Капиталисты поневоле - Ричард Лахман

интересы и способности предсказать в зависимости от их производственных отношений. Маркс в «Восемнадцатом брюмера» (1852) приводит именно такой аргумент в пользу классовых фракций и исследует, как способности фракций определяются организационными и идеологическими факторами, не сводимыми к классовым понятиям.

Моя теория конфликтов элит признает, что некоторые элиты являются фракциями классов. Тем не менее за редкими исключениями, когда правит единичная элита и классовый анализ эффективен, классовые фракции делят правление с элитами, которые не различаются по отношению к производству. Когда фракция класса соперничает с неклассовой элитой, фракция выигрывает или проигрывает в своей классовой способности после сдвига в структуре отношений между элитами. Например, путем исторического анализа Англии раннего Нового времени в четвертой и шестой главах демонстрируется, что модель элитного конфликта по сравнению с моделью Маркса обладает большей предсказательной силой, когда речь идет о сдвиге интересов и способностей фракции класса джентри. Джентри смогли трансформировать аграрные классовые отношения только после того, как конфликт элит лишил духовенство, которое не было фракцией класса, способности регулировать производственные отношения.

Чтобы определить, какая элита или фракция класса пересилит, нужно рассмотреть всю структуру отношений между элитами. Изменения в силе организации элит приводят к изменению контроля каждой элиты над организацией производства. И модель конфликта элит, и модель Маркса в основу своих доводов кладут рациональное значение способности, а способность проявляется на уровне производства и на уровне институций, вытесненных из производства. Модель конфликта элит показывает динамику конфликта и изменения, которая отличается от той, что дается марксистской моделью, тем, что помещает первичную причину на уровне элиты, а не на уровне классовых отношений.

Теоретическая схема Маркса своим изяществом обязана предположению, что получатели выгоды от производства также являются его создателями и охранителями и что их возможности действия (agency) определяются структурой экономических отношений. Другими словами, Маркс утверждает, что и классовые интересы, и классовые способности определяются производственными отношениями. Однако он же утверждает и то, что до того, как эксплуатируемый класс сможет трансформировать производственные отношения в своих интересах, необходимо дальнейшее развитие производительных сил.

Для Маркса изменения в производительных силах делают проблематичной способность правящего класса воспроизводить благоприятные производственные отношения. В то же время ослабление контроля правящего класса над производством помогает эксплуатируемому классу в его усилиях переформировать производственные отношения. Новый поднимающийся класс может реализовывать свои растущие способности на организационном или идеологическом уровне. Тем не менее подлинный интерес класса—получить или воспроизвести господство над средствами производства[8].

Временная последовательность, выдвигаемая Марксом, предполагает, что изменение в производительных силах и производственных отношениях предшествует изменению интересов и способностей каждого класса, но так как историческое изменение протекает непрерывно на всех уровнях, такую последовательность различить сложно. Только исследуя эпохальные трансформации, такие как переход от феодализма к капитализму или от капитализма к социализму, можно проследить какую-либо логику.

Теория конфликта элит предполагает причинно-следственную связь между конфликтом и структурным изменением, отличную от той, которую отстаивает Маркс. Классы, наиболее близкие к производству, имеют меньше возможностей для действия (agency), чем элиты, потому что классы вдвойне связаны: во-первых, как указывает Маркс, медленным изменением производительных сил и возникающим равновесием классовых сил; во-вторых, способностями множественных элит внедрять свою автономию на средства организации для изъятия ресурсов у производящих классов. В результате производящие классы разделяются, и их интересы определяются тем, какие именно группы производителей и аспекты производства включены в организации элит по присвоению.

Возможности действия подчиненных классов первоначально деформируются изменениями в структуре взаимоотношений элиты. Когда элиты многочисленны, производящие классы разделены и менее способны начать борьбу за свои собственные интересы. Отсутствие давления со стороны производителей развязывает элитам руки, позволяя им сражаться друг с другом, не подвергая риску свой контроль над неэлитами. Конфликты элит, разрывая связи между элитами и фракциями производящих классов, увеличивают возможность действия и позволяют производителям объединять интересы и способности, прежде связанные с организациями производства, которые были созданы единичной элитой. Когда конфликт элиты перестраивает некогда стабильную структуру множественных элит и консолидирует ранее автономные элиты, возникают новые возможности для альянса между неэлитами. Когда производители способны действовать как класс, элиты вынуждены миром улаживать свои споры, если только они собираются как-то парировать классовый вызов. Способности производящих классов наиболее сильно сдерживаются, когда множественные элиты сплачиваются, через компромисс или принуждение, в единичную монолитную элиту. Единичная монолитная элита имеет самую большую возможность трансформировать производственные отношения так, чтобы поддерживать и расширять эксплуатацию производящих классов.

Конфликт элиты происходит в том случае, когда одна элита пытается подорвать возможность другой отнимать ресурсы у неэлиты. Такие попытки могут принимать самые разнообразные формы, например, простого подчинения одной элиты другой, без какого-либо воздействия на структуру отношений между другими элитами или на производственные отношения. Если существует только две элиты и одна поглощает другую, итогом будет фундаментальное воздействие на классовые отношения, потому что одна элита будет ограничена возможностями подчиненного класса. Если выживет больше, чем одна элита, последствия конфликта можно определить только при анализе результирующего взаимодействия элиты и классовых структур.

Чаще всего элита добивается частичного успеха в своей атаке на другую, например, более слабая элита может предложить порцию экспроприируемого у класса-производителя в обмен на некоторую степень автономии во взаимоотношениях с более сильной элитой. Такой вид компромисса может ослабить связи между первичными экспроприаторами ресурсов внутри ослабленной элиты и вторичными получателями дохода, которые добились соглашения с конкурирующей элитой. В таких условиях первичные экспроприаторы могут организоваться в элиту, отдельную от своих номинальных лидеров, либо в одиночестве, либо в содружестве с третьей элитой, либо под ее давлением.

Раскол внутри элиты, вызванный внутренними конфликтами, давлением или побуждением со стороны конкурирующих элит, приводит к вопросу: как определить границы некой элиты? Являются ли все выгодополучатели в рамках некоей организации членами одной и той же элиты или некоторые из них просто работают на эту элиту? Агенты включаются в элиту, если они необходимы для функционирования организационного аппарата элиты или если они могут покинуть его и создать свой собственный аппарат. Если выполняется только первое условие, они являются средним классом, наемными работниками организации, способными вытребовать себе некие привилегии, отказывая в своих услугах или в доступе к своим нематериальным активам, однако они остаются зависимыми от настоящей элиты. Ни один актор не может оставаться в элите, если он не является для нее необходимым. Насколько разрушительным будет уход индивидуума