Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир: Чингис-хан. Личность и эпоха. - Евгений Иванович Кычанов
54
Велика была ненависть Чингис-хана к тангутам Она пережила века. В горах Синлуншань под Ланьчжоу до сих пор растет тысячелетний дуб. По местному преданию, Чингис-хан ударил по этому дубу мечом и в гневе объявил: «Я все равно уничтожу Си Ся». Автор этих строк лично видел посеченный мечом Чингис-хана дуб в августе 1989 г.
55
По данным жизнеописания Ачжулу в «Юань ши», именно Ачжулу пленил последнего государя тангутского государства Си Ся. После этого тот был убит по приказу Огодая. «Произошло большое сражение с врагом в местности Хала-Хачар. Силы Ся были стеснены. Их государь испугался и просил [позволить ему] сдаться. Схватили его и представили его Тай-цзуну. [Тот] убил его» [Юань ши, цз. 123. с. За).
56
Можно составить следующую сводку возможных мест захоронения Чингис-хана:
Алтай — [Марко Поло, с. 88]
Алтай-хан — [Алтан Тобчи, с. 242]
Бурхан-Халдун — [Рашид-ад-дин. т. I. кн. 2, с. 238–239]
Йэхэ-Утэк — [Алтан Тобчи, с. 242]
Кэнтэй-хан — [Алтан Тобчи, с. 242]
Циняньгу, ушелье — [Юань ши, цз. 1, с. 126]
Чивмэ, река — [Монгольская летопись XVI I[I в., с. 154]
В пяти случаях местом захоронения указана гора (горы). Эго наиболее вероятно, в этом представлена давняя дальневосточная традиция. Среди гор первое место отводится горам Хэнтэй, Бурхан-халдуну, столь близким сердцу Чингис-хана. Уже не первый год в МНР работает совместная монгольско-японская экспедиция, которая ищет могилу завоевателя с применением всех средств современной техники. Будем надеяться, что ее поиски увенчаются успехом.
57
Существует, правда, свидетельство того, что Чингис-хан высказался в пользу сохранения жизни завоеванных. Один из его приближенных сказал: ««Люди основа государства. Если убивать людей, то какая польза государству от приобретенных территорий? При этом убивать невинных это только укреплять враждебные чувства. Это не намерение государя!» Тай-цзу услышал и одобрил это». Данный текст из «Юань ши» является лишним доказательством того, что террор против покоренных вызывал осуждение и в окружении Чингис-хана (см. [Юань ши, цз. 124, с. 1]).
58
В своей книге «Древняя Русь н Великая степь» Л. П. Гумилев пишет: «Так, один современный автор озаглавил свою книгу «Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир». Вот уж Тэмуджин не мог даже мечтать о престоле, когда он таскал на себе тайчиутскую колодку, когда его молодую жену увезли меркиты, когда его покинули родные дяди и брат, предал спасенный им Ван-хан и когда на него навалилось огромное войско найманов. В эти годы он думал, как спасти жизнь своей семьи и свою, а то, что ему удалось одержать победы над могучими и безжалостными врагами — это вопрос, который следует ставить корректно» [Гумилев. Древняя Русь. с. 455]. Л. Н. Гумилев прав и ставить вопросы, и поступать следует корректно. Я ведь тоже считаю, что Темучжин не думал еще о завоевании мира, когда происходили те события, о которых он упоминает позже? Это он писал онгутскому государю перед войной с Цзинь: «На небе нет двух солнц. Разве у людей может быть два государя?» Это Плано Карпини по свежим следам событий писал: «Замысел татар состоит в том, чтобы покорить себе, если можно, весь мир… и об этом они имеют приказ Чингис-хана» [Путешествия, с. 59]. Естественно, Чингис-хан не думал завоевывать Америку или Австралию. Но овладеть Поднебесной в ее китайском понимании, т. е. Евразийским материком, он помышлял и считал себя в силе и вправе, дарованными ему Вечным синим Небом, сделать это. Никто и до Л. Н. Гумилева не отрицал влияния природной среды обитания и традиций (можно называть их и «генетическими традициями») на жизнь народов (этносов). Никто не отказывался от учета их психологического склада. Если есть источники, всегда можно объяснить крутые перемены в жизни этносов, не прибегая к туманным понятиям «пассионарного толчка» или «пассионарного взрыва». Новые термины не меняют представлений исторической науки о важных событиях в Азии и Европе. Можно лишь сожалеть об одном выдавая исторический процесс за природный, Л. Н. Гумилев считает, что «моральные оценки к нему неприложимы» [Гумилев. Древняя Русь, с. 451].
59
Китаец Сун Цзычжэнь полагал нашествие Чингис-хана наказанием, которое обрушилась на народы Северного Китая но воле Неба: «Основы процветания государства были заложены в Северной стороне. Там Тай-цзу удостоился получить [великое] повеление [Неба на занятие трона] благодаря [своей] мудрости и добродетелям и почтительно осуществил наказание [народов по воле] Неба. Куда бы ни обращалась голова его коня, нигде не оказывалось государства, которое было бы способно [устоять перед его натиском]» (Китайский источник, с. 68).
