Россия или Московия? Геополитическое измерение истории России - Леонид Григорьевич Ивашов
18 июня 1941 года был подписан Договор о дружбе и ненападении между Турцией и Германией.
Информация советских разведслужб и дип-представительств была обширная и в большей степени достоверная. Но почему же Сталин ей не всегда доверял? Прежде всего, он не верил в дикий авантюризм Гитлера и особенно его генералов. Фраза Сталина (из воспоминаний Г. К. Жукова) «у Гитлера не хватит сил, чтобы воевать на два фронта, а на авантюру Гитлер не пойдет» подтверждает данное утверждение. Но генсек оказался прав только наполовину – сил у Гитлера не хватило. Второй момент неверия Сталина разведдонесениям освещают сами разведчики: «Будучи доложенной руководству страны в разобщенном виде, информация о военных приготовлениях не создавала убедительной целостной картины происходящих событий, не отвечала на главный вопрос: с какой целью эти приготовления осуществляются, принято ли правителями Германии политическое решение о нападении, когда следует ожидать агрессии, каковы будут стратегические и тактические цели ведения противником военных действий»[289]. Порой публикации и дискуссии по теме о неверии Сталина донесениям разведки подаются таким образом, что ничего не предпринималось по подготовке к отражению агрессии. Это не соответствует действительности. Начиная с 1927 года именно по настоянию Иосифа Виссарионовича (доклад его на съезде партии) была принята программа по созданию мощного оборонно-промышленного комплекса, были созданы десятки КБ и НИИ, в войска стала поступать современная техника, и чем ближе продвигалась угроза, тем мощнее работал ОПК. Упомянутые 170 развернутых в приграничных округах дивизий, более 20 тыс. танков, тысячи самолетов там же – все это результат активной подготовки к войне, и разведдонесения не мешали реализации программы поставок в войска новой техники, может быть, только способствовали ее корректировке. Много перлов посвящают некоторые обвинители сталинского режима «сообщению ТАСС от 14 июня 1941 года». Мудро ответил на этот вопрос маршал А. М. Василевский: «У нас, работников Генштаба, как, естественно, и у других советских людей, сообщение ТАСС поначалу вызвало некоторое удивление. Но поскольку за ним не последовало никаких принципиально новых директивных указаний, стало ясно, что оно не относится ни к Вооруженным силам, ни к стране в целом. К тому же в конце того же дня первый заместитель начальника Генерального штаба генерал Н. Ф. Ватутин разъяснил, что целью сообщения ТАСС являлась проверка истинных намерений гитлеровцев, и оно больше не привлекало нашего внимания»[290]. Но что последовало после сообщения ТАСС? 14 июня 1941 года командования приграничных военных округов получили указания вывести фронтовые (армейские) управления на полевые пункты со сроком исполнения 22 – 23 июня, а замнаркома обороны Мерецков К. А. был направлен для оказания помощи и проверки исполнения в Западный и Прибалтийский округа. 15 июня более половины дивизий, составлявших второй эшелон и резерв западных округов, начали выдвижение к первой линии обороны. К сожалению, из 32 дивизий к началу войны только 4 успели сосредоточиться в новых районах и занять оборону. 16 июня Сталин подписал постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об ускорении приведения в боевую готовность укрепленных районов». Из ДВО срочно передавались в укрепрайоны 5 тыс. пулеметов и 2,7 тыс. пулеметов тыловых частей. 18 июня командующий ВВС генерал Жигарев П. Ф. получил лично от Сталина команду организовать воздушную (детальную) разведку сосредоточений германских войск вдоль советской границы. В тот же день начальник Генштаба по указанию Сталина отдал приказ командующим западными военными округами, а также Северному, Балтийскому и Черноморскому флотам о приведении войск в боевую готовность. В соответствии с приказом войска должны были занять районы сосредоточения к 21 июня. 19 июня был направлен в войска приказ наркома обороны № 0042 о рассредоточении и маскировке самолетов всех приграничных округов. Проводились еще множество мероприятий (порой лихорадочно) по подготовке предприятий, населения, продовольствия и других ресурсов к эвакуации, транспортных средств к передаче в армию. Так что утверждение о том, что Гитлер застал нас врасплох, – это фантазия.
Но почему же наши войска потерпели поражение в приграничном сражении? И виновен ли в этом Сталин?
Главная ошибка наркомата обороны и Генштаба состояла в том, что к 22 июня 1941 года не была создана и надежно оборудована первая полоса обороны. Еще в августе 1940 года маршалом Шапошниковым Б. М. был представлен на Политбюро ЦК ВКП(б) проект плана обороны, предусматривающий упорными оборонительными действиями сдержать наступление противника, нанести ему большие потери, а затем перейти в контрнаступление. Б. М. Шапошников предлагал оборонительные действия вести не менее месяца. План был одобрен Политбюро ЦК, но никаким приказом оформлен не был. В том же году был принят другой план срочного формирования механизированных корпусов, в составе предполагалось иметь по 1031 танку (по типу германских танковых групп), стали изымать танки отовсюду, оставив пехоту без бронезащиты. Всего в 1941 году планировалось создать 21 мехкорпус. МК являлись наступательным средством и предназначались для мощных контрударов и развития наступления. Маршал Шапошников считал, что главный удар немцы нанесут в полосе Западного военного округа, а Киевский ОВО должен будет после изматывания обороной немецких группировок нанести мощный контрудар и перейти в наступление. На практике случилось все не так. Можно предполагать, что «киевляне» в наркомате и Генштабе (нарком, нач. Генштаба, нач. оперативного управления, нач. разведки и другие были выходцами из Киевского особого военного округа) сделали ставку на КОВО и планировали немедленно после начала вторжения гитлеровцев нанести мощный удар и перейти в наступление. Но в результате растянутые по фронту обороны стрелковые дивизии не были способны удержать позиции перед мощной механизированной ударной силой немцев,
