтение определенного журнала означало обычно для читателя нахождение социальной или культурной группы, с которой он себя отождествлял.
Для понимания успеха журнала нужно учесть и тот факт, что книги в России были сравнительно дороги и рисковать деньгами, приобретая неизвестную ему книгу, читатель, как правило, не хотел. Гораздо удобнее было выбрать (на основе предшествующего читательского опыта) журнал, а в дальнейшем обращаться уже только к нему, доверив редакции отбирать произведения для чтения. Кроме того, обеспечив себе сравнительно высокий тираж и гарантированный сбыт, издатели журналов могли распространять их намного дешевле, чем книги. По подсчетам Н.К. Михайловского, толстый журнал давал в 1860-е гг. читателю за 12—15 рублей столько разнообразного материала для чтения, сколько в виде книги стоило бы ему 30—40 р., то есть примерно в три раза дороже87. Следует упомянуть, наконец, постоянно усиливающуюся тягу к отражению современности в литературе. Читатели стали стремиться прочесть не просто хорошее произведение, но произведение новое, актуальное, злободневное.
В условиях дифференциации культуры необходим был посредник между высокообразованными людьми, ориентированными на просвещение населения, и читателями-неофитами, стремящимися приобщиться к культуре, получить оперативную трактовку всех научных, литературных и политических событий. В свое время В.Б. Шкловский проницательно отметил, что роль журнала заключается в том, чтобы «служить связью между местом и центром»88. Шкловский имел в виду связь столиц и окраин, однако это наблюдение можно трактовать и более широко, как касающееся вообще центра и периферии культуры (подобные уровни былии в самих столицах).
Задачу посредничества взял на себя толстый журнал. Он должен был отобрать из всего богатства и многообразия культуры наиболее важные тексты, привести их в систему и в доступной форме предложить читателю. Д.И. Писарев писал в начале 1860-х гг. о том, что «периодические издания расходятся по всем концам России, и идеи, выработанные в тиши кабинета, за письменным столом, становятся достоянием целой обширной страны, становятся почти единственной пищею для нескольких десятков тысяч людей. Большинство публики читает одни журналы <…>»89.
В 1840-х – первой половине 1850-х гг. журналы носили преимущественно литературный характер, но со второй половины 1850-х гг. они все более и более политизируются. По свидетельству А.Я. Панаевой, «после Крымской войны печатное слово получило вес в обществе; все сознавали, что необходим прогресс во всем, и с жадностью набросились на чтение журналов, которые, по возможности, обсуждали реформы, предпринимаемые в России»90.
В пореформенный период русский толстый журнал обычно представлял не культуру или литературу в целом, а какую-либо политическую и мировоззренческую группу. На своих страницах он выстраивал читателю свой образ общества, науки и литературы. Печатая иногда статьи и рецензии естественно-научного характера, основное внимание журнал уделял социальной проблематике. Он делился обычно на два раздела: в первый входила художественная литература и наиболее важные исторические и публицистические статьи, а во второй – обозрение текущих событий в России и за рубежом, литературная критика, рецензии, смесь и т.п. материалы. На страницах журналов появлялись статьи по истории, политической экономии, этнографии, фольклористике, истории литературы, проблемам международной жизни и т.д. Вот, например, содержание одного из номеров «Современника» периода его расцвета (№ 2 за 1859 г.). В первом разделе («Словесность, науки и художества») помещены статьи Н.Г. Чернышевского «Экономическая деятельность и законодательство» и В.П. Безобразова «Поземельный кредит и его современная организация в Европе», рассказ М.Е. Салтыкова-Щедрина «Развеселое житье», очерк А.А. Потехина «Река Керженец» и «Очерки народного быта» Н.В. Успенского, а также стихи А.А. Фета, Н.А. Некрасова, А.С. Пушкина (неопубликованное стихотворение) и Д. Байрона; во втором («Современное обозрение») – «Парижские письма» М.Л. Михайлова, «Петербургская жизнь» И.И. Панаева, «Политика» Н.Г. Чернышевского и 6 рецензий Н.А. Добролюбова. В приложении к журналу были помещены «Библиография журнальных статей по крестьянскому вопросу», а также переводы повести Э. Серре и статьи Г.Г. Меллина о природе и быте северной части Скандинавии.
