Татьяна Джаксон - Четыре норвежских конунга на Руси
Участие Олава в крещении Руси
Создание мотива крещения Руси принадлежит монаху Одду [О. Тг. Oddr А, к. 13; О. Тг. Oddr S, к. 9]. Автор «Большой саги» [О. Тг. еп mesta, к. 76, 77] следует за Оддом, несколько дополняя его (в частности, вводя рассказ о тинге в Гардах по вопросу принятия христианства). Объективизирующая тенденция Снорри имеет своим следствием то, что наиболее невероятные детали крещения по Одду у Снорри опущены, как-то: рассказы о prima signatio Олава в Греции, о его участии в крещении Руси, о его путешествии в Грецию или Сирию после битвы при Свёльде [Andersson 1977. Р. 146]. Вместо истории Одда о поездке Олава в Грецию и возвращении с епископом Павлом на Русь Снорри повествует о том, как Олав сперва крестился сам, а затем сообщает, что скальды или письменные источники рассказывают о его великих делах, и при этом называет те земли, которые крестил Олав, – Руси среди них нет [Storm 1873. S. 137].
Проследим историю крещения Руси, как она излагается у Одда. В качестве прелюдии выступает разговор Олава и Вальдамара о языческих богах:
Так говорят мудрые и ученые люди, что Олав никогда не приносил жертв идолам, и он всегда относился к ним одинаково. Но все же у него было в обычае часто сопровождать конунга в храм, но он никогда не входил внутрь; тогда стоял он всегда снаружи у дверей. И однажды конунг говорил с ним, и просил он его так не делать, «потому что может так случиться, что боги разгневаются на тебя, и ты погубишь цвет своей молодости. Я бы очень хотел, чтобы ты смирился перед ними, потому что я боюсь за тебя, что они обрушат на тебя такой сильный гнев, какому ты себя подвергаешь». Он отвечает: «Никогда я не испугаюсь богов, тех, что не имеют ни слуха, ни зрения, ни сознания, и я могу понять, что у них нет никакого разума. И из того я могу сделать заключение, господин, какова их природа, что ты мне представляешься всякий раз с милым выражением, за исключением того времени, когда ты там и приносишь им жертвы; и тогда ты мне всегда кажешься несчастным, когда ты там. И из этого я заключаю, что те боги, которым ты поклоняешься, должно быть, правят мраком» [6. Тг. Oddr А, к. 9].
Е. А. Рыдзевская высказывает предположение, что возможным образцом для Одда послужили некоторые англосаксонские предания из «Церковной истории народа англов» Беды Достопочтенного (VII в.), «где христианизация тех или иных отдельных областей Англии связывается с влиянием одного короля, христианина, на другого, язычника... Речи Осви о христианской и языческой вере и богах и Олафа – на ту же тему у Одда в редакции А его саги весьма сходны по содержанию, но сопоставление именно этих текстов, как таковых, сравнительно мало убедительно, так как они носят слишком явно характер общих мест, встречающихся очень часто, и совершенно независимо друг от друга, в литературе соответственного характера, как на Западе, так и на Востоке» [Рыдзевская 1935. С. 14–15]. Боюсь, что гипотезу Рыдзев-ской принять трудно, ибо, как она отмечает сама, нет свидетельств знакомства Одда с сочинением Беды. Полагаю, что исследовательница справедливо указала на типологическое сходство общих мест в литературе соответствующего жанра, вне зависимости от места и времени ее создания.
Кстати самой удивительной параллелью словам Олава выступают помещенные в «Повести временных лет» под 983 г. слова варяга, пришедшего из Греческой земли и исповедовавшего христианскую веру: «Не боги это, а дерево; нынче есть, а завтра сгниет; не едят они, не пьют, не говорят, но сделаны руками из дерева. Бог же один, ему служат греки и поклоняются; сотворил он небо, и землю, и звезды, и луну, и солнце, и человека и предназначил его жить на земле. А эти боги что сделали? Сами они сделаны» [ПВЛ. С. 175].
Рассказ Одда продолжается следующим образом. Люди стали завидовать Олаву, а потому он покинул Русь и стал пиратствовать на Балтике. Однажды он решил вернуться к конунгу Вальдамару, но был встречный ветер, и его корабли были отнесены в земли вендов, где он женился на принцессе Гейре. Три года спустя Гейра умерла, Олав некоторое время воевал в Дании, а затем, согласно Одду, вернулся на Русь.
Мотив вторичного пребывания Олава на Руси, как принято считать, «лишен всякого исторического основания, стоит вне всякой определенной хронологии, заключает в себе ряд противоречий и совершенно не увязывается с общим ходом изложения ни у самого Одда, ни в распространенной редакции» [Рыдзевская 1935. С. И]. С. Кросс называет повторное пребывание Олава на Руси «романтической контаминацией» [Cross 1931. Р. 146].
У Снорри, вместо возвращения на Русь из Виндланда (как у Одда), Олав отправляется на запад. Деятельность Олава на Британских островах лучше описана источниками, чем его пребывание на Балтике, – Халльфред Трудный Скальд говорит об этом периоде жизни Олава подробнее. Кроме того, в «Англо-Саксонской хронике» во главе викингского отряда во время битвы при Маль-доне в 991 г. выступает Анлав (Anlaf), т. е., вероятно, Олав [Anglo-Saxon Chronicle, 126]. Согласно английскому хронисту Флоренсу из Ворсестера, Олав отправился назад на родину весной 995 г., и это вполне согласуется со сведениями скандинавских источников [Turville-Petre 1951. Р. 133].
Как рассказывается в саге Одда и в «Большой саге», у Олава во время его вторичного пребывания на Руси были видения ада и рая, и голос возвестил ему, что имя Господа станет ему известно, если он отправится в Грецию:
И однажды было ему в то время удивительное видение. Ему привиделся огромный камень, и казалось ему, что он взбирается по нему высоко вверх, пока он не достиг вершины. Ему показалось тогда, что он поднялся в небо выше облаков. И когда он поднял кверху глаза, ясно увидел он красивые места и светлых людей, которые жили в тех местах. Там почувствовал он сладкий аромат и увидел всевозможные красивые цветы, и ему показалось, что там большее великолепие, чем он мог предположить и выразить словами. Тогда услышал он голос, который говорил с ним: «Слушай ты, готовый стать божьим человеком, поскольку ты никогда не поклонялся богам и не служил им. Скорее бесчестил ты их, и потому умножатся твои поступки для добрых дел и полезных; но все же недостает тебе многого, чтобы ты мог быть в этих местах, либо был достоин жить здесь вечно, притом что ты не знаешь своего творца и тебе неизвестно, кто есть истинный бог». И когда он услышал это, то чрезвычайно испугался и сказал так: «Кто ты, господин, чтобы я поверил в тебя?» Голос отвечает: «Поезжай ты в Гиркланд, и там тебе станет известно имя Господа Бога твоего. И если ты будешь следовать его заповеди, то будет тебе вечная жизнь и блаженство. И когда ты уверуешь истинно, тогда ты обратишь многих других от ереси к спасению, поскольку Бог избрал тебя для того, чтобы обратить к нему многие народы». И когда он услышал это и увидел, то вознамерился он спуститься вниз с камня. И когда он шел вниз, то увидел он страшные места, полные огня и мучений, и при этом услышал он жалобный плач и разного рода страшные вещи. И там казалось ему, что он узнаёт многих людей, которые верили в деревянных идолов, как друзей, так и правителей. И то различил он, что это мучение ждет конунга Вальдамара и княгиню. На него это так сильно подействовало, что, когда он проснулся, был он весь в слезах, и проснулся он с большим страхом [С Тг. OddrA, к. 13].
Видению Олава, как и многим мотивам «Саги об Олаве Трюггвасоне», исследователями обнаружены библейские параллели. Э. Гордон находит в Библии почти такое же видение – это явление Господа Савлу по пути в Дамаск (Деян 9, 3–7). «Внезапно осиял его свет с неба; Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? [...] И Господь сказал ему: встань и иди в город, и сказано будет тебе, что тебе надобно делать» [Gordon 1938. S. 42]. Л. Лённрот [Lonnroth 1963. S. 86] полагает, что слова Господа, адресованные Олаву, имеют параллель в словах Господа, звучащих в биографии Карла Великого, принадлежащей Псевдо-Турпину.
Сага Одда говорит о том, что после принятия «неполного крещения» (prima signatio) в Византии[12] Олав возвращается на Русь и обращает князя и княгиню в новую веру:
После этого велел Олав своему войску собираться в путь оттуда. «И хочу я теперь плыть в Гиркланд».Так он и делает, и дует ему попутный ветер, и приплыл он в Гиркланд. И встретил там славных проповедников и хорошо верующих, которые открыли ему имя господа Иисуса Христа. Обучился он теперь той вере, которая была ему ранее возвещена во сне. Затем он встретил одного превосходного епископа и просил его дать ему святое крещение, которого он давно вожделел и которое позволило бы ему присоединиться к христианам, и было затем ему дано prima signatio. И затем просил он епископа отправиться с ним на Русию и провозгласить там имя Божие языческим народам. Епископ дал обещание, что приедет, если он поедет сам, поскольку тогда сам конунг будет меньше противиться и другие знатные хёвдинги, но будет оказывать ему помощь, чтобы успех был достигнут и божье христианство стало сильнее. Затем уехал Олав прочь и назад на Русию, и был он теперь, как и раньше, очень хорошо принят. Находится он теперь там некоторое время. Он часто говорит конунгу и княгине, чтобы они поступили в соответствии с тем, что им подобает. И много прекраснее вера, когда веруешь в истинного Бога и творца своего, который сделал небо и землю, и все, что им сопутствует. Он говорит также, как мало приличествует тем людям, которые являются могущественными, заблуждаться в таком великом мраке, чтобы верить в тех богов, которые не могут оказать никакой помощи, и отдавать этому все время и силы. «Можете Вы также понять, благодаря Вашей мудрости, что истинно то, что мы провозглашаем. И я никогда не перестану проповедовать Вам истинную веру и слово Божие, чтобы Вы могли дать плоды для истинного Бога». И хотя конунг долго сопротивлялся и говорил против того, чтобы оставить свою веру и тех идолов, но все же понял он благодаря Божьей милости, что многое отличало ту веру, которая была у него, от той, которую проповедовал Олав. Также ему часто прекрасно напоминали, что все то было языческим заблуждением и суеверием, с чем они прежде имели дело, а христиане веруют лучше и прекраснее. И благодаря благотворным речам княгини, которые она произносила по этому поводу при помощи милости Божьей, согласился тогда конунг и все его мужи принять святое крещение и правую веру, и был там крещен весь народ. И когда это было сделано, то собрался Олав в путь прочь оттуда, и пошла тогда великая слава об Олаве, где бы он ни появлялся, и не только в Гардавельди, но и во всей северной части мира. И тогда пришла слава об Олаве на самый север в Норег и о превосходных делах, которые он совершал каждый день [О.Тг. OddrA, к. 13].
