Павел Полян - Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте
В сведении аргументации против «существования Холокоста» к отсутствию среди современных его «приверженцев» фигуры масштаба и типа полуза– бытого Джеймса Брюса, собственно, и заключается рафинированное отрицательство редукционалиста Ханкинса.
6Практически одновременно с публикацией статьи Ф.Ханкинса, в июне 1983 года, в тюбингенском издательстве «Grabert» вышла в свет книга Вальтера Н. Заннинга (Walter Sanning) «Исчезновение восточноевропейского еврейства»[480] (в 1985 году в издательстве Института пересмотра истории вышел ее английский перевод[481]). Вальтер Заннинг – это не фамилия, а псевдоним, принадлежащий Вильгельму Нидеррайтеру (Wilhelm Niederreiter), американскому ученому и бизнесмену немецкого происхождения, родившемуся в 1936 году в Бессарабии и переселившемуся во время войны в Ведлинген на Неккаре. Переехав в 1957 году в США и получив там высшее политологическое образование, он несколько лет преподавал экономику в университете Сиэтла, но в 1970 году вновь переехал в Германию[482].
Джон Циммерман назвал ее «самым изощренным из всех когда-либо написанных отрицаний»[483]. Впрямую в ней не говорится ни о Шоа, ни о конспирологии, ни даже о нацистах: Аушвиц не поминается, имеется обширный научный аппарат, в том числе десятки ссылок на «еврейские» источники!
Автор предисловия к книге, отрицательская звезда 1-й величины, Артур Р. Бутц, не скупился на похвалы: «Книга Заннинга – результат многолетних тщательных изысканий, в ней использованы все последние новинки в технике и методике таких исследований. Все цифры были собраны и перепроверены, а сама книга написана на компьютере. Словом, она обещает стать итоговой в исследовании демографии еврейского населения Европы в период Второй мировой войны. С ее появлением все прочие исследования частного вопроса “Что произошло с ‘шестью миллионами’?” станут устаревшими и ненужными. Выводы автора не обрадуют господствующую школу сторонников “Холокоста”. Этому капитальному труду, обещающему стать “решающим словом” в дискуссии о данном предмете на все последующие годы с позиций ревизиониста…»
Между автором книги и автором предисловия к ней – своеобразное распределение ролей. Заннинг, как, впрочем, и Ханкинс в своей статье, изо всех сил старается предстать перед читателем как вне– и надпартийный ученый, никак не связанный с отрицательской мишпухой, даже слово «Холокост» у него ни разу не встречается[484]. Бутц же все ставит на свое место – не то самой книге, не то его предисловию предпослан эпиграф из «Американского Еврейского ежегодника»: «…это не факт, что стоит принимать на веру неправдоподобные цифры из не слишком дружественного источника»[485]. Бутц нажимает на то, что у нацистов и сионистов была общая цель – массовое переселение, выталкивание европейских евреев вон из Европы, что «окончательное решение» для одних и «репатриация» для других – это, в сущности, одно и то же[486].
Обеспечив книге правильный для ее понимания контекст, Бутц возвращается к ее содержанию: «Эта книга – первое всеохватное и серьезное исследование передвижений еврейского населения, связанных со Второй мировой войной. <…> Ее исходные пункты не новы, зато новы та широта и глубина, с которыми написан этот труд. <…> Вывод из всего этого в том, что односторонние легенды, заставившие закостенеть любые мысли и соображения, возникающие в связи с еврейскими аспектами Второй мировой войны, получили еще один сокрушительный удар – один из многих за последнее время»[487].
Очень интересно: и что же за удар?
Тезис-удар Вальтера Заннинга заключается в том, что спор о количестве уничтоженных нацистами евреев бессмысленен, потому что большинство из европейских евреев вовсе не погибли – они живы! – или оставались в живых к концу войны! Они просто мигрировали, уехали из тех мест, где проживали, и если где их обижали и убивали, то уж во всяком случае не в «Великогермании», а там, куда они уезжали, – то есть в Палестине и в Америке, но главным образом в СССР – в «Красной Империи», или в стране «за Железным занавесом», как он его поочередно называет[488].
Чувствуете, куда клонит автор? Ведь если доказать, что у нацистов в руках столько евреев и не было, сколько им вешают на душу, и что они существуют себе, живые и здоровые (а хоть бы и больные), где-нибудь в Бруклине, Хайфе или Биробиджане, то тогда весь конспирологический накат отрицателей – не бред, а правда, и отрицатели, Заннингом так ни разу и не названные, могут торжествовать не только свою легитимность, но и свою правоту, то есть победу.
Но как же это можно доказать?
Перед Заннингом, как и перед Ханкинсом, – крепкий и все тот же демографический орешек: перед войной в мире насчитывалось 16,7 млн евреев, после войны их оставалось 11,0 млн. Вот она, не дающая юдофобам и германофилам покоя «еврейская сказка» о том, что разница и есть Холокост, – и она же должна быть дезавуирована и опровергнута!
Ханкинс попытался сделать это, заходя через естественное движение, – и потерпел фиаско. Заннинг же стал рыть в той же норе совершенно другие ходы – через миграцию! Подключение глобального миграционного подхода – это действительно новое слово в демографии Холокоста.
Для того, чтобы эта новая стратегия заработала и концы бы сошлись с концами, нужно, чтобы совпали одновременно три условия: минимально возможное количество евреев перед войной, максимально возможное после, а также своего рода «барсучья нора» – система миграционных ходов, по которым евреи во время войны или сразу после нее[489] могли бы быстро разбрестись по свету.
В качестве своего рода палочки-выручалочки Заннинг пытается употребить Польшу, поделенную, согласно пакту Молотова-Риббентропа, между двумя заклятыми соседями – Германией и СССР.
При этом сама по себе предвоенная польская статистика естественного движения Заннинга не могла не огорчить: вместо искомой убыли – однозначный прирост. Так, по переписи от 9 декабря 1931 года, в Польше проживало 2732,6 тыс. этнических евреев. На 1 сентября 1939 года, по экстраполированной оценке Статистического ежегодника, их насчитывалось 3114 тыс. чел., а в действительности – даже больше: 3250 тысяч (по данным И. Маркуса[490]) и 3351 тысяча (по данным Англо-Американского Комитета европейского еврейства). Как видим, вместо того, чтобы, на радость отрицателям, сокращаться перед войной, польское еврейство изрядно выросло.
Почему выросло, Заннинг и сам знает: «Если и есть одна восточноеврейская демографическая черта, на которой сходятся взгляды и национал-социалистов, и сионистов, то это, несомненно, способность быстро размножаться. Но если одни видели в этом угрозу, то другие находили в ней источник надежды»[491]. Причина этого, по убеждению Заннинга, проста – в низкой смертности как результате опережающего демографического перехода еврейского населения по сравнению с другими этносами: «В целом более высокий образовательный уровень позволили ему (еврейству. – П.П.), народу-гостю, уменьшить свою смертность и раньше, и быстрее, чем окружающие народы-хозяева».
Убедившись в том, что на естественном движении многого не достичь, Заннинг полностью переключается на механическое.
«Хотя известное всем переселение из Германии и Австрии, так же как и эмиграция в Палестину были учтены, но без внимания оставалось еще более многочисленное перемещение евреев из Восточной Европы! А о том, что Соединенные Штаты приняли более 400 тыс. еврейских беженцев и эмигрантов, стало известно только в 1943 году – из материалов одного неприметного слушания одной из комиссий палаты представителей в конгрессе. В то время, как новое еврейское население находило самое скромное отражение в статистике принимавших их стран, эмиграция из Восточной Европы осталась и вовсе почти не замеченной.
Это влекло за собой серьезные последствия при определении общего числа послевоенного еврейского населения, как и количества пропавших без вести, поскольку принимавшие евреев страны “официально” для довоенного и послевоенного времени показывали меньше евреев, чем в действительности их имели, а для оставленных евреями восточноевропейских стран были приняты цифры, более чем на 800 тыс. превышающие реальные! Наши специальные исследования, посвященные а) еврейству в странах, оккупированных немцами и б) восточно-европейскому еврейству, позволяют назвать для нетто-эмиграции в довоенное и военное время, самое меньшее, 1121 тысяч чел. (См. табл.18). Поскольку степень неточности данных по отдельным странам весьма велика, то вполне вероятно, что в этой цифре учтена и естественная убыль населения.
