Михаил Яковлевич Геллер - К началу. История Российской Империи
Лозунг Болотникова, который триста лет спустя возродился в ленинской формуле «грабь награбленное», был важным движущим стимулом движения, но его идеологией оставалась вера в то, что грабят и убивают врагов законного царя-освободителя Дмитрия.
Повторяется удивительная эпопея Лжедмитрия: двигаясь по маршруту первого самозванца, войско Болотникова, отправившись в поход летом 1606 г., в октябре было уже под Москвой. Одновременно к столице подошла «дворянская» армия И. Пашкова и П. Ляпунова. Но число дворян было невелико, основу повстанческого войска, разбившего регулярные правительственные полки, составляли казаки, посадские люди, крестьяне, холопы. Альянс между Болотниковым и «попутчиками»-дворянами продержался недолго. Дворяне пришли под Москву, чтобы сбросить боярского царя Василия и посадить на трон своего - Дмитрия. Болотников слал москвичам призывы расправиться с боярами, грабить и жечь имущих. «Совместные действия этих двух общественных групп являлись простым недоразумением», - пишет С. Платонов. Разрыв был неизбежен и потому, что в лагере Болотникова не было «царя Дмитрия»: приехали с ним встретиться представители москвичей и вернулись очень огорченные, не нашли его и дворяне, присоединившиеся к «большому воеводе» Дмитрия.
Сначала от Болотникова уходят рязанцы Ляпунова, потом во время боя с царскими войсками повстанцев бросают другие дворянские отряды. Болотников отступает от Москвы сначала к Калуге, потом к Туле. Только в октябре 1607 г. царские войска смогли после долгой осады овладеть Тулой: расправа с восставшими была безжалостно-жестокой. В числе многих пленных был казнен и «царь Петр», сопровождавший Болотникова. Вождь восстания был увезен в Каргополь, ослеплен и утоплен.
Разгром армии Болотникова ненадолго облегчил положение Василия: ему по-прежнему отказывались присягать на значительной территории государства. Там ждали самозванца, и Он явился.
В. Ключевский, самый остроумный из русских историков, назвал Самбор, имение Мнишеков, «мастерской самозванцев». Туда обращаются с просьбой найти нужного человека, Юрий Мнишек и Марина оставались в московской ссылке, но жена Юрия приняла активное участие в поисках. Летом 1607 г. «Дмитрий» был найден. Личность Лжедмитрия II еще более загадочна, чем Лжедмитрий I. Историки не интересовались им, возможно и потому, что Филарет, отец будущего царя Михаила, признал его. Различные документы и различные авторы называют различные имена - от местного жителя Матвея Веревкина до сына Андрея Курбского, в свое время примкнувшего к Лжедмитрию I. Р.Г. Скрынников в новейших исследованиях пришел к выводу, что Лжедмитрий II был школьным учителем из Шклова, перешедшим в православие, но хранившим в своих бумагах талмуд, еврей, по имени Богданко.
Личность нового претендента остается неизвестной еще и потому, что от него требовалось только одеть на себя ждавший его костюм существовавшей легенды. Достаточно было назваться чудесно спасшимся царем Дмитрием, и к нему в Стародуб (Северская земля) потянулись тысячи: окрестные жители, донские казаки атамана Ивана Заруцкого, поляки. В Польше недовольные королем шляхтичи подняли мятеж, начался новый рокош. 24 июня 1607 г. предводитель мятежников объявил короля свергнутым и провозгласил «бескоролевье». Сторонники короля разбили мятежников, состоялось примирение, а безработные солдаты обеих сторон потянулись к Лжедмитрию, обещавшему добычу и славу. Одним из первых явился литовский шляхтич Александр Юзеф Лисовский, сформировавший кавалерийский отряд, ушедший в далекий рейд собирать остатки разбитой армии Болотникова. Он привел к Лжедмитрию II около 30 тыс. «русских и украинских людей».
Весной 1608 г. армия Лжедмитрия II двинулась в поход, имея целью Москву. Встречая редкое сопротивление московских войск, «царь Дмитрий» остановился в нескольких верстах от столицы, в селе Тушино. Первого самозванца называли «расстрига» Гришка Отрепьев, второго, не зная и, как бы, не желая знать имени, называли только Вор. В русском языке того времени это означало - мошенник, обманщик, но также - изменник, разбойник. По месту штаб-квартиры, в которой он обосновался, Лжедмитрий II вошел в русскую историю под именем Тушинского вора.
В Тушино шли новые сторонники «законного царя», в том числе много поляков, сильные отряды привели брат литовского канцлера Льва Сапеги князь Ян-Петр Сапега, князь Роман Рожинский. Василий Шуйский подписывает с польским королем мир на четыре года (точнее, на три года и одиннадцать месяцев), в котором обе стороны обещали не вмешиваться во внутренние дела другой стороны, а Сизигзмунд даже обещал отозвать из Московского государства всех подданных Речи Посполитой, Москва отпускала всех пленных, захваченных после свержения «Дмитрия». Освобождена была и Марина Мнишек. По дороге домой она была перехвачена отрядом, посланным «мужем». Некоторые историки подозревают, что царица не торопилась возвращаться в Самбор. Привезенная в Тушино, Марина, как передают очевидцы, после некоторого колебания, «узнала» супруга. Это сильно увеличило его авторитет: исчезли последние сомнения в подлинности «царя».
Не имея возможностей для регулярной осады Москвы, «тушинцы» старались перекрыть все дороги, ведущие в столицу. Это не удавалось. В сентябре 1609 г. «литовский гетман Петр Сапега и пан Александр Лисовский с польскими и с литовскими людьми и с русскими изменниками»225 осадили Троице-Сергиев монастырь. Основанный в XIV в. Сергием Радонежским, в начале XVII в. монастырь был одним из крупнейших и влиятельнейших в стране, но, кроме того, он был первоклассной крепостью, защищавшей Москву с севера, путь, который вел к северным городам - Ростову, Ярославлю и далее на север, в Сибирь. Келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицин оставил «Сказание», книгу воспоминаний о Смуте, в которой описание осады занимает центральное место. Все попытки захватить монастырь и перерезать северную дорогу были тщетны: гарнизон, поддержанный монахами, защищался до января 1610 г., когда пришли подкрепления и осада была снята.
«Вор» не мог взять Москву, царь не мог разбить «вора» и хотя бы отогнать от столицы. Государство развалилось на сторонников «царя Дмитрия» и сторонников царя Василия. Юг, воспринявший свержение «Дмитрия» как свое поражение, шел за вторым самозванцем, север предпочитает московского царя. Убедившись в своей слабости, Василий обращается за помощью к иностранцам. Он посылает своего племянника 24-летнего князя Михаила Скопин-Шуйского, успевшего проявить незаурядный военный талант, на север «нанимати немецких людей на помочь». Князь Скопин-Шуйский подписывает 29 февраля 1609 г. договор со Швецией. За помощь солдатами Москва уступала своему традиционному противнику Ижорскую землю (Ивангород, Ям, Копорье, Корелу, которые были отвоеваны в царствование Федора Ивановича), Шуйский отказывался от русских притязаний на Ливонию и обязался вести войну с Польшей. В августе сравнительно небольшая армия князя Скопина-Шуйского, поддержанная закованными в броню 15 тысячами шведских наемников, которыми командовали генералы Делагарди и Горн, появилась возле Москвы. «Шведская интервенция», как называли советские историки боевые действия наемников, позволила одержать ряд побед над «ворами», которые, однако, держались в Тушино.
Договор со шведами был воспринят Сигизмундом III как нарушение только что подписанного Москвой договора с Речью Посполитой и как долгожданный предлог начать войну. В октябре 1609 г. польские войска осадили Смоленск, защищаемый могучими стенами, сооруженными при Борисе Годунове, и гарнизоном под командованием воеводы Михаила Шеина. Главной целью короля было распространение католицизма на востоке. Папа Павел V благословил предприятие и прислал «рыцарю церкви» меч и шляпу, со своей стороны Сигизмунд III просил Ватикан ускорить канонизацию Игнация Лойолы, основателя ордена иезуитов, который был выбран патроном похода на Москву.
Тушино превратилось во вторую столицу - при Лжедмитрии II собрался двор, состоявший из родовитых и менее родовитых бояр, из дворян. Первое место принадлежало митрополиту Филарету (в миру Федору Романову). Современники считали по-разному: одни думали, что Филарет - пленник «Вора», другие имели основание считать, что он находится там добровольно. Митрополитом Филарета поставил Лжедмитрии I. Тушинский «Вор» признал его патриархом, несмотря на то, что в Москве имелся патриарх Гермоген. В государстве стало два царя: один в Кремле, другой - в Тушино, и два патриарха, две боярские Думы, две администрации. Катастрофа была не только политической, но и моральной: появились слова «перелеты», «перевертыши», обозначавшие тех, кто легко и без угрызения совести переходил из одного лагеря в другой и обратно. Легкость измены и ее безнаказанность поощряли других. Московские купцы везли в тушинский лагерь продовольствие и даже порох, необходимый для обстрела города.
