Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир: Чингис-хан. Личность и эпоха. - Евгений Иванович Кычанов
Молодой свердловский исследователь В. В. Трепавлов подчеркивает особое отношение Чингис-хана к тюркам. Он полагает наличие программ «объединения» и «пропаганды тюрко-монгольского единства». В программу «объединение» он включает присоединение к империи киргизов, алтайцев, кимаков, уйгуров и карлуков Восточного Туркестана после разгрома Кучлука. Программа «пропаганды тюрко-монгольского единства» включала привлечение в 1218 1223 г. отколотых от хорезмшаха и побитых монголами канглы, туркмен, кипчаков в войска, состоявшие на службе у монголов, помогавшие им продолжать завоевание [Трепавлов, с. 10–11]. И хотя наличие «специальных программ» — это в какой-то мере реконструкция событий В. В. Трепавловым, но он прав в главном монголы действительно выделяли тюрков и стремились сделать из них своих союзников. Позже, при правлении в Китае монгольской династии Юань, тюркам принадлежала важная роль в управлении страной.
В Хорасане, по сведениям ал-Насави. монголам активно помогал некий Хабаш из Касиджа. «Люди претерпели от него страшные бедствия», он заставлял местных жит елей и владетелей осаждать и брать города, тех же, кто не повиновался, «он предавал мечу и отправлял но пути смерти» [Насави, с. 98].
Таким образом, правы те, кто подчеркивает, что успехи монгольского оружия это заслуга и тех, кто перешёл на его сторону и преданно служил ему, каковы бы ни были их мотивы измена, добровольная или вынужденная сдача, служба после попадания в плен или просто добровольный переход па службу монголам, вполне осознанный и диктуемый желанием урвать свою долю добычи и славы. Таких людей было много, за ними была немалая сила, и они активно содействовали победам Чингис-хана и поражениям тех, на кого он нападал.
* * *
Личность и эпоха, роль личности в истории отнюдь не простая проблема, когда мы переходим от общих рассуждений к конкретным фактам. В чем проявляет себя закономерность, а в чем случайность, как произошло то сцепление событий, которое вытолкнуло на большую историческую арену такую личность, как Чингис-хан? На протяжении полутора тысяч лег возникали и гибли кочевые государства Центральной Азии-гуннов, сяньби, жуаньжуаней, тюрок, уйгуров, киргизов, киданей. И монголы Чингис-хана даже не замыкают эту цепочку, потому что было возобновление монгольского государства после падения династии Юань, были ойраты. На фоне исторических событий, происходивших в Центральной Азии, появление монгольского государства, объединение Монголии — закономерность, как столь же очевидно закономерен последующий развал и упадок, ибо все это бывало, и не раз, уже до этого и после этою. Поскольку объединение Монголии в начале XIII в. вполне закономерно, то с позиций этой закономерности безразлично, кто это сделал бы Чингис-хан, или Чжамуха, или Ван-хан. Но мы знаем, что этносы, народы мужают и ослабевают. И то, что именно монголы объединили Монголию, шире Центральную Азию, в какой-то мере объяснимо тем, что монгольский этнос, выйдя на просторы Халхи и вытесняя оттуда тюрков, заимствуя от них все пригодное, был на подъеме, и пе случайно, что именно монголы, потерпев в первый раз неудачу развал Хамаг монгол улуса, — объединили страну, которую мы и именуем теперь Монголией.
Но почему осуществил эго именно Чингис-хан, вернее, Темучжин? Темучжин, происходя из ханской семьи, имел потенциальное право на власть, но эта потенция могла и не быть реализована, как у многих других представителей его рода. Подростком он испытывал гонения и жил в бедности, хотя для его семьи это не было закономерным сыграло свою роль неблагоприятное стечение обстоятельств в связи с безвременной гибелью Есугай-баатура. Чингис мог погибнуть, мог кончить свои дни в плену или даже рабстве, на его месте мог быть кто-то другой и не было бы его личности, ее влияния на события и на эпоху. Гибель Темучжина или его возмужание это фактор случайный, но то, что время требовало там, где он жил и рос, появления такой или схожей с ним личности, это зов необходимости. Нам не кажется глубоко аргументированным противопоставление Чжамухи как носителя старого, родо-племенного быта Темучжину как носителю нового строя. В источниках мы находим фиксацию неодинаковости скорее их личных качеств, чем их «программ». Устремления их были одинаковыми уничтожить соперников и объединить монголов и окружающие улусы под своей властью. Да и вообще полагать, что монголы в XII в. жили родо-племенным обществом, пусть даже на той стадии, которую выделяли ранее и называли военной демократией, нам кажется ошибочным. Эта проблема должна быть еще доисследована.
Темучжин превзошел своих соперников, реальных правителей Монголии тех лет. Чжамуху и Ван-хана, Таян-хана и Торгутай-Кирилтуха, именно своими личными качествами, импонировавшими тем, кто являл собой реальную силу и потому подчинившимся, перешедшим на службу к нему и начавшим выполнять его волю. В данном случае решающую роль сыграла личность Темучжина, независимо от того, как бы ее ни оценивать с позиций наших дней.
Главным, вероятно, явилось то, что Темучжин не только искренне и со всей ответственностью поверил в свое призвание избранника Неба, но и сумел внушить угу веру, а значит, и уверенность в необходимости (если не правоте) его действий другим. Он добился первого крупного успеха ликвидировал междоусобицы и внутренние войны, объединил страну и нашел то, что смогло увлечь его армию за пределы страны, и, видимо, в данном случае произошло то единение истории и личности одного из ее творцов, которое и составляет суть каждого крупного исторического события. Считая идеалом жизни воина-кочевника ниспровержение и ограбление врага, захват и дележ добычи, Чингис-хан указал на соседние страны, где такая добыча была и ее можно было захватить, не рискуя получить отпор или погибнуть.
Объективным и закономерным было и то, что соседний Китай (понимая под этим словом Китай в его современных границах и границах конкретно-исторических для каждой данной эпохи, что не одно и го же) столь же регулярно, как и соседний кочевой мир, переживал периоды объединения и раздробленности, усиления и ослабления. С одной стороны, на соседних с собственно Китаем землях в эпоху, предшествующую непосредственно появлению Чингис-хана, непрерывно шел процесс мужания этносов и появления их самобытной государственности, будь то Тибет, тюркские каганаты, Наньчжао на территории современной пров. Юньнань, государства киданей, тангутов, чжурчжэней. С другой стороны, и собственно Китай переживал регулярные периоды единения и распада: эпоха Воюющих царств — IV–III в. до н. э. и объединение при династиях Цинь и Хань до III в. н. э.; распад с III и. н. э. до конца VI в.; объединение с VII по начало X в. и распад до завоевания монголами всего Китая во второй половине XIII в. Объединение кочевого мира
