Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917
Перевезли дополнительные телефоны в Петербург на время так называемых «больших балов». После их окончания механик И.А. Волков доносил начальству: «2 марта 1883 г. были мною сняты два телефонных аппарата, один из Аничкова дворца, другой из Зимнего Дворца, и отвезены в Гатчину и поставлены во дворце один в Кухонное каре, а другой в Собственном буфете»[598]. Затем 22 мая 1883 г. «из Гатчинского дворца мною были сняты 6 телефонных аппаратов и отвезены в Петергоф». Далее 25 октября 1883 г.: «Из Петергофского дворца сняты два телефонных аппарата и отправлены в Гатчино, где и поставлены во дворец – один в Кухонное каре, а другой в Собственный буфет».
Кстати, «кураторами» всех перемещений телефонов выступала «Собственная Его Императорского Величества охрана» в лице начальника Секретной части Дворцовой полиции полковника Е.Н. Ширинкина.
Таким образом, становление телефонной связи шло под пристальным вниманием дворцовых спецслужб, которые фактически превратили ее в систему закрытой спецсвязи. Уже тогда все телефонные разговоры, кроме разговоров первых лиц, прослушивались специальными чиновниками.
Телефонный аппарат конца XIX в.
После того как на базе 14 телефонных аппаратов новый вид связи был успешно протестирован, в 1883 г. дворцовые хозяйственники заключили контракт с «Международной компанией телефонов Белля» (с марта 1883 г. по апрель 1884 г.). За пользование 14 телефонными аппаратами уплатили 125 руб. за год.
Поначалу эксплуатация телефонов, при всей ее оперативности, доставляла немало проблем, поскольку базировалась на аккумуляторных батареях, очень хлопотных в обслуживании. Например, все тот же механик И.А. Волков сообщал, что «у 14 телефонных аппаратов батарейные части, пришедшие в негодность, заменены новыми. Употреблено пористых горшков с марганцем – 9, цинковых полюсов – 13». Кроме этого, для батарей использовался нашатырь и сернортутная закись «для заряжания батарей к телефонам». Однако жизнь брала свое. Телефоны были удобны, конструкции их становились более надежными и экологичными. В результате все императорские резиденции постепенно насытили необходимыми телефонными аппаратами.
К телефонам быстро привыкли. Один из мемуаристов мимоходом упоминает, что Николай II любил слушать оперу из Мариинского театра по телефону. На первый взгляд это выглядит как малодостоверный анекдот. Однако этот эпизод подтвердился архивными изысканиями автора.
Телефонные аппараты конца XIX в.
Предварительно отметим, что Николай II, еще будучи цесаревичем, записал в дневнике 25 января 1890 г.: «Велел сделать у себя на письменном столе телефон, говорил через него с Сергеем (великий князь Сергей Александрович, дядя Николая II. – И. З.)»[599].
Телефонные аппараты конца XIX в.
Как следует из документа, Николай II «выразил желание» установить телефонную связь между Зимним дворцом и Мариинским театром, а также Консерваторией в июле 1899 г. Трудно сказать, зачем это понадобилось царю. Можно, конечно, сослаться на плотный рабочий график. Однако дневниковые записи Николая II свидетельствуют, что ему вполне хватало времени на вечерний досуг с семьей, и театры он посещал регулярно[600]. Скорее всего, это была «царская забава» тридцатидвухлетнего императора. Психологически личная проводная телефонная линия в то время была сродни современной «выделенке» Интернета, и, вероятно, царю просто было интересно, как это будет выглядеть – поднял трубку телефона, а там опера в режиме «онлайн».
Надо заметить, что такие забавы в начале XX в. стоили недешево. В результате за прокладку «двух двойных проводов на особых столбиках для передачи оперы из Мариинского театра и Консерватории в Зимний дворец и со всей внутренней проводкой и устройством специального переключателя в самом дворце (за исключением слуховых трубок)»[601] дворцовые хозяйственные службы уплатили «Международной компании телефонов Белля» 1000 руб.
Для соотнесения 1000 руб. с реальностью того времени посмотрим, что можно было купить на эти деньги из ювелирных украшений «от Фаберже». Например, 24 апреля 1891 г. Александр III подарил императрице Марии Федоровне «яйцо из яшмы с бриллиантами в стиле Людовика XVI и копия „Памяти Азова“» за 4500 руб. Сегодня этот ювелирный раритет хранится в Оружейной палате Московского Кремля и стоит миллионы долларов. Золотой массивный портсигар с бриллиантами в то время стоил 400–500 руб. Если сегодня заказать выделенную линию в отдельно стоящий дом, то это тоже будет недешево, но не настолько, как в 1900 г.
Телефонные аппараты конца XIX в.
Как это ни покажется странным, но идею о слушании оперы по телефону, реализованную в 1900 г. Николаем II, впервые опробовали еще в 1881 г. В декабре 1881 г. директор Императорских театров И.А. Всеволожский направил рапорт на имя министра Императорского двора И.И. Воронцова-Дашкова. В нем он сообщал, что представитель Императорского русского технического общества просил его разрешить «поставить на рампах Императорских Большого и Мариинского театров, а с начала Великого поста перенести в Михайловский театр ряды микрофонов для соединения их с телефонами, имеющими быть поставленными на электрической выставке, с целью ознакомить посетителей ея с существующими способами передачи звуков (речи, пения, музыки) на расстоянии с помощью электричества»[602].
Сначала министр отказал, рекомендуя провести подобные опыты в «частных залах, в клубах, общественных собраниях и др., где даются спектакли и концерты». Однако позже Воронцов-Дашков изменил свое решение. Вполне возможно, в связи с тем, что в это время началась телефонизация Гатчинского дворца. Вторая его резолюция гласила: «Предоставить право поставить ряд микрофонов в Императорском Малом театре».
В начале 1882 г. министру предложили самому опробовать качество звука, прослушав оперу по телефону. Министру сообщали: «Отдельная телефонная станция в Соляном городке ожидает посещения г-на министра Императорского Двора и будет представлена в полное распоряжение Его Сиятельства 5 сего февраля в пятницу вечером от 9 до 10 часов. На станции имеются 10 пар телефонов, соединенных с Большим театром, которыми могут пользоваться одновременно 10 лиц. В Большом театре в пятницу вечером назначена опера „Иерусалим“. Приглашенные Его Сиятельством гости имеют вход на станцию в те же указанные выше часы»[603]. Министр поблагодарил за предложение, но на прослушивание не приехал.
В конце XIX – начале XX вв. телефонная связь становится привычной и необходимой. Как это ни удивительно, один из чиновников Министерства двора, писавший свои мемуары в начале XX в., упомянул в них вполне современный термин «висеть на телефоне». По его словам, чиновники при Александре III «писали мало, но зато им приходилось, что называется, висеть на телефоне»[604].
Телефонная связь моментально стала привычной, и номера на дворцовом коммутаторе быстро разобрали. Возник известный дефицит. Как водится, «для своих» проблема решалась. В декабре 1896 г. императрица Александра Федоровна «сделала распоряжение о постановке телефона в квартире акушерки Гюнст», причем сама внесла в «Международную компанию телефонов Белля» абонентную плату по 1 январь 1898 г.[605] Отметим, что это была личная акушерка императрицы, принимавшая всех ее детей, а в 1897 г. должна была родиться вторая дочь в семье царя. По телефону акушерку можно было вызвать в любое время.
Периодически дворцовые хозяйственники выпускали телефонные справочники с «закрытыми номерами» первых лиц страны. Как правило, их номера были очень короткими и определялись либо степенью влияния этих лиц, либо их влиянием в Дворцовом ведомстве. В 1915 г. коммутатором Зимнего дворца был издан под грифом «Секретно» «Список абонентов дворцовой телефонной сети на 1915 г…». В этом списке было всего 100 номеров. В нем указывались как домашние, так и служебные телефонные номера по «царской вертушке». В первую десятку этих номеров входили: председатель Совета министров (№ 1), министр внутренних дел (№ 2), министр Императорского двора (№ 3, + домашний номер), военный министр (№ 4, + домашний номер), морской министр (№ 5), министр иностранных дел (№ 6), великий князь Николай Николаевич (№ 7), дворцовый комендант (№ 8, + домашний адрес), начальник дворцовой полиции (№ 9), инспектор императорских поездов (№ 10)[606].
В тяжелый для власти 1905 г., когда в стране нарастала политическая нестабильность и вздымалась вторая волна политического (эсеровского) терроризма, средства связи приобрели особое значение. Именно в годы Первой русской революции императорские резиденции начали оснащать радиостанциями, или, как тогда говорили, «беспроводным телеграфом». Именно тогда в Царском Селе Николай II лично опробовал эту систему связи.
