Игорь Зимин - Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых
При Николае II также платились долги ближайшего окружения, но они не принимали таких колоссальных масштабов. Тем не менее и Николай II подчас шел даже на нарушение сложившейся юридической практики, вызволяя из долгов людей, лично ему известных и приятных, людей «своего круга». Министр финансов С.Ю. Витте был вынужден выполнять прямые распоряжения Николая II о негласной выдаче огромных ссуд: «Во время моего последнего всеподданнейшего доклада государь мне приказал выдать из Государственного банка Скалону642 ссуду в 2 миллиона рублей, прибавив: «Я вас прошу об этом ничего не говорить председателю Совета»».643 В этом эпизоде обращает на себя внимание то, что Николай II выплатил огромные деньги не из своих сумм (у него столько и не было), не из сумм Кабинета, а прямо из Государственного банка. Просто и незатейливо приказав первому лицу кризисного правительства нарушить закон во имя финансовых интересов близкого ему человека.
Великий князь Александр Михайлович приводит в пример другую банальную историю, когда любимый флигель-адъютант Николая II попал в критическую ситуацию, проигравшись в карты. Ему дали 24 часа, чтобы уплатить проигрыш. В результате император выручил офицера, оплатив 25 000 руб. карточного долга.644 О банальной традиционности таких «карточных» историй свидетельствуют и архивные документы. Например, в 1861 г. император Александр II распорядился негласно выдать своему духовнику В.Б. Бажанову645 20 000 руб. для того, чтобы отец уплатил карточные долги своего сына, штабс-капитана Бажанова.646
Иногда характер выплат из средств Кабинета свидетельствовал о неких скандальных семейных историях, суть которых не расшифровывалась даже в служебных документах с грифом «Секретно». Например, в 1900 г. по высочайшему повелению из средств Кабинета Е.И.В. был образован капитал в 100 000 руб. в 5 %-ных банковых облигациях. Этот капитал передали в распоряжение французского посольства в Петербурге с условием, чтобы он хранился в Государственном банке.647 С этого капитала отчислялись проценты (по 6000 франков в год) для некой г-жи Бланшар, французской подданной, проживавшей в Ницце. На эти деньги Бланшар должна была растить свою дочь Жоржетту. По достижении совершеннолетия весь капитал в 100 000 руб. должен быть передан именно Жоржетте. Видимо, Николай II, выделяя огромные деньги, был прекрасно осведомлен, кто из великих князей являлся отцом этой «девицы Жоржетты», родившейся в Ницце 23 января 1896 г.648 Можно даже полюбопытствовать, кто из великих князей с такими «приключениями» отдыхал в Ницце в начале 1895 г. Все указывает на женолюба великого князя Алексея Александровича, дядю Николая II.
Николаю II приходилось платить и «по старым счетам». Причем счетам своего деда – императора Александра II. Дело в том, что морганатическая жена Александра II, светлейшая княгиня Е.М. Юрьевская, все царствование Александра III тихо «просидела» в Ницце, потихоньку проматывая в различных денежных аферах 3 000 000 руб., полученные по завещанию Александра II. Когда в октябре 1894 г. императором стал Николай II, светлейшая вдова немедленно развернула широкомасштабные боевые действия против Кабинета, выбивая для себя дополнительные бонусы. При этом она постоянно апеллировала к благородству внука «своего царственного Деда». В результате Николай II пошел на пересмотр сумм негласных выплат княгине Е.М. Юрьевской.
Это действительно старая история, корнями уходившая в 1870-е гг. Весной 1881 г., после трагической гибели от рук террористов Александра II, когда на Александра III обрушилось множество проблем, ему приходилось еще и решать «проблему Долгоруковой».
Е.М. Долгорукова с детьми
Судя по всему, скандальная княгиня Юрьевская, отъехавшая из России в Ниццу в начале 1882 г., поставила ценой своего отъезда ряд условий. Состоялись буквально «высочайшие торги». Конечно, император сам этим не занимался, для решения подобных ситуаций привлекались министр Императорского двора граф И.И. Воронцов-Дашков (с августа 1881 г.) и управляющий Кабинетом Е.И.В. В результате переговоров княгиня Юрьевская кроме 3 млн руб., полученных по завещанию от Александра II, получила еще и ежегодную ренту в 100 000 руб. на себя и 100 000 руб. на своих детей. Содержание княгине отпускалось «по третям года вперед» и переводилось в «Банкирский дом Лампе и К0».649 На что последовало негласное высочайшее повеление 30 апреля 1881 г.
Следует сказать, что эти суммы имели свои прецеденты. Например, когда Александр II выслал Числову, любовницу своего младшего брата великого князя Николая Николаевича (Старшего) за границу, то он ей «дал 500 тыс., а каждому из детей по 100 тыс., что составило 400 тыс.».650
Далее, в обмен на право проживания в Зимнем дворце, дарованное княгине Юрьевской по завещанию Александра II (Александр III согласиться с этим категорически не мог), ей был подарен дом в Петербурге, оцениваемый в 1900-х гг. в 1,5–2 млн руб. Кроме этого, по условиям соглашения, детям княгини Юрьевской по достижении совершеннолетия из средств Кабинета следовали ежегодные секретные «выдачи». Так, сын Александра II от второго брака светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский ежегодно получал по 40 000 руб., они отпускалось помесячно, по 3333 руб. 33 коп., и также переводилось в «Банкирский дом Лампе и К°». Не забыли и о его сестрах.651 Совершенно очевидно, что Александр III предпочел откупиться, лишь бы удалить из страны свою молодую и скандальную «маму».
Только по завершении этих «торгов» княгиня Юрьевская согласилась уехать из России. Она поселилась на собственной даче в Ницце, где всегда бывало много русских. Негласные выплаты из средств Кабинета регулярно поступали на счет княгини и, судя по тому, что княгиня Юрьевская некоторое время вела себя достаточно «тихо», она соблюдала свою часть соглашения.
Прожила она «тихо» во Франции до 1900 г. После этого начала буквально терроризировать императора Николая II и министра Императорского двора В.Б. Фредерикса бесконечными просьбами о денежной помощи. Любопытно то, что «девица Шебеко», выбивавшая «откаты» из предпринимателей для Е.М. Долгоруковой в 1870-х гг., продолжала оставаться главным мозгом финансовых махинаций, в которые она втягивала светлейшую княгиню Юрьевскую.
Весной 1900 г. Е.М. Юрьевская написала письмо на имя Николая II, с просьбой вновь оказать ей материальную поддержку. Это письмо было вызвано тем, что дети у княгини выросли и расходы их соответственно тоже возросли. Кроме этого, сын княгини Георгий Александрович, сын Александра II и, следовательно, дядя Николая II, жил, как водится, не по средствам и просил своего «племянника-императора» оплатить его долги. Юрьевская просила выделить и себе единовременную крупную сумму. Николая II это совершенно не устраивало, поскольку за просьбой могла последовать следующая, а ему хотелось «закрыть проблему». Закрыть совсем. Император прекрасно знал, что Юрьевская получила по завещанию Александра III более 3 млн руб. и имела в России солидную собственность.
На протяжении лета 1900 г. Министерство двора решало этот вопрос и, наконец, в августе 1900 г. министр Императорского двора В.Б. Фредерике отправил Е.М. Юрьевской письмо с перечислением жестких условий, на которых Николай II соглашался увеличить ежегодную секретную пенсию морганатической жене своего деда.
Главные требования императора сводились к следующему: во-первых, княгиня должна положить в Государственный банк неприкосновенный капитал в 1 000 000 руб. Также высказывалось настоятельное пожелание, чтобы княгиня «в самое непродолжительное время» довела этот неприкосновенный капитал до 2 000 000 руб. Зная, что у княгини нет такой суммы, ей предлагалось продать свой дом в Петербурге «на Гагаринской ул., 3» и вырученные деньги внести в банк.
Во-вторых, император, увеличивая ежегодную пенсию Юрьевской со 100 000 до 200 000 руб. и считая, что семья княгини обеспечена достаточно, предупреждал, что впредь любые обращения князя Г.А. Юрьевского «об уплате его долгов, таковые, безусловно, и при каких бы то ни было условиях Государем Императором будут оставлены без удовлетворения».
В-третьих, император выражал надежду, что сама княгиня и ее дети будут жить «соответственно получаемым им средствам».652 А выделяемая субсидия в 200 000 руб. должна быть поделена следующим образом: треть получала Е.М. Юрьевская, треть Г.А. Юрьевский и последнюю треть делили между собой две дочери княгини. Говоря о сумме в 200 000 руб., подразумевалось, что Юрьевская уже ежегодно получает 100 000 руб., кроме этого, после женитьбы Георгия Александровича ему выплачивалась ежегодная пенсия в 30 000 руб. Следовательно, Кабинет должен доплатить Юрьевской «чистыми» только 70 000 руб. в год. Приведя эти расчеты, княгине Юрьевской напоминали, что обещанные 200 000 руб. – это ежегодные проценты с капитала в 5 000 000 руб., княгине предлагалось положить в банк только 1 000 000 руб. и еще некоторую сумму, которую она выручит от продажи дома на Гагаринской.
