Джон Мэн - Чингисхан
— Хорошо еще, что у вас столько терпения! - прокричал, перекрывая громовую дробь дождя, Тумен.
— А что делать! — проорал я в ответ.
— Другие стали бы обвинять меня и побили бы.
— Не говори глупости. — Мне и в голову не приходило, что кто-нибудь мог так жестоко воспринять несгибаемый оптимизм Тумена. Кроме того, во всем был виноват я, и толь ко я.
— Это не глупости. Они меня побили. — При воспомина нии он покачал головой.
— Кто же это побил тебя?
— Эти... как их... итальянцы! И знаете, что они первым де лом сказали? «Но мы же заплатили! Мы з-а-п-л-а-т-и-л-и!» -
384
385
ДЖОН МЭН
Он проревел эти слова так, словно итальянцы были ослами, чтобы не подумать, что никакие деньги не могут ничего га рантировать в этом неустойчивом мире.
Я не стал расспрашивать о том, как это случилось. Голова у меня была занята едой: у нас остались два кусочка колбасы, пакет йогурта и полплитки шоколада. Женская еда — ника кого мяса для тридцатикилометровой прогулки, которую, может быть, придется совершить нам, будет лить дождь или не будет лить дождь, все равно.
Придется поискать письменного отчета у других путешест венников, главным образом у Шуберта и де Рашевильца, кото рый прошел по его стопам 36 лет спустя. Мрачные небеса про должали извергать водопады воды, а я принялся читать в кото рый раз, но только намного внимательнее, то, что писал он.
Нужно сказать, что экспедиция де Рашевильца не была та кой уж легкой и гладкой. В его команде было десять человек, их маршрут длился две недели и проходил по нескольким историческим местам. В группе была женщина. Поскольку женщинам запрещено посещать Бурхан Халдун, пришлось прибегнуть к особому ритуалу, для чего специально пригла сили шамана. Они передвигались на трех машинах и в Мон- гоморте наняли несколько лошадей, которые двигались сле дом и понадобились для последнего подъема. При такой мощной поддержке им удалось перейти Порог. «Жуткое дело, — написал он мне потом. — Мы несколько раз увязали и часами выкарабкивались из грязи».
У нижнего ово они разбили лагерь и стали готовить пир шество, а шаман тем временем занялся своим делом: «танце вал, бубнил, пел, бил в бубен, впадал в транс и все такое». Под конец пиршества «шаман сказал нам, что дух Чингисхана да ет всем нам разрешение подняться на гору, чтобы покло ниться ему». До первого плато они добирались минут два дцать, там Игорь, как и Шуберт, нашел осколки изразцов и
386
ЧИНГИСХАН
кирпичей, а также две большие металлические вазы — все, что осталось от разрушившегося храма Камала.
Они двинулись дальше, на второй уровень, который Ра- шевильцу показался намного интереснее, чем его описал Шуберт, потому что в представлении Игоря здесь было на стоящее обширное кладбище. «Мы оказались на плоском го лом пространстве шириной несколько сотен метров, испещренном древними раскопами, т.е. ямами, которые сначала вырывались, а потом вновь засыпались землей, кам нями и разным мусором, все ямы отчетливо выделялись на поверхности земли под редкими пучками травы». После еще одного крутого подъема они нашли пирамидки ово. «Не бы ло видно никаких признаков захоронений, но если смотреть вниз, то за выступом горы можно различить следы человеческой деятельности». Свое описание Игорь сопрово ждал интригующим заключением, что «представляется вполне допустимым, даже весьма возможным, что здесь, на южной и юго-восточной стороне горы... лежат похоронен ными монгольские императоры».
Осознать, что я упустил шанс затратить каких-то два часа, чтобы попасть на кладбище, где может находиться могила Чингисхана, не было сил. Я выключил фонарик и лежал в темноте, чувствуя себя совершенно несчастным. Дождь не унимался. Вдобавок ко всем моим неприятностям, у меня не было ни пенопластикового матраца, ни подушки. Обессилев от мокроти и огорчения, я погрузился в долгий сон.
Я проснулся после десятичасового очищающего сна. Буря закончилась. Утро было великолепное, небо бледно-желтое, на всем окружающем, на кустах ивняка разлился легкий ту ман, он оседал на подошве горы и закрывал дорогу, по кото рой мы скоро пойдем.
Я простоял наружи всего несколько минут, когда до моего слуха из самой гущи тумана донесся некий звук. На миг мозг отказывался поверить ушам. Я бессмысленно уставился в
387
ДЖОН МЭИ
ЧИНГИСХАН
пространство-молоко, из которого, словно явление потус тороннего мира духов, выполз «газик», за рулем которого с самым невозмутимым видом сидел Эрдене.
Тумен был в палатке, он пробурчал себе под нос приветст вие и стал выбираться из спального мешка, а Эрдене присту пил к рассказу о драматических происшествиях и счастли вых совпадениях предыдущего дня. Высадив нас, он почувст вовал приближение дождя и решил вернуться тем же путем, каким добирался туда. Как он и предполагал, этого не полу чилось. Он попал в рытвину, и у него ничего другого не оста валось, как ждать, пока не вернемся мы и не вытянем его из ямы. Он лег спать. На следующее утро, приблизительно в то самое время, когда я неверно прочитал карту, его разбудили. Это были семь охотников, собравшихся побраконьерничать в Национальном парке и добыть лося (так что подъезд к горе в проезжем состоянии поддерживали не богомольцы, а бра коньеры) . Они пришли пешком, потому что накануне во вре мя ливня их машина забуксовала в болоте в 7 или 8 километ рах ниже по дороге. Для них увидеть Эрдене в его болоте по казалось таким же невероятным чудом, как и их появление для него. Они вытащили его, попросили подвезти к их маши не, пригласили переночевать в их лагере, где он и провел вторую ночь, получив в благодарность за помощь зажарен ного в собственной шкуре сурка, обмотанного проволокой и обработанного, как и положено, паяльной лампой. И вот он здесь, вовремя и вдобавок с мясом. Мы были спасены. Ту ман рассеивался, за ним открывалось голубое небо. День со бирался быть прекрасным и обещал сухую дорогу для благо получного возвращения в Улан-Батор.
Мы основательно занялись сурком, чавкая сочным соком и с трудом выковыривая жесткое мясо из зубов, и тут Тумен, перебросившись несколькими короткими и быстрыми фра зами с Эрдене, произнес самую поразительную вещь, какую я только слышал за все это поразительное путешествие.
- Ну так что? Идем теперь на Бурхан Халдун?
- Что?
— Вы что, не слышите, что ли?
Охотники сказали ему, что это не так уж сложно. Идти до конца дороги, где мы поставили машину, а потом — вверх.
Сперва эта идея показалась мне совершенно безрассуд ной. Я не сомневался, что мы туда попадем, это не проблема. Проблема заключалась в том, как мы выберемся отсюда. Один путь отсюда слишком крутой для джипа, другой — не проходимое болото. Они оба знали, что, скорее всего, нам отсюда без посторонней помощи не выбраться. Тумен на блюдал за тем, как на моем лице отразились сначала восторг, потом неверие, затем опасение.
— Раз уж мы здесь, — пожал он плечами. — Дело должно быть сделано.
Ну что же, когда помощь понадобилась, оказалось, что она уже ждет нас. Было ясно, что в них присутствовала уве ренность, вовсе неявно и необязательно как проявление сильного религиозного чувства, уверенность в том, что Веч ное Небо позаботится обо мне. Как мог я, ради которого воз несли молитву самому Чингису, перечить им?
- Хорошо. Пошли.
На миг я отвернулся, чтобы они не видели мои чувства, потому что их слова буквально растрогали меня. Я не видел, с чего бы им захотелось сделать такую безумную и такую щед рую вещь. Очевидно, время, проведенное вместе, все, что мы делили и разделяли сообща, породило в них чувство долга, которого не купишь за деньги.
Мы перепаковали наши рюкзаки, переложили наши вещи, мы снова поднялись на Порог, и Эрдене не придержал ско рость ни на секунду. По крутому изъезженному спуску мы промчались, накреняясь то на один, то на другой бок, и не знали, то ли хохотать от веселья, то ли дрожать от страха, но только через полминуты мы были внизу и в целости и со хранности. Насколько я мог видеть, мы вверили свою судьбу
388
389
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
полной беспечности Эрдене, очутившемуся снова на дороге, по которой проехал двумя днями раньше; вернее сказать, мы попросту оказались в западне, из которой не смогли бы вы браться самостоятельно. Этот человек брал плату за кило метраж, который вы проехали на его машине, и для него не имело значения, что километр километру рознь. Одному господу богу известно, сколько стоил последний наш километр по рыночным ценам, но нечего и говорить, что Эрдене не получил за него и малой доли этой цены.
Через сорок минут, влекомые залитой солнцем вершиной Бурхан Халдуна, мы уткнулись в сужение ущелья, и дорога пошла вверх через лес, пока не закончилась у плаката «Бере гите наши естественные места!». Под елями стояло гигант ское, сложенное из стволов деревьев ово, о котором писали Шуберт и Игорь. Ово было беспорядочно забросано спутан ными кусками шелка, между бревен было воткнуто множест во флагов. Одно большое ово на Пороге, а теперь это, и будут еще — мы вступили на дорогу богомольцев, отмеченную свя тилищами. Мы трижды, непрерывно отбиваясь от мух, обошли святыню, и один за другим последовали по уводив шей между деревьями вверх тропинке.
