Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме
Большевики выступали за самоопределение наций вплоть до их полного государственного отделения от России. Это вовсе не означало, однако, что сами большевики были готовы приветствовать и помогать отделению от России ее национальных районов. Они стремились к победе социалистической революции на всей территории России и образованию союза свободных народов и наций. Это было бы, по их мнению, первым шагом в развитии мировой пролетарской революции. Нельзя забывать также, что РКП(б) была не русской, а общероссийской партией. Исключением были лишь Польша и Финляндия, где имелись самостоятельные социал-демократические партии, возникшие на несколько лет раньше РСДРП. К тому же, движение за независимость от России приобрело в Финляндии и Польше большой размах и поддержку еще задолго до 1917 г.
Проведенные в октябре 1917 г. выборы в парламент Финляндии дали большинство буржуазным партиям, и 6 декабря парламент провозгласил Финляндию независимым государством. 31 декабря 1917 г. СНК РСФСР признал независимость Финляндии. Под декретом СНК стояли подписи В. И. Ленина и И. В. Сталина. Через несколько дней по докладу Сталина этот декрет был утвержден также ВЦИК РСФСР.
Как нарком по делам национальностей Сталин сделал несколько сообщений и докладов на заседании Совнаркома и ВЦИК о положении в Туркестане, на Кавказе, в Уральской области, на Дону, в турецкой Армении, об автономии татар, о федеральных учреждениях РСФСР.
Как член ЦК Сталин участвовал во всех его заседаниях, на которых обсуждался вопрос о заключении Брестского мира и выходе России из империалистической войны. Протоколы ЦК РСДРП ясно показывают, что Сталин неизменно поддерживал на этих заседаниях точку зрения Ленина, хотя на ранних этапах обсуждения Ленин вел за собой меньшинство ЦК. Лишь на заседании 1 февраля, призывая покончить с разногласиями, Сталин сказал: «Надо этому положить конец… Выход из тяжелого положения дала нам средняя точка – позиция Троцкого» [40] . Однако при всех голосованиях в ЦК Сталин голосовал за предложения Ленина. Об остроте борьбы свидетельствует тот факт, что предложение о немедленном заключении мира с Германией было принято ЦК лишь 18 февраля 1918 г. большинством в один голос (голосовали «за» Ленин, Смилга, Сталин, Свердлов, Сокольников, Троцкий, Зиновьев; «против» – Урицкий, Иоффе, Ломов, Бухарин, Крестинский, Дзержинский) [41] .
В апреле 1918 г. между Сталиным и лидером меньшевиков-интер на цио на лис тов Л. Мартовым возник конфликт, которому некоторые биографы Сталина придают чрезмерно большое значение. С описания именно этого конфликта А. Антонов-Овсеенко начинает свою книгу «Портрет тирана» [42] .
Весной 1918 г. в РСФСР существовали легально и издавали свои газеты не только большевики, но также левые эсеры, меньшевики, меньшевики-интернационалисты, правые эсеры, анархисты, максималисты и некоторые другие небольшие политические партии. Все они после заключения Брестского мира находились в оппозиции к большевикам. Естественно, что большевики крайне внимательно следили за этой оппозиционной печатью. 31 марта в газете меньшевиков-интернационалистов «Вперед» появилась статья Л. Мартова, в которой он, критикуя РКП(б) в целом за экспроприаторские замашки, утверждал, что Сталин был «в свое время исключен из партийной организации за прикосновенность к экспроприациям». Сталин заявил, что это клевета, и направил жалобу в созданный по декрету СНК РСФСР от 28 января 1918 г. Революционный трибунал печати. При этом трибунале учреждалась также следственная комиссия из трех человек. Заседания трибунала должны были проходить публично при участии обвинения и защиты.
Нетрудно предположить, что Сталина в данном случае нисколько не задевали упреки Мартова «за прикосновенность к экспроприациям». После прихода к власти большевики могли только гордиться этими эпизодами своего революционного прошлого. К экспроприациям прибегали нередко и эсеры, которые теперь были политическими союзниками меньшевиков. Но Сталин решительно отрицал факт исключения его из партийной организации. Никаких доказательств или документов на этот счет у Мартова не было. Мартов потребовал вызвать в суд свидетелей. Но свидетели из числа большевиков вряд ли стали бы давать показания против одного из своих лидеров. Что касается свидетелей-меньшевиков вроде С. Джибладзе или Ноя Жордании, то все они были в 1918 г. в Грузии и их невозможно было вызвать в Москву. Сурен Спандарян, которого А. Антонов-Овсеенко называет наиболее важным свидетелем, умер еще в 1916 г. в сибирской ссылке. Мартов этого, видимо, не знал. Сталин потребовал провести суд и следствие немедленно, не дожидаясь вызова всех названных Мартовым свидетелей. Дело в том, что декрет об учреждении Революционного трибунала печати предусматривал возможность ускоренного и упрощенного судопроизводства «в случаях, не терпящих отлагательства». Сам Сталин на заседании трибунала не присутствовал, его интересы представлял Л. С. Сосновский. Мартов сумел все же добиться решения об отсрочке заседания на неделю для вызова свидетелей. А. Антонов-Овсеенко утверждает в своей книге, что в течение этой недели Ревтрибунал печати был ликвидирован, вероятно, по настоянию Сталина, и дело о клевете Мартова было передано в обычный трибунал Москвы [43] . Это явная неточность. Действительно, еще в конце марта 1918 г. в СНК РСФСР было внесено предложение о ликвидации революционных трибуналов печати, так как в их составе было много левых эсеров. Но Ленин возражал против этого, и трибуналы печати работали с полной нагрузкой до конца мая 1918 г. [44]
Мы не будем разбирать здесь все детали этого судебного дела Сталина против Мартова. Как и следовало ожидать, свидетелей Мартову вызвать на заседание трибунала не удалось. Учитывая общий характер статьи Мартова, Революционный трибунал осудил Мартова за «подрыв авторитета правительства» и вынес ему общественное порицание. Оценивая этот приговор, А. Антонов-Овсеенко пишет: «Обвинения Мартова он не опроверг, пятно с биографии не смыл. Скомпрометированный Сталин счел за благо на время удалиться из Москвы.
Не скоро Сталин оправится от мартовского позора…» [45]
Все это опять-таки явное преувеличение. Для Сталина весь этот процесс был малозначительным эпизодом. На большевиков обвинения Мартова не могли произвести никакого впечатления. Даже вопрос об исключении Сталина из партии в 1906 или 1907 гг. не мог их волновать, так как Закавказский областной комитет РСДРП находился тогда в руках меньшевиков и большинство решений этого комитета большевистская фракция не считала для себя обязательными. Судебный процесс был использован, видимо, в первую очередь для того, чтобы закрыть меньшевистскую газету «Вперед». Большевики весной 1918 г. довольно энергично боролись против всей оппозиционной прессы. Только в мае-июне 1918 г. было закрыто около 60 буржуазных и эсеро-меньшевистских газет, в том числе «Друг народа», «Народное слово», «Родина», «Призыв» и т. п. Была закрыта и газета «Вперед». При этом главным поводом для закрытия редактируемой Мартовым газеты была не столько его полемика со Сталиным, сколько ряд ложных сообщений, которые в тех условиях могли посеять панику среди населения. С требованием о прекращении издания газеты «Вперед» выступил на заседании ВЦИК 9 мая 1918 г. Я. М. Свердлов. По его предложению 11 мая Президиум ВЦИК постановил: «…немедленно, впредь до рассмотрения этого вопроса в трибунале печати, закрыть все газеты, поместившие ложные слухи и вздорные сообщения» [46] . Едва ли не первой в списке закрываемых газет стояла газета «Вперед». Сталин действительно покинул Москву в начале июня 1918 г. Но полемика с Мартовым никакого отношения к этому не имела.
СТАЛИН В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Уже в конце 20-х гг. Сталина нередко называли «полководцем революции». Позднее, когда большая часть командиров и комиссаров Гражданской войны была уничтожена, о Сталине стали писать как о «непосредственном вдохновителе и организаторе важнейших побед Красной Армии», которого партия посылала «всюду, где на фронтах решались судьбы революции» [47] .
Этот миф был разрушен советской исторической наукой еще в начале 60-х гг. Поэтому остановимся лишь на некоторых эпизодах военной деятельности Сталина.
Еще 29 мая 1918 г. в связи с обострением продовольственного положения в Москве и в центральных губерниях России Совнарком РСФСР назначает Сталина общим руководителем продовольственного дела на юге России, наделив его чрезвычайными правами. В этой связи Сталин 4 июня выезжает в Царицын. Он застает здесь неразбериху и хаос как в продовольственных, так и в военных делах, в области транспорта, финансов и т. п. Используя свои полномочия, Сталин взял на себя всю власть в районе Царицына. Нет сомнения в том, что он проделал в Царицыне большую работу по наведению порядка в тылу и на фронте и по снабжению продовольствием промышленных центров России. Однако основным средством для наведения этого «порядка» Сталин уже тогда избрал массовый террор. Он писал Ленину: «Гоню и ругаю всех, кого нужно, надеюсь, скоро восстановим [положение]. Можете быть уверены, что не пощадим никого, ни себя, ни других, а хлеб все же дадим» [48] .
