Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом
Оценив, однако, работу И.В.Морозова неудовлетворительно, Александр Исаевич, по его словам, в разговоре с Н.А.Струве заявил о свое желании видеть на посту директора ИМКА-пресс другого человека, но не встретил поддержки (28).
Иначе описывал этот эпизод В.Е.Алой. По его утверждению, появившись в издательстве ИМКА-пресс, А.И.Солженицын не просто поднял вопрос о необходимости отставки И.В. Морозова, а «потребовал» немедленного его удаления с поста директора, «поставив это условием дальнейшего сотрудничества с ИМКой» (29). Это требование было вынесено на заседание Совета РСХД, однако, писал В.Аллой, «Совет РСХД отверг ультиматум, в результате чего Солженицын на короткое время перешел в «Посев», который немедленно объявил Собрание сочинений писателя и сильно на том погорел, ибо непредсказуемый автор вскоре вернулся в ИМКу, уполовинив свои требования» (30).
Последний факт признает и сам А.И.Солженицын. «После всего такого – пишет он – предполагаемое мое собрание сочинений я решил было отдать «Посеву», гораздо крепче организованному», однако, если верить ему, столкнувшись с возражениями жены, решил отказатся от своего намерения (31).
Это значит, что дело не ограничилось простым разговором со Н.А.Струве, конфликт действительно имел место и достиг такой остроты, что Александр Исаевич был готов даже порвать отношения с ИМКА-пресс, но что-то удержало его от этого шага.
«Высылка на Запад, – констатировал А.И.Солженицын, – прервала работу над «Красным колесом» почти на весь 1974 год». (32). Только в начале 1975 г. по возвращении из Парижа он уединился в горах («один раз на две недели, другой – еще на три») и вернулся к эпопее, сосредоточившись на ленинских главах (33). По всей видимости, первая поездка была до, вторая после 20 февраля, так как в этот день он находился в Цюрихе и выступал перед студентами университета (34). Ленинские главы, которых оказалось десять, «были окончены в марте 1975» (35) и «той же осенью изданы отдельной книгой под названием “Ленин в Цюрихе”» (36).
А пока Александр Исаевич трудился над ленинскими главами, в феврале 1975 г. увидели свет его литературные воспоминания «Бодался теленок с дубом» (36). Если прочитать их внимательно, нетрудно заметить, что – это редкий по саморазоблачению документ. Человек, выступающий против официальной лжи, даже не скрывал, что обманывал и лицемерил перед теми, кто ему доверял и готов был искренне помогать. Отталкивающее впечатление на многих произвело бестактное описание им А.Т.Твардовского, которого когда-то он сам называл своим литературным отцом, и уничтожающие оценки как отдельных сотрудников «Нового мира», так и всей возглавляемой А.Т.Твардовским редакции журнала. Александр Исаевич с некоторым самодовольством приводит слова одного из его друзей, что в «Теленке» он оставил «своим будущим биографам выжженную землю» (37).
Воспоминания вызвали скандальный резонанс и имели своим следствием дальнейшее сокращение круга поклонников и единомышленников А.И.Солженицына. Этому во многом способствали критические выступления в печати дочери А.И. Твардовского Валентины Александровны (38) и одного из членов редакции «Нового мира» Владимира Яковлевича Лакшина (39).
20 марта 1975 г. в первый четверг Поста Александр Исаевич молился богу. Но он не просил у него прощения перед теми, кого обидел и даже оскорбил в своих воспоминаниях. Он молил бога о другом: «Господи! Просвяти меня, как помочь Западу укрепиться, он так явно и быстро рушится. Дай мне средство для этого» (40).
Видимо, не желая, чтобы Запад продолжал «рушиться» и в благодарность за готовность гонимого и преследуемого писателя помочь Западу, бог приподнес ему подарок. Едва Александр Исаевич вернулся домой, как жена сообщила долгожданную весть: «Сенат единогласно проголосовал за избрание тебя почетным гражданином США» (41).
Решение американского Сената вдохновило А.И.Солженицына на новые подвиги. «И, – пишет он, – я понял так: что надо действовать через Соединенные Штаты, и даже в этом году. Ну, да я ж в ту сторону ехал. По нашей задумке было – что я уже в Европу не вернусь; найду в Америке землю – дом, куплю, там сразу и останусь работать» (42).
А пока оформлялись документы, Александр Исаевич совершил небольшое путешествие. 5 и 6 апреля (суббота и воскресенье) он посетил Мурмелон и здесь вместе с женой, Н.А.Струве и редактором эмигрантского журнала «Часовой» В.В.Ореховым побывал на Русском военном кладбище (43). 10 апреля в Париже провел прес-конференцию, посвященную презентации своих воспоминаний (44). 11 апреля с этой же темой выступил по французскому радио (45). Из Франции Виктор Банкул повез Солженицыных на четыре дня в Италию (46). Затем Александр Исаевич совершил небольшую поездку по Швейцарии и уже оттуда отправился за океан (47).
В день отьезда 28 апреля 1975 г. он направил лорду Н.Бетеллу гневное письмо: «Прошу Вас мне дать объяснение: какое право имели Вы торговать моей рукописью “Раковый корпус”, продавать ее от моего имени? Вы не имели на это никогда никаких полномочий ни от кого, и Вы знаете сами, как будет квалифицировано в суде подобное присвоение чужой литературной собственности…как допустили Вы неряшливый неточный перевод повести, нанеся мне непоправимый ущерб в глазах английского читателя? Если я не получаю от Вас удовлетворительных объяснений немедленно, я придам всей этой истории публичный или судебный ход. А.Солженицын» (48).
Странно, что подобным гневом он разразился не в 1968 г., когда впервые возник вопрос о публикации «Ракового корпуса», не в 1969 г., когда повесть уже появилась в печати, не в 1970 г., когда он стал лауреатом Нобелевской премии, не в 1974 г., когда оказался за границей, а только весной 1975 г.
«Я, – читаем мы в воспоминаниях Н.Бетелла, – тоже впервые написал сердитый ответ и напомнил, что именно Солженицын впервые вывел Личко на авансцену, когда передал ему свои рукописи и дал ему, первому из всех иностранных журналистов, серьезное интервью, что именно благодаря подписи Солженицына я стал доверять Личко. Я перечислил выгоды, которые писателю принес контракт на издание “Ракового корпуса”, заключенный Павлом Личко – не только деньги, но и славу, которая помогла завоевать Нобелевскую премию и защитила от КГБ. Я подверг сомнению утверждение о том, что наш “неряшливый, неточный” перевод нанес писателю “непоправимый ущерб в глазах агнлийского читателя”…Я предложил ему, если он и впрямь считает наш перевод неряшливым и неточным, доказать это фактами. Наступила гробовая тишина. Солженицын не ответил на мой вызов» (49).
Еще бы, ведь издательство «Бодли хед» выплатило А.И.Солженицыну часть денег, которых он добивался (50).
США: туда и обратно
За океан Александр Исаевич отправился 28 апреля 1975 г.: по дороге из Швейцарии в Канаду им была написана статья “Третья мировая?”. В ней он характеризовал весь последвоенный период как необьявленную мировую войну, которую начал Советский Союз, стремящийся распространить свое влияние на весь мир. Автор бил в колокола, чтобы разбудить не видящий нависшей над ним советской угрозы Запад и поднять его на борьбу с советской экспансией (1).
В Канаде Александр Исаевич встретился с руководителем Русского христианского движения отцом Силивестром и с помощью своего нового знакомого Алексея Виноградова начал поиски места, куда можно было переехать на жительство (2). Поиски оказались безрезультатными (3). 26 мая прилетала Наталья Дмитриевна (4). С нею Александр Исаевич побывал на Аляске, а затем отправился в Стэндфорд, куда прибыл не позднее 6 июня (5). Здесь он намеревался поработать в известном гуверовском институте, однако “времени на Гувер, – пишет он, – у нас было не больше недели” (6).
Точный маршрут американского путешествия А.И.Солженицына пока неизвестен. Можно лишь отметить, что 30 июня 1975 г. он был в Вашингтоне, где выступил перед представителями профсоюзов АФТ-ИПП (7). Нарисовов мрачную устрашающую картину террора в советской стране (8), А.И.Солженицын в частности заявил: “И с этой страной…в 1941 году вся обьединенная демократия мира: Англия. Франция, Соединенные Штаты, Канада, Австралия и другие мелкие страны, – вступили в военный союз. Как это обьяснить? Как можно это понять?” (9). Подобное высказывание некоторые западные средства массовой информации охарактеризовали как прогитлеровское (10).
Александр Исаевич попытался откреститься от подобного обвинения, заявив, что его неправильно поняли. Он, оказывается, осуждая Рузвельта за союз со Сталиным, имел в виду только то, что США могли разгромить фашистскую Германию без СССР (11). Интересно: как? Ведь Германия напала не на США, а на СССР. В таких условиях отказ Америки от поддержки Советского Союза означал или предоставление СССР самому возможности разгромить Германию или предоставление Германии возможности разгромить СССР. В первом случае участие США в разгроме Германии было исключено. Но тогда получается, что писатель допускал неизбежность разгрома СССР и желал, чтобы США вступили в в войну с фашистской Германией только после этого.
