История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2 - Луи Адольф Тьер
Впечатления, полученные Жозефом в Ируне, Толосе и Витории были глубоко печальны, и его слабая душа, уже не раз пожалевшая о королевстве Неаполь за проведенные в Байонне дни, исполнилась горьких сожалений при виде единодушно восставшего народа, которым ему предстояло править, народа, убивающего французских солдат. После Витории письма Жозефа носили отпечаток живого страдания. «За меня никого нет», – были первые слова, с которыми он обратился к Наполеону и которые повторял ему чаще всего. «Нам нужно пятьдесят тысяч старых солдат и пятьдесят миллионов, и если Вы станете медлить, нам понадобятся сто тысяч солдат и сто миллионов» – такова была каждый вечер заключительная часть его писем. Предоставив жестокую миссию подавлять бунт генералам, за собой Жозеф хотел сохранить дела милосердия и к просьбам о войсках и деньгах стал присоединять ежедневные жалобы на злоупотребления солдат, сделавшись их постоянным обвинителем и столь же постоянным защитником повстанцев, – род протеста, который должен был вскоре породить недовольство армии и рассердить самого Наполеона.
Не было нужды в этих письмах, чтобы открыть Наполеону весь масштаб совершенной им ошибки, хоть он и не хотел ее признавать. Теперь он знал всё, знал, что восстание повсеместно и необычайно сильно. Правда, зная, что повстанцы обращаются в бегство в чистом поле, он всё еще надеялся усмирить их без излишней траты сил. «Наберитесь терпения, – отвечал он Жозефу, – и будьте мужественны. Я не оставлю вас в недостатке каких-либо ресурсов; у вас будет довольно войск, а денег в Испании при хорошем управлении вам всегда будет хватать. Но не превращайтесь в обвинителя моих солдат, преданности которых мы с вами обязаны тем, что мы есть. Они имеют дело с разбойниками, которые их истребляют и которых надо удерживать страхом. Постарайтесь приобрести любовь испанцев, но не подавляйте армию, это было бы непоправимой ошибкой». К этим словам Наполеон присоединил самые суровые инструкции для своих генералов, в ясных выражениях приказывая им не предаваться грабежам, но проявлять абсолютную беспощадность к бунтовщикам. Не грабить и расстреливать, дабы лишить причины и желания бунтовать – такой приказ чаще всего содержался в его письмах.
В то время как Жозеф медленно продвигался к Мадриду, в Арагоне и в Старой Кастилии продолжалась борьба. Генерал Вердье, прибыв к Сарагосе с 2 тысячами человек, нашел там подкрепления, присланные Наполеоном: польскую пехоту и маршевые полки. Теперь его войско заключало около 12 тысяч человек и многочисленную артиллерию, подведенную из Памплоны. Благодаря генералу Лефевру-Денуэтту, он уже захватил внешние позиции, зажал осажденных в крепости и заботами генерала Лакоста возвел множество батарей. По настоянию Наполеона Вердье решил провести 1 и 2 июля решающую атаку силами двадцати орудий крупного калибра и 10 тысяч брошенных на приступ пехотинцев. Сарагоса расположена на правом берегу Эбро, а на левом берегу находится лишь одно предместье. К сожалению, несмотря на повторные приказы императора, через Эбро не удалось перебросить мост, чтобы иметь возможность всюду передвигать кавалерию и лишить осажденных сообщения с внешним миром. Продовольствие, боеприпасы, подкрепления дезертирами и повстанцами беспрепятственно прибывали к ним через предместье с левого берега, и в конце концов в городе собрались, можно сказать, почти все повстанцы Арагона.
Сарагосу окружала стена, к которой слева примыкал крепостной замок, называемый Замком инквизиции, в центре находился большой монастырь Санта-Энграсия, а слева – монастырь Сан-Хосе. Генерал Вердье приказал направить на замок мощную брешь-батарею и взялся руководить лично этой самой трудной и решающей атакой. Две другие брешь-батареи он направил на монастыри, доверив руководство этими атаками генералу Лефевру.
Одиннадцатого июля, по сигналу, двадцать мортир и гаубиц, при поддержке всей полевой артиллерии открыли огонь как по мощным зданиям, примыкающим к стене, так и по самому городу. Более 200 бомб и 1200 снарядов было выпущено по несчастному городу, загоревшемуся во многих местах, но его защитники, прятавшиеся в домах, соседствующих с точками обстрела, пострадали не сильно и не были поколеблены. Под руководством нескольких офицеров-саперов они поставили батареей сорок орудий, которые отлично отвечали французским. Там, где ожидали появления французов, выставили колонны из солдат-дезертиров, а в домах засело не менее 10 тысяч крестьян. Утром 12 июля, когда в Замке инквизиции и обоих монастырях были пробиты обширные бреши, французские войска с горячностью неопытных новобранцев устремились на приступ. Но, ринувшись в пролом в Замке, они натолкнулись на такой ожесточенный огонь, что не осмелились двигаться дальше, несмотря на все усилия офицеров. То же самое произошло в центре, у монастыря Санта-Энграсия. Только справа генералу Аберу удалось завладеть Сан-Хосе и обеспечить проход в город. Но, проникнув в город, он очутился на забаррикадированных улицах, а стены домов, пронизанные тысячами отверстий, изрыгали град пуль. Стало очевидно, что для преодоления такого сопротивления нужны новые и более мощные средства.
Генерал Вердье, укрепившись в монастыре Сан-Хосе, приказал вернуть войска в их расположения, потеряв 400–500 человек убитыми и ранеными, – потеря весьма существенная при численном составе в 10 тысяч человек. Он решил ждать подкреплений и более значительных артиллерийских средств, чтобы возобновить атаку на крепость, которую поначалу думали захватить за несколько дней и которая оборонялась лучше всякого правильно укрепленного города. Наполеон, узнав о положении вещей, тотчас отправил к нему недавно прибывшие 14-й и 44-й линейные полки и несколько обозов тяжелой артиллерии.
Весть о сопротивлении Сарагосы вызвала крайнее волнение на всем севере Испании и особенно усилила бахвальство испанцев. Жозеф, прибыв в Бривьеску, на каждом шагу встречал доказательства их ненависти к французам и уверенности в собственных силах. Он оказывался в изоляции, сталкивался с холодностью или с экзальтацией неслыханной гордыни, будто испанцы одержали над французами все те победы, которые французы одержали в Европе. Все свои надежды испанцы возлагали на армию Грегорио де Ла Куэсты и Жокина Блейка, состоявшую из повстанцев Галисии, Леона, Астурии и Старой Кастилии и двигавшуюся на Бургос. Никто не сомневался, что она скоро одержит блистательную победу над войсками маршала Бессьера и эта победа, в соединении с сопротивлением Сарагосы, не замедлит
