Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)
А другой причиной называли патриотизм. «Патриотизм сегодня, — догадывались многие, — карта беспроигрышная, и коммунистам важно не допустить, чтобы козыри в нынешней игре у них вышибли из рук державники-антикоммунисты».[807]
Но для этого нужно кое-что менять в партийной идеологии. Уж слишком не русской выглядит идеология партии Ленина — Троцкого. Новые вожди российских коммунистов это учли. Кое-что в программе основной российской компартии изменилось. «Крушение «мировой системы социализма» и идеологическое банкротство коммунистической идеологии многому научили лидеров КПРФ. Партия официально отказалась от «классовой борьбы» и обязательного атеизма. Более того, в поисках идейного обновления Зюганов сделал откровенную ставку на традиционные ценности русской духовности и державности».[808] Этим новая старая компартия отличалась от большинства других коммунистических объединений, возникших после запрете КПСС и КП РСФСР в 1991 году.
Но от коммунистической идеологии (и самое главное — от простых людей, верящих в нее) коммунисты не отказались. Это для них было важнее. Уже к лету 1992 года оказалось, что патриотическое движение имеет своих собственных лидеров, которые не особенно хотели бы делиться будущей властью (как им казалось) с представителями партноменклатуры от рухнувшей КПСС. Это, во-первых. И, во-вторых, оказалось, что в коммунистические идеи (правда, потому, что считают их патриотическими) верят гораздо больше рядового электората, чем в чисто патриотические. Тут сказалась идеологическая обработка населения, которая велась десятилетиями, и колоссальные достижения страны под красным флагом, и частичная постепенная ориентация руководителей КПСС на некоторые элементы патриотизма, и желание реванша (коммунисты проиграли демократам, стало хуже, значит надо вернуть коммунистов).
Так, летом 1992 года стало очевидным, что путь к власти бывшим представителями партноменклатуры от рухнувшей КПСС (тем, которые не бросили эту идею, как это сделал Ельцин и его окружение) лежит через коммунистическую дверь.
4.4.6. Такая картина была в стане оппозиции в 1992–1993 годах. Почвой для появления оппозиции было нарастающее недовольство населения повышением цен, главной причиной — борьба за власть. Президент РФ стал терять популярность.
Это заметили даже демократические сторонники Ельцина. Уже в январе 1992 года писали: «Правительство со страстью атакуют те самые демократы, которые вручили ему власть».[809] В июне 1992 года в отставку подал мэр Москвы Гавриил Попов, передав власть над столицей Юрию Лужкову. Позже Попов выпустит книгу под названием «Снова в оппозиции». Но демократическая оппозиция была слишком проельцинской и осторожной в критике.
Постепенно стало очевидным, что серьезная оппозиция формируется в двух основных местах: в парламенте и на улице. Раньше начала улица.{277} Первое массовое недовольство ельцинскими реформами прозвучало, вероятно, 9 февраля 1992 года, когда произошла весьма умеренная демонстрация протеста с антиправительственными лозунгами. Через две недели 23 февраля (День Советской Армии) произошел следующий уже более грозный всплеск эмоций. Митинг был разогнан при помощи милиционеров. Это уже была настоящая конфронтация. Общественность была встревожена, оказывается «демократы» могут также, как и партократы, разгонять народ дубинками.
Нейтральную и либеральную интеллигенцию нужно было чем-то успокоить. Начались попытки объяснить и оправдать применение силы. Но даже демократически настроенные СМИ скептически оценивали такие попытки: «К аналогиям с мартом 1991 года подталкивает не только внешняя канва событий, в частности, почти буквальное повторение нынешним демократическим истеблишментом лукьяновско-горбачевской риторики о «планах рвущейся к власти оппозиции по свержению конституционного строя».[810]
Митинги оппозиции подогревались первыми результатами шоковой терапии, которая действительно шокировала многих. Количество недовольных сразу выросло уже в первые недели 1992 года. Это быстро подстегнуло оппозиционно настроенные силы. Казалось, чуть толкни, и власть сама им в руки упадет.
4.4.7. 17 марта 1992 года произошло интересное с юридической точки зрения событие. Был проведен Съезд народных депутатов СССР. Воспользовавшись возрастающим недовольством населения бывшего СССР (и, прежде всего, Российской Федерации) участники распущенного органа власти решили его восстановить.
Власти встревожились. Как бы чего не было. Генеральный прокурор РФ Степанков заранее 10 марта на пресс-конференции заявил, что попытки бывших депутатов бывшего СССР провести самостийный съезд не имеют правовой основы.
Но полуподпольный Съезд был проведен. Главой была избрана Сажи Умалатова. Во главе одного парламента (РФ) один выходец из Кавказа — Хасбулатов, во главе другого (СССР) — другая. Сплошной Кавказ.
Однако, ничего практически не изменилось. Народ по поводу распавшегося безмолвствовал, чиновники не кинулись исполнять решения этого Съезда. Хотя в душе сожалели многие, но сожаление не вылилось в резкий протест. А на это (т. е. на массовый протест), похоже, и рассчитывали организаторы полуподпольного Съезда народных депутатов СССР.
Правда, в Москве был очередной оппозиционный митинг, но не первый и не последний. Недовольство быстро нарастало.
4.4.8. Особенно большое недовольство вызывало российское телевидение. Тут, вероятно, сработала память того, что именно СМИ создали в свое время надежды на Ельцина. Не оправдавшиеся надежды злят тех, кто в них слепо поверил, а недовольство надо куда-то выплеснуть. Не винить же себя в том, что поверил в явную небылицу. А ведь именно эта потенциальная вера и позволила создать надежду на Бориса Николаевича.
Тут, вероятно, и негативная реакция российского телевидения на первые вспышки оппозиционной борьбы в начале 1992 года. Не кинулись журналисты поддерживать оппозицию. И это им припомнили.
12 июня произошло довольно крупное выступление недовольных, попытавшихся взять под контроль телецентр «Останкино». Не получилось, но пикеты возле телецентра были установлены. В ночь (чтобы не создавать лишнего шума и не привлекать прессу) с 22 на 23 июня там произошло столкновение между бойцами ОМОНа и участниками несанкционированного собрания. Участники пикетов были силой разогнаны. Этот бой за телецентр оппозиция проиграла. Но память о проигрыше стычки за телецентр осталась.
Были и более мелкие проявления недовольства. Например, 4 июля Московский завод «Стеклоагрегат» приостановил на полчаса работу в знак протеста против политики правительства. Такие мелкие факты были по всей стране.
4.4.9. На фоне общего недовольства вроде бы начинались попытки объединить все антиельцинские силы. 17 сентября на пресс-конференции представители оппозиционного блока «Российское единство» заявили, что правая и левая оппозиция объединяются в борьбе за свержение президента и правительства РФ. Хотя единство и было не особенно прочным, но видимость усиления оппозиции была.
Власть тревожила ненадежность сил подавления. Милиционеры не особенно спешили вступать в драки с участниками акций протеста, большинство участников которым им в отцы годились. Это беспокоило власть. Стали появляться разговоры о том, что «у оппозиции есть влиятельные группы поддержки в органах правопорядка и безопасности.[811]
Но что там группы поддержки. Стали опасаться среднего и высшего звена в правоохранительных органах. «Отказ высших милицейских чинов участвовать в разгоне останкинского воинства, — писали в одной из газет, — это не просто желание по-пилатовски умыть руки. Это, по существу, изъявление симпатии к крайним политическим силам».[812] В некоторых СМИ прямо подсказывали, что за оппозицией прямо стоит поддержка в рядах органов государственной безопасности.[813] В конце концов, такие мысли стал высказывать и сам Б.Н. Ельцин.{278}
В прессе появились призывы к чистке правоохранительных органов. «…Не обойтись без жесткой чистки охранных служб»,[814] — по сути призывали некоторые в средствах массовой информации. Вместо того, чтобы принять меры по снижению социальной напряженности, стали думать как бы усилить меры подавления этой напряженности.
4.4.10. За противостоянием на улицах вскоре последовало противостояние в парламенте. Сначала оно было незаметным. Председатель Верховного Совета РФ активно собирал вокруг себя единомышленников. Критиковали чаще не самого Ельцина, а его окружение. Старая русская традиция: царь хорош, но бояре плохие. Однако, за критикой окружения явно стояло скрытое недовольство самим Борисом Николаевичам.
