Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - Джон Батман
Этот эпизод подтвердил мнение Виргинской компании о том, что Джеймстауну мешает соперничество между колониальными лидерами. Но больше всего Смайта и его помощников беспокоили новости о «Морском венчуре». Если бы оно затонуло или было уничтожено, это стало бы катастрофической потерей для колониального проекта. Поскольку будущее колонии висело на волоске, лидеры вновь обратились к пропаганде, опубликовав «Правдивую и искреннюю декларацию о целях и задачах Плантации». В смелом заявлении они призвали инвесторов не отказываться от поддержки, утверждая, что ураган, обрушившийся на «Морское предприятие», был промыслом Божьим. Они призвали их обдумать свою решимость: «Годится ли на какие-либо действия тот, чье мужество пошатнулось и распалось от одного урагана?»
Когда Гейтса не стало, компания объявила, что сэр Томас Уэст, третий барон де Ла Варр, будет отправлен в Джеймстаун, чтобы пожизненно исполнять обязанности «лорда-губернатора» и «генерал-капитана». В возрасте тридцати двух лет Уэст был тайным советником, членом королевского совета Виргинии, а также единственным крупным инвестором, внесшим залог в пятьсот фунтов стерлингов. Компания уполномочила Уэста управлять по «собственному усмотрению». В случае необходимости он должен был ввести военное положение и следить за тем, чтобы колонисты «упражнялись и обучались военному делу и воинской дисциплине». Если выяснится, что Томас Гейтс выжил и сумел добраться до Джеймстауна, Уэст должен был назначить его лейтенант-губернатором.
Помня об ожиданиях сотен инвесторов, Смайт поручил новому лорду-губернатору сосредоточить усилия поселенцев на коммерческой деятельности. Был составлен список наиболее важных товаров. В него вошли шкуры бобра и выдры, сассафрас, который стоил пятьдесят фунтов за тонну, сосна, стоившая восемнадцать фунтов за тонну, и дуб, который ценился за твердую древесину для изготовления обшивки. Кроме того, Уэст должен был «с удобной быстротой» занять колонистов самым надежным коммерческим занятием — рыбной ловлей. Предполагалось, что любой улов компенсирует значительные расходы на эту незапланированную экспедицию. Считалось, что реки «изобилуют осетровыми», икра которых может принести до сорока фунтов на каждые сто фунтов улова.
В погоне за прибылью религиозное обоснование опустилось в списке важных факторов для новых лидеров колонии. Почти как второстепенная мысль, Уэсту было предложено потратить время на «обращение туземцев», чтобы способствовать «познанию и поклонению истинному Богу».
В апреле 1610 года сэр Томас Уэст со 150 колонистами и флотилией из трех кораблей отправился из Лондона в Виргинию. После двухмесячного перехода они достигли Америки и бросили якорь в Пойнт-Комфорт на северном берегу реки Джеймс. Там новый лорд-губернатор Уэст получил известие о том, что колонисты готовятся покинуть поселение в Джеймстауне, расположенное выше по реке.
У поселенцев были все основания потерять надежду. Как позже узнал Уэст, колония пришла в плачевное состояние. В течение зимы паухатаны осаждали город, не позволяя никому покинуть форт и отправиться на поиски пищи. В результате запасы оказались на опасном уровне, и колонисты начали «ощущать острый укол голода». В конце концов они стали есть все, что могли поймать и съесть: кошек, собак, лошадей, крыс, мышей, змей и, наконец, своих собратьев-колонистов. «Для поддержания жизни не жалели ничего», — вспоминал Перси, и они делали «вещи, которые кажутся невероятными». Они выкапывали «трупы из могил» и приступали «к их поеданию». Один мужчина был настолько прожорлив, что зарезал свою беременную жену, «вырвал ребенка из ее чрева», бросил младенца в реку, а затем «разрубил мать на куски и засолил ее для своей еды». Перси рассказал об этом. Именно Перси дал этому периоду название, за которым он навсегда останется в памяти: «Голодное время». Более четырехсот поселенцев погибли, оставив в живых около шестидесяти человек.
Когда Уэст получил известие о том, что колонисты собираются уходить, он отправил небольшое судно, чтобы предупредить их о своем прибытии с новыми поселенцами и припасами и призвать их остаться. Когда маленькое судно двигалось вверх по реке, оно встретило четыре корабля, идущих вниз по течению со стороны Джеймстауна. У руля одного из них стоял Томас Гейтс.
После того как они наконец встретились, Гейтс рассказал Уэсту замечательную историю о том, что произошло с ним и «Морским венчуром» летом предыдущего года. 23 июля 1609 года, когда флоту Гейтса-Сомерса оставалось несколько дней до Джеймстауна, корабли столкнулись с «ужасной бурей», которая их разлучила. Уильям Стрэйчи, бывший дипломат с литературными амбициями, в окончательном описании этого эпизода сообщил, что, хотя он и раньше сталкивался со многими опасными штормами, этот сделал океан и небо «похожими на адскую тьму». Он был настолько сильным, что «все, что я когда-либо пережил, вместе взятое, не могло бы сравниться с этим». Шторм был настолько сильным, что конопатка между некоторыми досками корабля лопнула, и морская вода хлынула внутрь через открытые швы. В темноте, «со свечами в руках», команда искала место утечки. Но к тому времени, как они нашли ее, пробоина была слишком велика, чтобы ее можно было заткнуть. Пришлось прибегнуть к помощи черпаков и насосов, а когда это не помогло, выбросить за борт боеприпасы и сундуки с вещами, чтобы облегчить груз.
Три дня и четыре ночи бушевал шторм. Как раз в тот момент, когда пассажиры приготовились отдать себя «на милость моря», адмирал флота Джордж Сомерс, прикрепивший себя к кораблю, крикнул «Земля!». Чудесным образом они наткнулись на один из Бермудских островов, архипелаг из более чем ста островов. Издавна известные как «Чертовы острова» из-за своих опасных отмелей, они «вызывали страх и избегались всеми живыми морскими путешественниками больше, чем любое другое место в мире». Наконец шторм утих, и «Морской венчур» — все 150 его мужчин и женщин остались живы, хотя и травмированы — причалил к острову, который они назвали островом Смита, в честь сэра Томаса.
Место, которое тридцатью годами ранее сэр Хамфри Гилберт определил как возможное место для поселения, оказалось раем с богатой дикой природой: птицы, черепахи, изобилие рыбы, устрицы, омары, крабы и киты. На острове водились свиньи, оставленные предыдущими мореплавателями именно для того, чтобы обеспечить
