ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества - Кэт Бохэннон
Но скорее всего, это была Homo sapiens. Где-то между тридцатью и пятьюдесятью тысячами лет назад человеческая культура пережила настоящий взрыв. Мы перешли от использования одних и тех же относительно простых инструментов к культурной революции, не только совершенствуя инструменты, но и значительно увеличивая количество созданных нами произведений искусства, погребальных ритуалов, украшений… Внезапно повсюду появился символизм. До этой революции в течение очень долгого времени все было одинаковое. После – куда бы вы ни посмотрели, повсюду было человечество. Африка, Ближний Восток, Южная Европа, Центральная и Южная Азия, Китай…
Изменение произошло так быстро, что, честно говоря, это немного подозрительно – такой сдвиг дает начало теории о том, что умными нас сделали инопланетяне, спровоцировавшие быстрые, необъяснимые изменения (и давшие хлеб Кубрику). Десять или двадцать тысяч лет, максимум. Раз – и все человечество приняло сложную символическую культуру. Все мы. Повсюду. Опять же, большинство считает, что это было возможно только с помощью языка. Там, где генетические изменения происходят медленно, поведенческие изменения, вызванные языком, могут распространяться со скоростью лесного пожара. Я подозреваю, что именно так и происходит, когда разумный вид, уже способный к языку, внезапно развивает символическое повествование.
А кому еще рассказывать первую историю, как не матери своему ребенку? В конце концов, хотя мужчины и женщины были (и остаются) одинаково владеющими языком, женские тела лучше справляются с общением на близком расстоянии. Большинство взрослых используют музыку и стиль материнского языка, чтобы помочь детям в изучении языка, но женщины, кажется, используют его чаще и искуснее, по крайней мере с точки зрения манипулирования высотой звука, адаптации и реагирования на уникальные сенсорные ощущения человеческих младенцев. Но я подозреваю, что более важная причина заключается в том, что из всех случаев общения между двумя людьми наиболее распространенной является связь матери и ребенка: в раннем возрасте именно мать говорит с младенцем больше, чем почти любой другой человек. Из множества задействованных коммуникативных сценариев многие связаны с капризностью ребенка и необходимостью найти способ его успокоить, а если не успокоить, то, по крайней мере, обучить и, в идеале, развлечь.
Независимо от того, идет речь о древних или о современных родителях, попытка отвлечь, чему-то научить или развлечь ребенка историей – обычное дело.
Но о чем была эта первая история? В конце концов, история – это не только суть, но и структура, – не все повествования о событиях являются «историей». Я могла бы рассказать, как прошел мой день, но это была бы просто неинтересная цепочка фактов. Срочность также не решает проблему: даже обезьяны Кэмпбелла могут сказать вам, что в небе орел. Но ни одна обезьяна не расскажет о толкиновских орлах.
Но предположим, что это была просто история – образное объяснение какой-то особенности мира. Почему у змей нет ног. Что происходит, когда мы умираем.
Конечно, она могла быть не только об этом. Большинство современных «просто» историй связаны с какими-то моральными качествами – неким набором социальных правил, которые персонажи (и аудитория) должны соблюдать, иначе будут последствия. Обычно они о любви, верности или приверженности социальной иерархии.
Однако ни одна из этих тем не была бы частью первой истории, потому что тогда мало что из нашей привычной социальной иерархии существовало. Были лидеры или альфы, но ничего похожего на лорда или короля. Было бы много любви и секса, но ничего похожего на «брак».
Возможно, все было проще. Есть одна неизменная тема, которая преследовала человечество с самого начала: голод.
Если история наших предков о чем-то и говорит, так это о выживании. Голод и миграция – непреклонная сила Смерти, гонящая нас вперед и назад, к серой линии длинного горизонта. Вот откуда мы. Вот что движет нами даже сейчас.
Глава 8
Менопауза
«And yet, and yet…»[229] Отрицание временной протяженности, отрицание «я», отрицание Вселенной астрономов может показаться отчаянием, но таит в себе утешение. Наша жизнь (в отличие от преисподней Сведенборга или ада тибетской мифологии) ужасна не тем, что призрачна; она ужасна тем, что необратима и непреложна. Мы сотканы из вещества времени. Время – река, которая уносит меня, но эта река – я сам; тигр, который пожирает меня, но этот тигр – я сам; огонь, который меня пепелит, но этот огонь – снова я. Мир, увы, остается явью, я, увы, Борхесом.
Хорхе Луис Борхес. Новое опровержение времени[230]
Черт, я совсем отбилась от рук!
Мать Борхеса на свой 98-й день рождения
Иерихон, восемь с половиной тысяч лет назад
Снова рассвет. Старуха проснулась от пения птиц, тонких полосок утреннего солнца, ползущих по циновкам на полу. Она перекатилась на бок. Сначала ее глаза нашли сестру, лицо которой все еще было спокойным – она спала. Затем она услышала тихое хныканье внучки. Девушка уже давно беременна, ее живот раздут и свисает, как старый инжир. Старуха с трудом поднялась на ноги и направилась к ней, не обращая внимания на утреннюю закостенелость бедер и рук. На жалобы старого тела нет времени. Она присела рядом с девушкой, убрала с ее вспотевшей щеки прядь волос и положила руку ей на живот, чувствуя схватку. Внучка взяла ее за другую руку и крепко сжала.
Ребенок скоро появится. Мать девушки умерла в прошлом году, погибла в наводнении, поэтому помочь появиться на свет этому младенцу – четвертому поколению семьи, и она еще жива, а это редкость – было работой старухи. Она разбудила сестру и послала за пресной водой.
Схватки длились все утро: девочка ругалась и плакала, старуха и ее сестра делали все, что могли, чтобы облегчить боль. Незваный, зашел деревенский шаман, и она выгнала его за дверь – пение и жжение трав здесь не помогут. Отец тоже заглянул, его послали за водой. Казалось, все хотели быть полезны. Но она была старейшим человеком в деревне – люди делали то, что говорила она.
Когда солнце поднялось высоко, старуха поняла, что что-то не так. Присев между коленями внучки, она увидела, в чем дело: окровавленная ступня со скрюченными пальцами. Этот ребенок пытался войти в мир неправильным путем.
Она уже дважды видела такое.
