Андрей Ланьков - Август 1956 год. Кризис в Северной Корее
9
Хо Ка-и [Алексей Иванович Хегай] (1908–1953) родился в Хабаровске в семье школьного учителя. В начале 1920-х гг. стал комсомольским активистом, а 1930-е гг. — партийным работником. В 1945 г. был направлен в Корею и вскоре стал одним из лидеров ТПК.
10
Излишне говорить, что пропаганда КНДР никогда не признавала, что Корейскую войну начал Север. В соответствии с официальной точкой зрения Пхеньяна части «марионеточной южнокорейской армии» коварно вторглись на Север, но доблестная Корейская Народная Армия немедленно отбросила агрессоров и стремительно перешла в успешное контрнаступление, которое позволило ей всего несколько часов спустя пересечь границу. Этой линии КНДР придерживается и сегодня, несмотря на публикацию большого количества советских и китайских документов, которые в деталях показывают, как готовилась Корейская война.
11
См., например, подробную статью А. Мансурова: Mansourov Alexander.Stalin, Мао, Kim, and China's Decision to Enter the Korean War, September 16 — October 15,1950: New Evidence from the Russian Archives // Cold War International History Project Bulletin. Issue 6. Winter 1995–1996.
12
Борьба между фракциями в ТПК рассматривается многими авторами. Для более полного ознакомления с этой проблемой могут быть порекомендованы две работы, которые уже давно стали классическими: Suh Dae-suk. Kim И Sung: The North Korean Leader. New York: Columbia University Press, 1988, особенно стр. 55—175; и Scalapino Robert and Lee Chong-sik. Korean Communism. Vol. 1. Berkeley: University of California Press, 1972.
13
Письмо Ли Сан Чо Ким Ир Сену. Приложение к Записи беседы Б. Н. Верещагина (советник МИД) с Ким Хен Мо (заведующий консульским отделом Посольства КНДР). 19 октября 1956 г. Архив Внешней Политики Российской Федерации. Ф. 0102. Оп. 12. Д. 4, папка 68.
Далее в сносках должности северокорейских официальных лиц представлены так, как они зафиксированы в записях бесед. Имена должностных лиц в сносках также записываются в той форме, которая использована в оригинальном документе, но в некоторых случаях далее приводится и транскрипция их имён по правилам системы А. А. Холодовича.
14
По различным оценкам, на протяжении 1945–1950 гг. от 456 тыс. до 829 тыс. жителей Севера эмигрировали на Юг. Для периода 1950–1953 гг. оценки колеблются между 400 тыс. и 650 тыс. Если мы примем минимальные оценки, на протяжении этого периода около 900 тыс. северян — или около 10 % всего населения Севера — ушли на Юг. Существовал и заметно меньший по масштабам, но все равно значительный приток южан на Север, который также объективно способствовал усилению режима: большинство тех, кто уходил на Юг являлись потенциальными врагами коммунистической власти, в то время как с Юга прибывали ее потенциальные сторонники. Сами северокорейские власти считали, что в Северной Корее в середине 1950-х гг. находилось около 100 тысяч выходцев с Юга (эта цифра содержится, например, в: Запись беседы Б. К. Пименова (первый секретарь посольства) с Вон Хен Гу (зам. Заведующего Орготделом ЦК ТПК). 21 июня 1958. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 14. Д. 8, папка 75). Критический анализ существующих оценок внутрикорейской миграции в тот период см., например: Foley James. Ten Million Families: Statistic or Metaphor? // Korean Studies. № 1. 2001.
15
Интервью с Сим Су-чхолем. 23 января 1991, Ташкент. В конце 1950-х гг. Сим Су-чхоль был начальником Управления кадров Генштаба КНА (вооруженных сил Северной Кореи).
16
Только один пример подобного рода: 3 февраля 1948 г. советское Политбюро приняло решение «разрешить (курсив мой. — А. Л.) Народному Комитету Северной Кореи создать Департамент национальной обороны и в день окончания сессии Народного Собрания провести в городе Пхеньяне митинг и парад корейских национальных войск» (копия документа из частной коллекции). Только после этой резолюции Москвы 8 февраля 1948 г. Пхеньян официально провозгласил создание отдельной северокорейской армии(Корейской Народной Армии, КНА).
17
Balazs Szalontai. Kim И Sung in the Khrushchev Era: Soviet-DPRK Relations and the Roots of North Korean Despotism, 1953–1964. Stanford: Stanford University Press, 2005. P. 22.
18
Запись беседы В. Петухова (советник дальневосточного отдела МИД СССР) с JI. Г. Гольдиной (возвратившаяся из КНДР сотрудница посольства СССР). 28 марта 1955 г. Коллекция «Чунан ильбо» (далее — КЧИ), документы за 1955 г. № 561/дв, 4/IV.55.
19
Balazs Szalontai. Kim И Sung in the Khrushchev. Era. P. 44.
20
Ibid. P. 43–46.
21
Ibid. P. 44.
22
Ibid. P. 22.
23
Balazs Szalontai. Kim И Sung in the Khrushchev Era. P. 20.
24
Ibid. P. 242.
25
Запись беседы С. П. Суздалева (посол СССР в КНДР) с Пак Чан Оком (зам. председателя Кабинета министров и председатель Госплана КНДР). 31 января 1955 г. КЧИ, документы за 1955 г.
26
Запись беседы В. А. Васюкевича (1-й секретарь Дальневосточного отдела) с А. К. Гришаевым (советник председателя Центрального Комитета потребительской кооперации КНДР). 8 февраля 1955 г. КЧИ, документы за 1955 г. А. К. Гришаев, будучи советником в соверокорейской системе потребкооперации, во время поездки в Москву встретился с сотрудником МИДа и описал продовольственную ситуацию в КНДР. Впрочем, из контекста беседы не ясно, всегда ли крестьян наказывали за нарушение запрета. Создается впечатление, что наказания носили спорадический характер («Имеют место факты, когда крестьяне привлекаются к ответственности за невыполнение нормы продажи риса государству и за торговлю рисом на рынке. Все это вызывает недовольство среди населения»).
27
Подробное описание голода 1955 г. на основании новых документов из дипломатических архивов см.: Balazs Szalontai. Kim И Sung in the Khrushchev Era P 62–67.
28
8 марта 1955 г. Ким Ир Сен сказал советскому послу Суздалеву: «Ким Ир Сен сообщил мне, что в связи с необходимостью разрешения ряда внутренних вопросов и, главным образом, исправления серьезных политических ошибок, допущенных Трудовой партией по отношению к крестьянству при проведении заготовок хлеба, в результате которых в деревне возник недостаток продовольствия и зерна для посева, он не сможет выехать в Москву ранее середины апреля». См.: Дневник посла С. П. Суздалева за 28 февраля — И марта 1955 г. Запись от 8 марта. КЧИ, документы 1955 г.
29
Об инциденте с отзывом номера «Нодон синмун» см.: Balazs Szalontai. Kim И Sung in the Khrushchev Era. P. 71.
30
Запись беседы С. Н. Филатова (советник посольства) с Пак Чан Оком (заместитель премьера Кабинета Министров КНДР и член Президиума ЦК ТПК). 12 марта 1956 г. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12. Д. 6, папка 68.
31
Детальное описание споров по экономическим вопросам и некоторых идеологических тенденций 1954–1955 гг. можно найти в статье Macao Око-ноги: Masao Okonogi. North Korean Communism: in Search of Its Prototype // New Pacific Currents. Honolulu: University of Hawaii, 1994; а также в старой, но интересной работе Нам Кун-у: Koon Woo Nam. The North Korean Communist Leadership, 1945–1965: A Study of Factionalism and Political Consolidation. Alabama: University of Alabama Press, 1974. P. 103–104.
32
Запись беседы С. Н. Филатова (советник посольства) с Пак Ен Бином.25 февраля 1956 г. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12. Д. 6, папка 68. Запись беседы С. Н. Филатова с Пак Чан Оком 12 марта 1956 г. В этих двух документах содержится противоречивое описание позиции Пак Кым-чхоля, видного деятеля яньаньской фракции. 25 февраля 1956 г. Пак Ён-бин заявил, что годом ранее Пак Кым-чхоль выступил против введения Чхве Ён-гона в состав Политсовета. В марте 1956 г. Пак Чхан-ок, наоборот, утверждал, что Пак Кым-чхоль был единственным в Политсовете сторонником этого предложения. Это противоречие может быть каким-то образом связано с тем фактом, что Пак Ён-бин предположительно был в хороших личных отношениях с Пак Кым-чхолем (который даже навещал опального Пак Ён-бина в больнице), в то время как Пак Чхан-ок не скрывал своей неприязни к нему.
33
Трудно сказать, к какой фракции относилась Пак Чжон-э (принятая в то время транскрипция — Пак Ден Ай, настоящее имя — Вера Цой) — единственная в северокорейской истории женщина, достигшая политических вершин самостоятельно, а не в силу своих семейных связей. Иногда ее относят к внутренней фракции, так как на протяжении десятилетия она вела подпольную работу в самой Корее. Иногда ее включают в состав партизанской группировки, с членами которой она поддерживала близкие отношения с первых лет существования КНДР. Наконец, в силу ее советского происхождения, полученного в СССР образования и обстоятельств появления в Корее, куда она была когда-то направлена из СССР на разведывательную работу, она может быть отнесена к советским корейцам. В любом случае Пак Чжон-э с очень раннего времени демонстрировала безоговорочную поддержку Ким Ир Сена.
