Иван Клула - Борджиа

Испанский двор встречал новую королеву. В 1526 году в Севилье Карл V женился на принцессе Изабелле Португальской. Во время погрома в Риме в Вальядолиде родился их первенец Филипп. Сначала в Мадриде, потом в Монзоне Карл провозгласил своего сына наследником королевств Арагона и Кастилии. Франциск Гандийский переезжал повсюду вместе с двором, и его прекрасную выправку заметила Элеонора де Кастро, происходившая из знатной португальской семьи. При императрице-королеве она состояла в должности камер-фрау. Когда по Барселонскому договору император и Святой престол заключили мир, 29 июня 1529 года Карл, назначив свою супругу Изабеллу регентшей, уехал в Болонью, где Климент VII должен был короновать его императором, а затем в Германию, чтобы урегулировать там религиозный конфликт. Перед его отъездом императрица-королева предложила ему женить юного Борджиа на своей камер-фрау. Никто не обратил внимания на возражения отца Франциска, который не желал, чтобы его сын вступал в брак с иностранкой. По совету Франциска, искренне влюбленного в Элеонору, Карл V призвал ко двору старого брюзгу герцога, замкнувшегося в своей набожности. С помощью этой уловки надеялись добиться его согласия. Его сын знал, что тот согласится на что угодно, лишь бы не оказаться среди придворных, — так и произошло. Отцовское благословение было получено немедленно.

Император лично дал приданое невесте. Будущему супругу он дал титул маркиза де Ломбэ и главного ловчего. Сама императрица назначила его своим главным конюшим. Таким было начало этого счастливого и плодовитого брака. За восемь лет в семье родились пять сыновей и три дочери. Оба супруга стали близкими друзьями императора и императрицы. У Изабеллы не было никаких секретов от маркизы и ее мужа. Скорее всего, она у них просила совета, когда в отсутствие своего мужа узнала о том, в каких жалких условиях содержались в заключении маленькие французские принцы — дофин и его брат Генрих, которых Франциск I в качестве заложников передал Карлу V. После этого она послала капитану крепости Педрацца де ла Сьерра крупную сумму — 2000 дукатов из своей личной казны для улучшения условий их жизни.

Для облегчения службы маркизу де Ломбэ Карл V предоставил ему право входить в королевские апартаменты в любое время дня и ночи. Франциск не ограничивался исполнением своих обычных обязанностей. Он сопровождал своего повелителя на войну, где продемонстрировал свою храбрость. В 1535 году участвовал в завоевании Туниса и Ла Гулетты, заразился там лихорадкой и долгое время оставался в неподвижности. В июле 1536 года он сопровождал Карла в Прованс; этот поход против французов оказался катастрофой: два месяца спустя пришлось отступить. Франциск снова показал себя храбрецом — рискуя жизнью, он вынес с поля боя поэта Гарсилассо де Ла Вега, смертельно раненного во время атаки форта около Фрежюса.

Пока Карл V находился в многочисленных поездках по своим провинциям, маркиз де Ломбэ и его супруга развлекали императрицу-королеву. Франциск страстно любил музыку и сочинял мелодии, которые впоследствии получили большую известность и исполнялись в церквях как мотеты[18]. В качестве главного ловчего он организовывал охоту на птиц, что позволяло ему проявить свои познания в искусстве соколиной охоты. Но он умудрялся находить время и для занятий науками. В одну из военных кампаний Карл V понял, насколько необходимы математика, астрономия и космография, и попросил знаменитого Алонсо де Санта-Крус обучить его этим наукам, а также часовой механике, в которой ученый был искусен. Но так как у императора было мало свободного времени, вместо него на занятиях сидел Франциск де Ломбэ, а затем повторял услышанное своему повелителю. Маркиз не щадил своих сил. Результатом такой бурной деятельности стало крайнее истощение, вследствие чего он на некоторое время лишился возможности говорить. Одновременно с этим несчастьем в обители Бедных Монахинь (Кларисс) Гандийских умерла его бабка — сестра Мария Габриэла, а за ней — его брат Родриго, который только что был назначен кардиналом. В жизни дона Франсиско снова стали чередоваться светские удачи и испытания, казавшиеся предупреждением Неба.

После перемирия, подписанного в Ницце и устроенного папой Павлом III, и встречи в Эг-Морт с Франциском I казалось, что опасность общеевропейской войны устранена. Желая получить финансовую поддержку для борьбы с Турком, Карл V собирает Кортесы в Толедо. Никогда раньше при дворе Кастилии не вели более блестящей жизни. Дворяне и прелаты Тахо соперничали в роскоши. С октября 1538 года по февраль 1539 года друг друга сменяли великолепные выходы и приемы испанских грандов. Изнуренная пятой беременностью, императрица Изабелла тоже там присутствовала несмотря на все более ухудшающееся состояние здоровья. Попытки Элеоноры и ее мужа ободрить ее оказались тщетными. 1 мая она умерла после преждевременных родов.

Карл V, болезненно подавленный после смерти своей супруги, удалился в монастырь иеронимитов Сислы. Перед этим он принял посвящение. Маркизу де Ломбэ и его супруге пришлось сопровождать тело в Гренаду и захоронить в королевской часовне, которая после Реконкисты волей Их Католических Величеств стала склепом для потомков. 2 мая прах императрицы в сопровождении дворян и прелатов был вывезен из города. Тело наскоро подготовили и закрыли в цинковом гробу. Маркиза лично обрядила свою госпожу в ее самое красивое платье. Похоронная процессия продвигалась очень медленно, прерываемая многочисленными остановками на молитвы в городах, находившихся на их пути длиной более чем в 500 километров. Через месяц кортеж добрался до Гренады. Сопровождавшим необходимо было выполнить одну формальность: священники Гренады должны поместить тело в склеп, но сначала перед открытым гробом каждый из сопровождавших обязан засвидетельствовать, что это был прах именно императрицы. Перед местными нотариусами, созванными по такому случаю, приоткрыли крышку гроба. Тление уже началось. Теперь невозможно было узнать некогда тонкие черты лица покойной — кучка бесформенной гнили издавала отвратительное зловоние. Ни один человек из свиты не решился поклясться, что эти ужасные останки принадлежали той, чьим очаровательным лицом они столько раз восхищались. Только Франциск засвидетельствовал, что это была именно императрица — но не потому что он ее узнал, а потому что во время путешествия он не спускал глаз с гроба.

Это ужасное видение смерти заставило маркиза принять твердое решение. Такой страшный конец неизбежно ожидал любое земное существование, поэтому он решил, что свою жизнь на земле он посвятит подготовке загробной жизни, служа единственному повелителю, которого смерть у него не заберет — Богу. Он дал такую клятву: Nunca mas servire a senor que se me pueda morir (Никогда не буду служить тому господину, которого смерть у меня заберет). На следующий день после погребения, во время заупокойной мессы на торжественных похоронах в соборе, он еще более утвердился в своем решении. Прорицатель-мистик Жан д’Авила, прозванный Апостолом Андалусии, действительно на примере Изабеллы осудил суету придворной жизни и заблуждения тех, кто забывает о неизбежном конце своего земного пути.

Но Франциск реально смотрел на жизнь и слишком хорошо сознавал свою ответственность перед семьей, чтобы удалиться в монастырь. Больше того, вернувшись в Толедо, он попросил у Карла V разрешения отправиться в Гандию. Император его и слушать не захотел. Желая показать, насколько он уважал маркиза, он назначил его вице-королем и главным капитаном Каталонии.

В 29 лет маркиз де Ломбэ оказался облеченным опасной губернаторской должностью. В течение четырех лет ему придется проявлять осторожность и энергию, которых от него ждал хорошо его знавший его повелитель. Карлу V было необходимо поставить во главе своих государств человека, которому бы он доверял. Помирившись с Франциском I, он испросил у короля разрешения проехать по территории Франции по дороге во Фландрию. Он хотел наказать жителей Гента, взбунтовавшихся против регентши Нидерландов Марии Венгерской, заставившей их выплачивать контрибуции. 7 октября 1539 года французский суверен направил в Толедо пригласительное письмо. Карл V сразу же сделал регентом своих королевств принца Филиппа — будущего Филиппа II, тогда ему было 12 лет. А Франциск Борджиа должен был стать губернатором Каталонии.

Известие об отъезде императора крайне затрудняло деятельность нового вице-короля. Провинцию заполонили разбойники, готовые взбунтоваться, узнав о наступившем безвластии. Приходилось вести против них нечто вроде партизанской войны. Чтобы увеличить финансовые возможности Франциска Борджиа, Карл передал ему командование военным орденом Святого Иакова, или Сантьяго, и назначил его членом совета порядка, состоявшего из 13 главных командоров. Поэтому маркиз мог считать, что он состоит на службе у Бога и императора одновременно, и рассматривать свою миссию как крестовый поход. Он преследовал разбойников в их логове, приказывал судить по всей строгости закона и приговаривал их к смертной казни или каторге. «Страна, — писал он Карлу, — больше нуждается в наказании, чем в прощении». И в другом письме: «Я приказал повесить шестерых самых знаменитых. Процесс над остальными идет в соответствии с законом, и тот, кто получит наименьшее наказание, может быть уверен, что проведет остаток своей жизни на галерах!» Но перед казнью он приказывал присылать к каждому осужденному священника, а после смерти приговоренных отслужить тридцать месс за спасение их души. Такая неумолимая строгость напоминала действия Инквизиции по уничтожению ереси в Испании.