Джон Мэн - Чингисхан

Я полагаю, что «могилы» на Бурхан Халдуне — это «каме­ нистые земляные круги». Для того чтобы понять, как они об­ разуются, представьте себе камень, покрытый осенью мок­ рой почвой. Наступают первые морозы. Поскольку камень проводит тепло лучше, чем окружающая почва, земля под камнем замерзает быстрее, чем земля, граничащая с ним. Вновь замерзшая земля расширяется, выталкивая камень вверх. Садоводы сталкиваются с этим явлением каждую вес­ну, когда клумбы загадочным образом покрываются камеш-

394

ками. То же самое происходит с телеграфными столбами по всем монгольским степям — если их не вкопать в постоянно замерзшую землю, они выпирают из земли, наклоняются и падают. Камни разных размеров двигаются с разной скоро­стью, и в местах скопления камней незначительная разница в температуре и коэффициенте расширения выталкивает лежащие на периферии камни внутрь скопления и вверх. В конце концов камни собираются в группы близкого разме­ра. Поднимаясь к поверхности, ветер и дождь выгребают му­ сор, сухую траву и семена. Получается своего рода каменный фонтан, выбрасывающий «струи» вверх и в стороны, беско­ нечно медленно переходя, возможно — возможно, так как никто еще не наблюдал за подобным процессом на протяже­ нии десятилетий, - от одной формы в другую.

Такая сортировка происходит и в более значительных масштабах. Рядом с полем каменных кругов находилось дру­ гое единообразное поле, в поперечнике метров двести, оно состояло из красноватых камней от человеческого кулака до валуна. По ним было ужасно трудно ходить, всюду торчали ребра и углы, на которых я то и дело рисковал подвернуть но­ гу. Даже такие крупные камни двигаются, отталкивая друг дру­ га в сторону и оставляя на своем бывшем месте несколько ма­ леньких травянистых кружков, микроэкология которых по­ вторяет каменные круги, где с удовольствием развалились Эрдене и Тумен, интересовавшиеся погодой больше, чем святостью и еще чем-нибудь окружающей их обстановки. На самом дальнем конце этого поля стояло ово из точно таких же острых камней, построенное в том месте, откуда богомольцы могли лицезреть захватывающий дух пейзаж лежащей внизу долины с извивающимся по ее дну Богдом, вдоль которого мы шли накануне, маленькой речушкой, пе­ реливавшейся всеми цветами радуги между деревьями по пу­ ти к заливным лугам и Порогу, лежащему за 20 километров отсюда. Справа от меня, на несколько сотен метров ниже, виднелось озеро, отвоевавшее себе место у каменной осыпи

395

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

и леса. Это было место отнюдь не для семейной жизни, а для одинокого индивида, который знал эти склоны и следил, не появились ли в долине враги, он мог прятаться здесь вечно, здесь он мог найти пищу и воду и находиться всего в часе ез­ ды от пастбищ.

Годилось ли это место для захоронения хана в тайной мо­ гиле? Должно было бы подойти, но я ее не видел. Немного­ численные свидетельства говорят о степи, вытоптанной ска­ чущими конями, и о густых лесах, обеспечивающих безо­ пасное и тайное уединение. Но до этого плато не добраться большому табуну, деревьев тут небогато, к тому же через плато пролегает дорога на вершину — это самое людное ме­ сто, какое только можно найти в округе тысячи квадратных километров.

Я взглянул вверх и увидел, как высокий алтарь этого при­ родного собора вдруг окутался плотным облаком, которое угрожающе покатило вниз.

- Джон, уходим! Идет туман!

Я было замешкался, но потом махнул рукой и пошел за ними. Придется поверить на слово описаниям вида на вер­ ховья Онона и поле многочисленных ово.

Мы побежали по каменным кругам с плато, которое не было кладбищем, промчались по разровненной площадке, где когда-то стоял храм Камала, скорее, скорее — к нашей машине. Я покинул те места с уверенностью, что дух Чингиса сделался вездесущим благодаря постоянному поклонению, приношениям и созданием ово, но, что касается его остан­ ков, мне думалось, что искателям могилы следует обратить свои взоры в другое место, на более пологие и более богатые лесом склоны. Искать им следует, но ожидать, что найдут, вряд ли.

И все же я не чувствую самой полной уверенности, что должен расстаться с такой надеждой, отчасти из-за настой­ чивого слуха, что есть люди, знающие точно, где на Бурхан

396

Халдуне могила, и отчасти потому, что Игорь Рашевильц полностью со мной не согласен.

Послушайте, как он пытается образумить меня:

Они (каменные круги) не геологические образования, а резуль­ тат человеческого труда. Также рядом с раскопами много мусо­ра, как и следует ожидать. Если бы у вас было больше времени, чтобы осмотреть все место, вы бы не пропустили очень красно­ речивые детали. Конечно, возможно, что некоторые могилы пустые, поэтому только пробы, вроде тех, которые брали «Три- речье» и мистер Кравиц, могут показать подлинное содержи­мое. А так остается только гадать. Несмотря на свою веселую маску, монголы очень скрытный народ, и при (коммунистиче­ ских премьер-министрах) Чойбалсане и Цеденбале Чингис бы­ло табу, но некоторым ученым удалось обойти систему и пере­ дать информацию. Все это нужно воспринимать cum grano salis, но определенная картина вырисовывается. Когда вы эту инфор­ мацию собираете и складываете вместе, чтобы сопоставить с информацией из других источников... Точные места захороне­ ний Чингиса и более поздних императоров могут все еще ус­ кользать от нас, и я даже уверен, что знатоки-монголы не могут указать на них пальцем, но я лично убежден, что общий район императорских захоронений - это выступ между святилищем Камала снизу и площадкой с многочисленными ово вверху.

Ну что же, он очень убежден, и мне остается гадать, есть ли способ примирить могилы с каменными кругами. Возмож­ но, есть. Что, если среди нескольких сотен естественных ка­менных кругов есть один, который имеет не природное про­ исхождение? Как лучше всего спрятать царскую могилу, если не разместить ее у всех на виду, прямо на дороге к священ­ ной вершине, но так, что ее невозможно отличить от такого большого количества похожих ложных могил? Могу пред­ ставить себе вполне правдоподобную картину-, одиночные простые похороны, яма копается до вечной мерзлоты, свер­ ху тонкая насыпь из камней, ничем не отличающаяся от дру­ гих каменных пятен, лошадей, на которых перевозили гроб

397

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

и на которых приехали сопровождающие, гоняют по пло­ щадке до тех пор, пока даже присутствующие не смогут от­ личить рукотворное от естественного.

Конечно, эта тайна будет раскрыта с помощью соответст­ вующих археологических исследований. Но это будет ко­ лоссальное предприятие, нужно исследовать каждый из со­тен каменных кругов, исключая один за другим, пока, нако­ нец, возможно, не будет найдена подлинная могила, а под ее заглушкой из перемешанных погодой камней не обнару­ жится запрятанный гроб, а может быть, и что-нибудь поми­ мо него.

Было бы намного легче, если бы имелись люди, знающие, которая из могил подлинная. Здесь мы подходим к другой и еще более глубокой тайне — к сущности секретности, кото­ рая окружает могилу. Многие говорят, что кто-то где-то зна­ ет подлинное место нахождения могилы. Как писал Игорь, «они провели исследования и определили точное место мо­ гил на горе». Самый видный монгольский академик профес­ сор Ринчен сказал Игорю, что «район был положительно идентифицирован еще до 1970 года». То же можно услышать от многих ученых. Бадамдашу сказал мне: «Могила находит­ ся в предгорьях Бурхан Халдуна. Это государственная тай­ на». Но в чем суть этого государственного секрета? Кто это «они»? Никто не называет имен, нет никакого законодатель­ ства, ничего не опубликовано, все одни разговоры. Предпо­ ложительно, это государственный секрет, так как могила священна, что распространяет особую форму защиты не только на могилу, не только на информацию о могиле, но также на вопрос, существует ли вообще какая-нибудь ин­ формация. Мы в зеркальной комнате и обсуждаем секрет о секрете.

Я посетил одного из самых уважаемых монгольских исто­ риков, Далая. Старый друг, еще один Эрденебаатар, специа­ лист по скотоводству, который сопровождал меня в Гоби шесть лет назад, разыскал его в каком-то мрачном стандарт-

598

ном жилом строении, из тех, что выросли в Улан-Баторе по­ сле войны. Ему было за семьдесят, когда мы встретились, но выглядел он старше, этаким нестареющим мудрецом. Исто­ рия, которой он отдал всю жизнь, была написана на его ис­ пещренном морщинами лице, звучала в его мощном басе, заполняла полку за полкой книгами на старомонгольском, китайском, русском, японском, корейском, даже англий­ском языках - среди них была книга Оуэна Латтимора «Монгольские путешествия», которая послужила мне одним из источников по Мавзолею Чингисхана. Я попросил разре­ шения взглянуть на нее. Меня поразило посвящение: «Далаю. В знак 10 лет дружбы. Оуэн».