Игорь Молотов - Черная дюжина. Общество смелых
Я ведь не еду в Израиль учить евреев жить, так и нас не учите. Я не позволю никому здесь командовать. Я дворянин и никого над собой не потерплю! Если суждено умереть во имя победы, я умру.
— Но вы все-таки надеетесь дожить до светлого часа?
— Доживу, милый мой, доживу. А если нет — дело продолжат дети и внуки. Они отомстят за меня. Не приведи Господь разбудить гнев моих внуков. Если мои ученики поднимутся, тогда берегитесь. Я воспитал стольких, что вам и не приснится. Поэтому дело сегодня уже не во мне. Зерна посеяны.
— Давайте чуть умерим пафос.
— Даже медуза, аморфная и слизистая, попадая на берег, проявляет пафос, она дергает своими мышцами. А я не медуза.
— Именно. Я о пафосе заговорил потому, что вопрос сермяжный. На какие средства лично вы живете?
— Я председатель сельхозкооператива, есть другие возможности зарабатывать деньги. Занимаюсь коммерцией. Добровольные пожертвования на себя не трачу, если вы это имеете в виду.
— А три авто не многовато будет?
— Вы сперва посмотрите, в каком они состоянии, а потом спрашивайте.
— Сын помогает в делах фронта?
— И сын, и дочь. Сергей — художественный редактор нашей газеты. Он неплохой художник, жаль, мало времени на живопись остается.
— Вы много ездите?
— Да. Стремлюсь словом пробудить Россию.
— И тогда — на площади, на штурм?
— Я к этому никогда не призывал. Пушкин сказал: ничего нет страшнее черного бунта. Толпа ничего не решит. Сила — в знании, в противном случае — анпиловщина и то, что происходило у «Останкина». Это бред, это не метод борьбы. И потом, почему русский человек должен клянчить час эфира? Почему не 24 часа? Мы ведь в собственном доме, в своей стране.
Это было унизительное стояние. Да и хамство с обеих сторон не во благо. Нет, у нас иные средства. Как говорил Достоевский: «Идея борьбы добра и зла, где поле битвы — сердце человека».
Мы без площадей и митингов сделаем так, что перед нами откроются кремлевские ворота.
— И что вы предпримете, войдя туда?
— Это оскверненное место. Кремль надо освящать. Неделями производить молебны, чтобы всю скверну вычистить. И, конечно, надо сбросить с башен эти пентаграммы, эти звезды антихриста по всем учебникам каббалистики. А Мавзолей? Капище сатаны с мерзкими отходами. Кладбище от стены надо убирать, там лежат убийцы.
— А госучреждения в Кремле, резиденция президента?
— Какого президента? Там будет ставка Государя. Как было.
— Ваш лозунг «Патриоты всего мира, объединяйтесь!» ничего вам не напоминает?
— Я смотрю не на форму, а на содержание. Если имеете в виду пролетариев, то давайте взглянем: «про» переводится как «для», «летарий» — от слова «летальный». Человек, созданный для смерти, рабства. Смертники, объединяйтесь! А патриот от слова «родина». Что плохого в призыве к любящим Отечество собраться воедино? Хороший лозунг. Его не понимают только темные люди. Их и цвет нашей одежды шокирует. Ах, у вас эсэсовская форма! Но мы не виноваты, что эсэсовцы взяли форму русской армии.
— Однако признайтесь, вам нравится эпатировать публику.
— Не признаюсь. Если бы так, я провел бы пару акций, и вся публика стала бы заикаться до конца жизни или разом обделалась бы от страха. Но я ведь до этого не довожу.
— А что вы испытывали 19 августа прошлого года?
— Да ничего. Я сидел за штурвалом комбайна, хлеб убирал. А когда все узнал, подумал: скорпионы в банке грызутся. Для меня был очевиден фарс происходящего. Одну фракцию, более жидкую, сменила более твердая. Слово «фракция» я воспринимаю как медицинский термин, синоним слова «анализ». Зажимайте нос и представляйте эти фракции.
Или выражение «команда президента». Когда это на Руси так говорили о правительстве? Если министры — команда, то народ — футбольный мяч, что ли? Серое невежество и безграмотность.
Пусть дерутся между собой, мы дождемся своего часа.
…Я щелкнул кнопкой диктофона. Хватит, хорошего понемножку.
— Вы слишком интеллигентно себя вели, — сказал Дмитрий Дмитриевич, словно о чем-то сожалея, и добавил: — Мне не удалось как следует на вас разозлиться, а то бы я себя показал.
Слово «интеллигентно» прозвучало в устах Васильева почти ругательно, и мне жутко захотелось извиниться, пообещать, что исправлюсь и больше так не буду. Ей-ей, с трудом удержался.
Потом Дмитрий Дмитриевич долго искал фото для газеты. Разговор почему-то зашел о работе над телефильмом об Илье Глазунове, с которым Васильев одно время был тесно связан. Я сидел и слушал о съемках в Питере, об уникальных кадрах, имеющихся в картине, о разносе, устроенном после просмотра в кабинете тогдашнего руководителя ЦТ Лапина. Телебосс называл Васильева главарем молодежных террористических групп, махровым националистом, а Илья Сергеевич — «этот непотопляемый авианосец!» — молчал. Дмитрий Дмитриевич не выдержал и через весь стол Лапина послал Глазунову записку: «Иуда!» Естественно, после этого ни о какой душевности в отношениях двух патриотов России и речи быть не могло.
…Наконец фотографии отобраны, но уйти по-прежнему невозможно. Мне предлагают отведать мороженого: «На улице такая жара!» — «Действительно, жарко. Спасибо. Больше мороженого не надо».
О воеводе и при жизни, и после смерти ходили совершенно фантастические слухи. Один из завсегдатаев патриотических тусовок Москвы и Петрограда Михаил Устинов рассказывал, что Васильевых было сразу несколько: «За годы я встречал двух совершенно непохожих друг на друга людей, называвшихся Дмитрием Дмитриевичем Васильевым. С одним из них я несколько раз разговаривал в Санкт-Петербурге в 1991 году. Второго я видел незадолго до официальной «смерти», правда, непонятно чьей. Второй, естественно, меня «не узнал». Первый маленький толстенький и совершенно лысый брюнет с карими глазами, второй — намного выше ростом, с легкими залысинами, с голубыми глазами, красивее «первого». На могиле изображен стилизованный портрет (совмещение первого и второго лица). После встречи со «вторым» «Васильевым» я заговорил с одним человеком из «Памяти», которого знал раньше: «Это же не Васильев?» Мне тихонечко ответили: «Да это не он, настоящий недавно убит в тюрьме!»
Такие фантастические версии все больше и больше мифологизировали фигуру Васильева, который приобретал имидж таинственного фашиста, дубины Бориса Ельцина, человека, который по приказу президента должен был защитить российскую государственность в смутное время.
Последние годы жизни Васильев все больше ездил в деревню, стал жить в деревенском доме в Переславском районе и ходил помолиться Богу в Свято-Никольский монастырь, и тогда его сопровождали молодые национально-патриотические боевики в черной форме. «16 июля, в канун дня ритуального убийства государя императора Николая II, в Переславле-Залесском скончался председатель Национально-патриотического фронта (НПФ) «Память» Дмитрий Дмитриевич Васильев», — сообщил на своем сайте в Интернете 17 июля центральный совет НПФ «Память».
Отпевание покойного совершил 18 июля в московском храме во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке священник Олег Стеняев. Во второй половине дня на Покровском кладбище Москвы состоялись похороны. Панихиду по покойному возглавил епископ Белоцерковский и Богуславский Серафим (Зализницкий), которому сослужили священник Олег Стеняев и еще два клирика. В похоронах участвовало более ста человек — родные и близкие покойного, руководители и члены НПФ «Память».
Игумен Кирилл отметил: «Болезнь Дмитрия Дмитриевича, руководителя — большое испытание для человека, возглавляющего коллектив. Все мы люди, всем нам свойственна немощь. Но немощь эта была попущена ему Богом для очищения, для просветления его облика. По прошествии этого года все сильнее и сильнее ощущается значимость, масштабность, бесстрашность и мужественность, с которой Дмитрий Дмитриевич раскрывал нам глаза. Он дал сильный толчок, взрыв русскому национальному самосознанию. А русский — значит православный. Царствие Небесное рабу божьему Димитрию! Вечная память! И дай Бог, чтобы деятельность национальных патриотов, подкрепляемая такими примерами, такими выдающимися людьми, как был Дмитрий Дмитриевич, была все более и более активной, целеустремленной и систематичной, чем раньше. Мы переживаем тяжелое, сложное время. Однако сейчас мы четко можем смотреть на происходящее, потому что годы развала и деградации на многое открыли нам глаза. А также и на суть происходящего. Ведь правильный диагноз — это залог успеха в будущем деле! Бог в помощь всем соратникам почившего в праведном и трудном деле!»
Причина смерти ни на похоронах, ни в СМИ не сообщалась. По официальной версии, Дмитрий Васильев скончался после долгой и продолжительной болезни, но так ли это? По прошествии 10 лет со смерти воеводы стали всплывать ранее не озвученные детали тех трагичных дней, которые ясно указывают на то, что Дмитрий Васильев был убит, а сама спецоперация против лидера «Памяти» была проведена еще в 1988 году. Мне удалось встретиться с ближайшим окружением воеводы, которые четко подтвердили эту ранее не озвученную версию.
