Войтех Замаровский - Их величества пирамиды
Многое в таких сообщениях, безусловно, вымышлено и не имеет под собой никакой почвы. Возьмем, к примеру, утверждение аль-Масуди о свинце между плитами. Египтяне такого связывающего материала никогда не использовали, и никаких следов его не обнаружено. В эпоху строительства пирамид им не было известно железо. То же относится к надписям в пирамидах, в некоторых они, несомненно, были, но иероглифического письма никто из арабов тогда прочесть не мог. В египетских источниках не существовало и легенды о всемирном потопе (хотя она встречается примерно у сорока других народностей), и в этом нет ничего удивительного. Нильские наводнения несли египтянам жизнь, а не гибель, египтяне вообще считали свою страну «даром Нила».
Но ряд утверждений, наверняка, не «высосан из пальца». В пирамидах действительно обнаружены гранитные саркофаги, правда — сейчас уже пустые; после завоевания Египта арабами в них еще могли быть мумифицированные тела, возможно — от вторичных захоронений. В некоторых гробницах захороненные имели при себе свитки с длинными текстами из известной «Книги мертвых», а среди погребальной утвари в самом деле было множество статуэток, священных символов и талисманов. Есть гробницы, где обнаружены статуи, позволяющие объяснить и рассказы о «петухах из драгоценных камней», хотя и не кукарекающих, или «змеях на лбу». В первом случае речь, возможно, идет о статуе бога Гора, которого изображали с головой сокола, его длинное стилизованное тело и правда напоминает «столб». В другом случае речь явно идет об урее в виде кобры, который украшал корону фараона. Близок к этому и пример с «шейхом» и его «учениками». Сановников изображали значительно крупнее, нежели их жен и детей, не говоря уже о подданных.
В этих и подобных им случаях, несомненно, отразились реальные находки в египетских гробницах; упоминания же о темных, таинственных коридорах прямо относятся к пирамидам. Но не к пирамидам Гизе; пирамида Хуфу стала доступна лишь с начала IX века, пирамида Менкаура — только с XV, а в пирамиду Хафра первый арабский посетитель попал еще позднее. Однако были доступны десятки других пирамид, очевидно, за несколько веков до начала нашего летосчисления. А как же быть с духами, сторожившими пирамиды? Как быть со статуями, которые умерщвляли людей, с магическими силами, несущими пришельцам болезнь и смерть? Улыбнемся и ответим: поверья Востока, поверья темного средневековья… Но разве мало было и в Европе и в Америке людей, и притом даже в нашем столетии, которые верили в «заклятия фараонов», постигавшие «нарушителей их вечного сна»? По газетным сообщениям 20-х годов, двадцать один человек стал жертвой заклятия Тутанхамона, в том числе и сам первооткрыватель гробницы — Говард Картер. Впоследствии Картер прислал автору своего некролога письмо, которое кончил так: «В духовном отношении мы явно ушли от времен древности не столь далеко, как это предполагают некоторые добропорядочные люди».
Но более всего волновали сообщения о кладах, скрытых в пирамидах. Здесь полет арабской фантазии не знал предела, и пирамиды превратились в «сокровищницы фараонов».
Тем не менее и в этом была доля истины. Хотя пирамиды и не были сокровищницами, но клады они в себе все же таили: не только клады с точки зрения археологической или художественной, но и клады настоящего золота. По крайней мере так было в древности. Они таили в себе погребальную утварь египетских фараонов!
Страсть к золоту толкнула Колумба на открытие Америки, страсть к золоту побуждала алхимиков продавать душу дьяволу, страсть к золоту вела анонимных грабителей и знаменитых властелинов в глубь пирамид. Историей зафиксировано, что первым властителем, с целью грабежа проникшим в пирамиду, был сын прославленного Харуна-ар-Рашида — багдадский халиф аль-Мамун.
В 831 году аль-Мамун приехал в Египет, чтобы лично исполнить одну из обязанностей правителей. В дельте Нила вспыхнуло восстание крестьян против притеснений сборщиков дани. В отличие от прежних оно приняло такие размеры, что для его подавления понадобилось вмешательство самого халифа. Аль-Мамун не стал терять время на расследование и одним махом ликвидировал восстание. К чести его, надо сказать, что при этом он не допустил никакой дискриминации коптов — перебил все население Дельты без разбору, деревни сжигал, а схваченных в тростниках беглецов сажал на кол, не обращая внимания на то, кто из них правоверный мусульманин, а кто неверный пес. Было, видимо, чистой случайностью, а не проявлением геноцида, что численность коптов снизилась более чем наполовину. И если самый плодородный край Египта обезлюдел и на целые столетия пришел в запустение, то это лишь свидетельствует о жестокости халифа. После такого восстановления порядка и авторитета у аль-Мамуна оказалось время, чтобы почтить своим вниманием пирамиды. Правда, то же самое он мог сделать и когда угодно до этого, хотя бы в 820 году, к которому относит его первые «изыскательские» работы в Великой пирамиде аль-Масуди.
Пирамиды были знакомы аль-Мамуну по рассказам отца, который неоднократно их посещал и всегда ими восхищался; слышал аль-Мамун и легенды о скрывающихся в них кладах. Он давно решил овладеть этими кладами и, было ли это в 831 или 820 году, приступил к делу. Напрасно советники двора предостерегали его, что пирамиды находятся под охраной могущественных духов, которые погубят каждого, кто попытается в них проникнуть; напрасно начальники его военной разведки говорили, что в пирамиды нет входа; остался он глух и и к словам специалистов по осаде вражеских крепостей, утверждавших, что проникнуть в пирамиды выше человеческих возможностей. «Аллах велик, всеведущ и мудр! Он наделил меня могуществом власти и будет охранять меня на этом и на том свете. Да исполнятся слова Корана, сура седьмая, где сказано: „И уничтожили мы дело фараоново и людей его и все, что он построил“. Мое слово твердо!»
Для начала аль-Мамун выбрал самую большую из пирамид — в ней, несомненно, должен был находиться и самый большой клад. Входа действительно не было; очевидно, в римские времена его замуровали, а может быть, он был уже открыт, но занесен песком. Когда поиски входа не принесли успеха, халиф приказал привезти стенобитные орудия После недолгих размышлений, куда их поставить, он выбрал северную сторону. Трудно сказать, что это было: случайность или его убедили обслуживавшие таран воины, которым, естественно, хотелось работать на теневой стороне, но позднее выяснилось, что решение это было необычайно удачным. Позднее — это значит после нескольких недель изнурительного труда, казавшегося поначалу бесперспективным. Духи и правда охраняли пирамиду, как верили все, кроме аль-Мамуна: пальмовые бревна таранов трескались, а железные ломы гнулись. Затем какой-то каменщик подсказал, что стену пирамиды может разъесть кипящий уксус. Халиф тут же повелел реквизировать все запасы уксуса и дров, воины привезли котлы, и из окрестностей пирамид надолго исчезли все мухи, а с ними, по всей вероятности, и духи-хранители. Полированная облицовка пирамиды треснула, в щель вонзился «рог» тарана, и дело пошло на лад, выломанные блоки с оглушительным грохотом падали с десятиметровой высоты в песок. Огромная дыра в стене пирамиды, похожая на воронку от бомбы, и ныне напоминает об успехе этого предприятия.
Однако неимоверный труд подданных аль-Мамуна не принес бы успеха, если бы им просто не повезло. Стоило им начать работу па несколько метров левее, и вряд ли они когда-нибудь проникли бы в пирамиду. Они извлекли из стены пирамиды более двухсот многотонных блоков, что было и при использовании тогдашней боевой техники (в том числе и такого «химического оружия», как уксус) немалым достижением, но каждый раз в отверстии показывался новый блок. И вдруг один из блоков не скатился вниз по стене, а… провалился внутрь! Это был великий момент. Можно себе представить волнение изнуренных воинов и восторг аль-Мамуна, когда раздался грохот провалившегося камня. Все стенобитные орудия были перемещены туда, где образовалась дыра, а когда проделали достаточно широкое отверстие, через него спустили канат. Доброволец, избавленный от страха перед духами при помощи одного динара, с горящим факелом спустился во тьму пирамиды. Что этот человек обнаружил в пирамиде, никто не записал. Не сохранилось и сообщения о том, что видел в ней сам халиф. Вероятно, лишь то, что пробитое отверстие открыло доступ в так называемую Большую галерею, которая вела к самому сердцу пирамиды, к погребальной камере с саркофагом Хуфу. Итак, халиф попал в это помещение более коротким путем по сравнению с тем, который проделал Хуфу, когда осматривал место своего последнего отдохновения, и с тем, которым проходят туда нынешние посетители пирамиды. И все-таки другие искатели кладов уже побывали там до халифа.
Ни о каких находках аль-Мамуна в пирамидах ни в одном из источников его поры не упоминается. Наиболее близкий ему по времени автор, историк аль-Кайси (XII век) записал устный рассказ «…в узком проходе был найден гроб, похожий на статую мужчины, высеченную из зеленого камня. Когда этот гроб принесли к халифу и сняли крышку, под нею оказалось тело мужчины в золотых доспехах, украшенных драгоценными камнями, в руке он держал меч, которому нет цены, а на лбу у него горел огнем рубин величиной с куриное яйцо; и халиф взял этот камень себе». Аль-Кайси утверждает, что «собственными глазами видел гроб, в котором лежало это тело, он был похож на статую и стоял у дверей дворца халифа в Каире в 511 году» (хиджры, т. е. в 1117/1118 году).
