Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)
В прессе появились призывы к чистке правоохранительных органов. «…Не обойтись без жесткой чистки охранных служб»,[814] — по сути призывали некоторые в средствах массовой информации. Вместо того, чтобы принять меры по снижению социальной напряженности, стали думать как бы усилить меры подавления этой напряженности.
4.4.10. За противостоянием на улицах вскоре последовало противостояние в парламенте. Сначала оно было незаметным. Председатель Верховного Совета РФ активно собирал вокруг себя единомышленников. Критиковали чаще не самого Ельцина, а его окружение. Старая русская традиция: царь хорош, но бояре плохие. Однако, за критикой окружения явно стояло скрытое недовольство самим Борисом Николаевичам.
Существуют различные версии расхождения Ельцина с Хасбулатовым. Одна из них (О.М. Попцова) гласит: Бурбулис и Шахрай решили отдалить Руслана Имрановича от Бориса Николаевича, так как хотели сами быть близкими к последнему. Но расстроенный председатель Верховного Совета страны стал быстро двигаться в сторону ельцинских оппонентов, надеясь найти у них поддержку и компенсировать утрату поддержки от окружения Ельцина.[815]
Кстати, отвлечемся и ознакомимся с несколько иной версией начала конфликта Ельцин-Хасбулатов. «По правде говоря, — А.В. Коржаков написал, — историческое противостояние президента и Верховного Совета спровоцировал малозначительный эпизод, после которого личные отношения Ельцина и Хасбулатова безнадежно испортились.
Руслан Имранович иногда парился в сауне вместе с шефом, но однажды пригласил в эту узкую компанию своего массажиста. Он, видимо, почувствовал себя на равных с Ельциным, оттого и позволил роковую бестактность. Борис Николаевич присутствие массажиста вытерпел, но я уже знал — самого Хасбулатова он долго терпеть не станет».[816]
Однако не в том суть дела, почему Президент РФ разошелся с Председателем ВС РФ, а в том, что такое расхождение началось постепенно, но очень быстро.
4.4.11. Осенью 1992 года был создан «Фронт национального спасения» — очередная попытка объединить все оппозиционные силы. Начал он грозно, решительные речи вовсю звучали из уст «фронтовиков».
«24 октября 1992 г. «национал-государственники и народо-патриоты» (по выражению Зюганова) собирают Учредительный конгресс Фронта национального спасения. Пресс-секретарь Ельцина Костиков писал в своих мемуарах: «Это не была какая-то мелкая «тусовка». В Конгрессе приняло участие более двух тысяч делегатов из 103 городов России. Это был настоящий смотр боевых сил перед решающим политическим наступлением. Достаточно солидно выглядел Зюганов, хотя и его, несмотря на свойственную ему осторожность, охватил лозунговый азарт».[817]
Это разозлило (или напугало) окружение Ельцина. 28 октября 1992 года Президент подписал Указ о роспуске организационного комитета Фронта.{279} В ответ было подано ходатайство в Конституционный суд о проверке конституционности указа. После долгих проволочек, суд признал его в основном неконституционным.
На самом деле нужно было не запрещать, а подождать, когда он сам распадется. Склоки среди лидеров оппозиции были почти также частыми, как среди окружения Ельцина. Например, писали: «На … съезде ФНС разгорелся скандал. На съезде распространялась листовка, подготовленная активистами из организации А. Стерлигова, в которой Зюганов, Павлов, Астафьев назывались «иудеями».[818] Амбиции многочисленных лидеров оппозиции были столь велики, что объединение было маловероятным. А если склокам еще и помочь…
4.4.12. Тем временем шел процесс медленного восстановления бывшей компартии. 13 июня на совещании членов КПСС был исключен из рядов партии М.С. Горбачев — «за развал партии и государства». Вспомнили. Впрочем, говорят же, лучше поздно, чем никогда.
Прошло больше года после разгона КПСС (а также КП РСФСР) и только тогда бывшие лидеры КП РСФСР стали восстанавливать партию. Процесс начался после фактического провала одного из «процессов века» — «дела КПСС». Конституционный суд словно сказал: можно и партаппартчики пошли в массы. Начав позже других коммунистов, они быстро восстановили структуру партии. Это, кстати сказать, интересно, почему начавшие позже, сумели сделать рывок и почти монополизировать коммунистическую идею.
Назвали они новую партию — Коммунистическая партия РФ. Эта партия сразу же стала лидером среди коммунистических организаций. Очень быстро в ее рядах оказалось свыше полумиллиона человек.[819] По сути дела, это была единственная реальная партия в стране, со своей программой, со своей массовой базой и структурой, не зависимой от власти. И она стала не партией личности. Поменяй одного вождя КП РФ на другого, партия много не проиграет и не выиграет.
Правда, для проформы министерство юстиции заявило, что считает создание компартии России противоречащим конституции. Но это они так, чтобы коммунисты сильно не радовались.
4.4.13. А тем временем и в 1992 и в 1993 годах на улицах господствовали митинги, которые проводили так называемые (их противниками) «красно-коричневые». Причем, влияние коммунистов было даже меньшим, чем патриотов. Патриотам, как младенцам, нравился шум толпы. Коммунисты в это время тихо формировали партийную структуру, лишь время от времени выплескивая свои лозунги толпе.
Демократические митинги были до августа 1991 года. После этого демократические митинги были редки и малочисленны. Одним из немногих исключений был демократический митинг в марте 1993 года, когда решался вопрос о возможном импичменте президента РФ. Это был, пожалуй, один из последних митингов, которые сумели организовать демократы. Улица ушла у них из-под контроля.
4.5. Снова переворот?
4.5.1. Возросшее недовольство ходом событий в стране было очевидным и для команды Ельцина и для их сторонников. В этой ситуации, естественно, стали возникать опасения возможной утраты власти. Недовольный народ в сочетании с недовольными (неудачными) соискателями высоких постов создавал идеальную среду для переворота. А тут еще и недовольство власть предержащих малым количеством такой власти. Слухи и разговоры о перевороте переросли рамки кухонных бесед и ресторанных застолий. Тему стали обсуждать в прессе.
4.5.2. Раз есть слухи, кто-то должен их опровергать. В июле 1992 года министерство безопасности пригласило на брифинг журналистов и заявило, что любые публикации о готовящемся перевороте являются вымыслом. Руководитель Центра общественных связей Андрей Черненко сказал, что основная цель деятельности министерства — воссоздание и защита российской государственности. Поэтому любые попытки исключить министерство из этого процесса воспринимаются российскими «чекистами» крайне болезненно. Одну из таких попыток, по мнению участников брифинга, предпринял министр иностранных дел Андрей Козырев, который в интервью газете «Известия» заявил об угрозе переворота и «партии войны», сформировавшихся в «силовых структурах» страны. Это заявление было для министерства безопасности полной неожиданностью. На брифинге было сказано, что сотрудникам этого министерства наскучила роль «мальчиков для битья».[820] Но брифинг брифингом, а слухи — слухами. Это притом, что Ельцин обсудил заявление Козырева на Совете безопасности, члены которого исключили возможность переворота, а само козыревское интервью признали вредным.[821]
В августе генеральный прокурор Валентин Степанков на вопрос о возможности нового путча ответил: «Считаю весьма мрачным такое нагнетания атмосферы. Экономика, социальные вопросы — вот куда надо направлять усилия, а не на разжигание полемики, кто, где и когда придет к власти». Правда, заодно он упрекнул работников министерства безопасности, которые нередко боятся применять меры, которые положено применять по закону.[822]
Опровержения опровержениями. Но слухи слухами. Ситуация ожидания нового переворота просто витала в воздухе. В Москве упорно продолжалось распространение множества слухов и звучали предупреждения о том, что в стране готовиться государственный переворот. С пророчествами выступали самые разные люди. В пользу этого вывода выдвигались различные аргументы.[823]
4.5.3. Даже через несколько лет в своих воспоминаниях Б. Ельцин счел необходимым ответить: «Среди иностранных наблюдателей ходили упорные слухи, что военные, недовольные распадом Союза, готовят новый переворот. И политическим лидером его станет Руцкой. До переворота было еще далеко, но тем не менее фамилия Руцкого называлась не случайно».[824]
