Любовь Воробьёва - Прибалтика на разломах международного соперничества. От нашествия крестоносцев до Тартуского мира 1920 г.
В это время в Новгородской республике утвердился князь Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского. В немецком натиске на земли прибалтийских народов он видел угрозу для Руси и готовился дать отпор. К 1233 г. отношения между Орденом меченосцев и Новгородом заметно обострились. С помощью изменника, новгородского боярина Бориса, немцы взяли пограничную крепость Изборск, но псковская рать отбила город. В том же году в местечке Тесово был схвачен и посажен в темницу в замке Одеп-не (Медвежья голова) некий Кирилла Синкич, по всей вероятности, новгородский лазутчик.
Весной 1234 г. князь Ярослав с суздальскими и новгородскими войсками пошёл в поход на дерптское епископство. Войдя в земли, контролируемые орденом, они вызволили из плена Синкича. Когда немцы «сели в засаду», Ярослав встал со своими полками недалеко от Дерпта (Юрьева), и отпустил людей за фуражом и хлебом (это называлось тогда «воевать на зажитие»). После ряда локальных стычек с разведывательными отрядами противника Ярославу удалось выманить немцев из их крепостей. На заснеженном поле между Дерптом и берегом реки Эмайыги (или Эмбаха) произошла решающая битва. В ней принял участие и князь Александр, в будущем Невский. Это было его первое боевое крещение. Впервые Александр увидел в деле немецких рыцарей, с латинскими шлемами на головах, в белых плащах с чёрными крестами поверх лат, с мечами и секирами, с дротиками, пиками и щитами. Многие были верхом на конях, одетых в броню. Александр сражался в качестве простого латника и был восхищённым свидетелем того, как русские добились перелома в битве и немцы, рассыпав строй, бросились бежать. Часть их пала в битве, но ещё больше рыцарей погибло, когда, будучи прижатыми к реке, они были вынуждены ступить на весенний, непрочный лёд. И тут, как свидетельствует летописец, «обломился лёд, и истопло их много, а иные, израненные, побежали в Юрьев и в Медвежью Голову»{9}. Воспользовавшись победой, русские опустошили земли дерптского епископства. Тогда немцы поклонились князю Ярославу, и он заключил с ними мир «на всей правде». Считается, что тут-то Ярослав, по-видимому, и выговорил дань с Юрьева для себя и для всех своих преемников — ту знаменитую дань, которая после послужила Иоанну Грозному поводом для начала Ливонской войны.
Успешный поход Ярослава побудил меченосцев возобновить усилия по объединению обоих духовно-рыцарских орденов. Прежде чем принять решение, Герман Зальца отправил в Ливонию двух своих командоров, чтобы те подробно разузнали и о самой Ливонии, и о деятельности ордена меченосцев. Командоры возвратились в Марбург (здесь располагалась резиденция Тевтонского ордена и великого магистра) не только с собранными сведениями, но и прихватили с собой троих представителей от меченосцев. После того как на капитуле Тевтонского ордена ливонские рыцари были обстоятельно расспрошены о принципиальных вещах, интересовавших орден (устав, правила, образ жизни, владения, отношение к рижскому епископу), слово было предоставлено командорам. Они представили поведение и образ жизни меченосцев отнюдь не в привлекательном свете, выявив тем самым существовавшие расхождения между требованиями устава и их выполнением. Ливонские рыцари были охарактеризованы как люди упрямые и крамольные, не любящие подчиняться правилам своего ордена, ищущие прежде всего личной выгоды, а не общего блага. «А эти, — прибавил один из командоров, указывая пальцем на присутствовавших меченосцев, — да ещё четверо, мне известных, хуже всех там». Воцарившееся всеобщее молчание было реакцией на всё услышанное. И на этот раз решение не было принято.
Однако военные неудачи меченосцев не оставляли времени для долгих размышлений: на кону стояли все завоевания немцев в Ливонии. Так, в 1236 г. после прибытия в Ливонию особенно большого числа крестоносцев магистр ордена меченосцев Вольквин предпринял осенний поход на Литву. Опустошая всё на своём пути, он проник в глубь её территории. На обратном пути немцы подверглись внезапному нападению литовцев и соединившихся с ними земгалов, попали в окружение и все погибли вместе со своим магистром. После этого поражения восстали курши и сааремасцы. Тогда остальные меченосцы отправили посла в Рим, который представил папе беспомощное состояние самого ордена, а также ливонской Церкви и настоятельно просил его соединить остатки ордена меченосцев с орденом Тевтонским. Признав обоснованность и целесообразность такой просьбы, папа Григорий IX утвердил слияние орденов буллою от 14 мая 1237 г. При этом были оговорены три условия такого соединения: 1) Тевтонский орден вступает во владение землями, принадлежавшими меченосцам; 2) Тевтонский орден признаёт себя вассалом местных епископов; 3) часть Эстляндии, которую меченосцы отняли у датского короля, должна быть возвращена Дании.
Таким образом, меченосцы прекратили своё существование, а все их земли перешли к Тевтонскому ордену, составив его Ливонскую провинцию (другими провинциями ордена были Сицилия, Германия и Пруссия). Шестьдесят рыцарей тевтонского ордена были отправлены в Ливонию, где учредили ливонскую ветвь Тевтонского ордена — Ливонский орден. Ливония была обустроена по образцу прусской провинции, получила своего провинциального магистра Германа Балке, свой провинциальный капитул, своих орденских командоров и фогтов.
Ливонский орден признал, по крайней мере на словах, свою зависимость от местных епископов. Но поскольку в Пруссии, одинаковое устройство с которой получила и Ливония, орден был не зависим от местной духовной власти и епископы были ему подчинены в гражданском управлении, то вскоре провинциальные ливонские магистры стали тяготиться своим подчинением епископам и захотели перенять прусский порядок и в отношениях с духовной властью. Это явилось зародышем раздора между светской и духовной властью, между орденом и епископами и впоследствии вылилось в открытую вражду.
Орден выполнил и третье условие папы. 7 июня 1238 г. магистр Герман Бальке прибыл в Стенби (Дания) и совершил, в соответствии с существовавшими трактами, уступочный акт. По нему Эстония с Ревелем (впоследствии Эстляндская губерния Российской империи) отошла к Дании.
После покорения прибалтийских племён крестоносцами территория Прибалтики становится наиболее выдвинутым аванпостом немцев, скандинавов и папы Римского против православной Руси. Обосновавшись на прибалтийских землях, немцы формируют антирусский блок вместе с Данией и Швецией, которая к этому времени покорила финские племена и жаждала захватить новгородские земли и Карелию. Под руководством папы был задуман новый крестовый поход для покорения русских земель. Надежды на успех этого предприятия связывались с татаро-монгольским фактором: русские князья были вынуждены противостоять нашествию на Русь в 1237 г. хана Батыя.
В 1240 г. шведы, немцы и датчане начали одновременно с нескольких сторон наступление на Новгород и Псков. Но 15 июля 1240 г. шведские войска были разгромлены на берегу Невы русскими дружинниками во главе с новгородским князем Александром Ярославичем, прозванным за эту победу Невским. Однако этот решительный отпор не остановил набеги захватчиков (в том числе с привлечением эстонских старшин и их войск) на Псков, Изборск, Вольскую землю. Летом 1241 г. русские войска перешли в контрнаступление, в результате которого неприятель был отброшен за реку Нарву, а в начале 1242 г. был освобождён и Псков. Затем, 5 апреля 1242 г., последовал разгром немецко-датских агрессоров войсками Александра Невского на Чудском озере. Эта победа сохранила независимость новгородско-псковского государства и приостановила натиск западных сил на Восток. В то же время превращение Ливонии в провинцию Тевтонского ордена означало поражение Руси в её борьбе за выход к Балтийскому морю, так успешно начатой Ярославом Мудрым.
Глава II. Ливония под контролем немецких колонистов
II.1. Обустройство Ливонии
Ливония никогда не была монархией, потому что не имела монарха. Она не была и республикой, поскольку в ней не было граждан. Она была не что иное, как немецкая колония, в которой колонисты, разбившись на корпорации, гораздо больше заботились о своих личных и корпорационных выгодах, чем о благе и прочности своей колонии. Утвердившись в крае огнём и мечом (на это потребовалось не более 25 лет, т.е. со дня основания Риги в 1201 г. до штурма Юрьева в августе 1224 г.), колонисты, несмотря на проповедь религии любви и монашеские обеты орденских рыцарей, вскоре своими действиями обнаружили, что главной их целью было обеспечить для себя выгодное, прочное и обильное кормление. И это показал предпринятый ими делёж земель между епископами и орденом и закабаление местного населения.
Вся Ливония делилась на две части: собственно Ливонию (впоследствии Лифляндская и Курляндская губернии Российской империи) и Эстонию (впоследствии Эстляндская губерния Российской империи). Земли собственно Ливонии были разделены на следующие области: 1) архиепископство Рижское; 2) епископство Дерптское; 3) епископство Эзельское (названо по о. Эзелю, эстонское название Сааремаа); 4) епископство Курляндское. В каждом из этих епископств ливонская отрасль Тевтонского ордена имела на своё содержание определённую часть земель: в рижском и эзельском епископствах — одну треть, в дерптском — половину, в курляндском — две трети (включая Мемель). Из этих земель составилась пятая область: Ливонская провинция Тевтонского ордена.
